Примечания
1
Намеренно сближаю вроде бы далекие понятия: иконичность и диалогизм. Наше их противопоставление – ложно, поскольку иконе свойствен особый психологизм. Освобожденность «психологических состояний <…> от характеров», когда «чувства, страсти живут как бы самостоятельной жизнью, способной к саморазвитию» (Лихачев Д. Человек в литературе Древней Руси. – М.; Л., 1958. С. 81, 85), близка той культовой традиции, что питает поэта. «За описываемым феноменом стоит чрезвычайно утонченная и до мелочей разработанная психология Григория Паламы, Григория Синаита и Нила Сорского, которая также была психологией «без характеров», – замечает С. Аверинцев (Его. Аналитическая психология Юнга, закономерности творческой фантазии // О современной буржуазной эстетике. – М., 1972. С. 137). А на заявления, что в Оптиной диалогов не вели, отвечу: но не сплошь же исихаствовали; жили не только вечным, но и земным! И что такое икона и молитва как не телесные способы нашей связи с Небом?
2
СерманИ.З. Литературная позиция Державина// Его. Державин. Л., 1967. Ученый привычно относит его к классицизму.
3
Тынянов Ю.Н. Архаисты и новаторы. Л., 1929.
4
Аверинцев С. Риторика как подход к обобщению действительности // Его. Риторика и истоки европейской литературной традиции. М., 1996. С. 136.
5
Лихачев Д.С. Литература барокко и Симеон Полоцкий // ИВЛ: в 8 тт. М., т. 4, 1987.
6
Нет в истории человечества иного примера столь жизнеустойчивой культуры, которой по разным подсчетам ученых отводится около четырех тысяч лет. Ни одна мировая религия еще столько не прожила (примечание Г. Бакуменко).
7
«Ундина» – переработка одноименной прозаической повести Ф. де Ламот-Фуке. Повесть Фуке, имевшая большой успех, стилизована под средневековую сказку. Сюжет принадлежит самому Фуке; фольклорный материал использован лишь в самой общей форме. Жуковский довольно точно следует за текстом подлинника, несмотря на переложение прозы в стихи (см. в примечаниях к Жуковский В.А. Собрание сочинений: В 4 т. М.; Л.: Гос. изд-во худож. лит., 1959–1960. [7] – примечание Г. Бакуменко).
8
Примером тому являются, в частности, «профессиональные праздники», получившие свое утверждение в условиях СССР, а также официальные праздники «семьи», «всех влюбленных», «женский день» и т.п. Система праздников, так или иначе, воспроизводит систему ценностей, действующую в данном обществе.
9
– показывающую своеобразную диалектику «прекрасного» и «анти-прекрасного» в отношении предмета, формально претендующего на «сакральность».
10
– в названной выше диалектике «сакрального-профанирующего».
11
– а «сакральное» относится, прежде всего, к сфере духовного бытия, и институты осуществления «сакрального», например, институт права, также является не первичным, а «материализацией духовного».
12
– надстройка, регулируемая институтом правовых отношений, с ядром в «псевдо-сакральном» «Основном законе».
13
Сакральность ритуалов в жизнедеятельности первобытного человеческого общества, в данной связи, регулируется вовсе не теми обстоятельствами, в которых «первобытные племенные общины» решались, чтобы вводить в свой обиход некоторые новые ритуалы или праздники, разочаровываясь в потерявших свою силу «фетишах», но, прежде всего, в том способе существования первобытного человека, в котором он рассматривал себя в качестве «дитя богов», добывая и потребляя посылаемые последними «дары». За пределами общественного бытия, адекватного первобытнообщинной общественно-экономической формации, специфическая для последней «сакральность» теряет свою силу. «Миф» превращается в «сказку». И эта специфика имеет универсальный характер, – не менее, чем «первобытности», касается любого исторического времени в существовании человечества, в том числе и нашей современности.
14
– претендующего, как это и положено для «орг-ядра социальной надстройки», – на «неприкосновенность».
15
– как «профанирующее сакральный смысл».
16
– глобальным способом осуществления необходимого современному человечеству материального производства, транснациональной собственностью на основные средства производства и, с другой стороны, традиционной национальной формой государственной жизни, не адекватной глобальности оснований адекватного основанному на автоматизации способа производства.
17
– подтверждается не только эмпирическими наблюдениями, но также и последовательной политикой, проводимой правительством России, направленной на врастание России в мировое социально-экономическое сообщество.
18
…То, что транснациональные корпорации желают чувствовать себя свободно в России, – это понятно. Но, действительно, зачем этим транснациональным корпорациям необходима Россия, с ее «национальными идеями», если они, по сути своей, не «российские», а «надроссийские», «транснациональные», адекватны не разделенному на малые и большие по своим территориям государства, а целому глобального мира? Зачем этим транснациональным корпорациям вообще необходимы национальные государства с их «демократическими» (или «не особенно» демократическими) правительствами; с их налогами, в которых каждый так и тянет оттяпать себе от доходов сих корпораций кусок «пожирнее»; с их границами и таможенными пошлинами, которые разделяют единство «тела» транс-национальных корпораций на «куски», превращая в подлинную проблему то, что, по логике, не должно составлять ровно никакой проблемы, ибо, что же это за «Кока-Кола», «Газпром» или «Боинг», если их собственность фактически, в налогооблагаемой видимости (а косвенно, в угрозе экспроприации), принадлежит не им самим, а тем государствам, на территории которых они фактически находятся, которые сии государства могут, причем если надо, то вполне легально (издав соответствующие законы), у него отобрать?
19
В качестве совершенно конкретных мер, могущих обеспечить сию ситуацию разрыва между социальными «верхами» и «низами», вполне способна была бы быть одновременность существования обеспеченных законом (точнее говоря, «дырами в законодательстве») «продажной бюрократии» и (столь же обеспеченной законом) неспособности народа вполне совладать с сей «вороватой государственной машиной».
20
Пришли в необходимое соответствие материально-производительный базис человечества и его социальная надстройка, породив единое «глобальное государство» на место «чересполосицы» национальных государств, такое «глобальное государство», в котором определяющим оказываются не люди, а корпорации, «субъекты глобальной экономики».
21
В качестве примера такой «странной», наполненной дублированием и эффектами «показной важности» структуры власти, можно сослаться, например, на Администрацию Краснодарского края, в составе организации которой имеется, в частности, «Министерство социального развития и семейной политики», с предметом деятельности, безусловно социально важным, но, думается, не уровня, предполагающего, кроме министра, еще и пять «заместителей министра», из коих два – «первые заместители»; с другой стороны, здесь же наличествуют аж четыре учреждения управления финансов уровня параллельно действующих Министерства и департаментов: «Министерство финансов», «Департамент финансово-бюджетного надзора», «Региональная энергетическая комиссия – департамент цен и тарифов», «Департамент по финансовому и фондовому рынку». (См.: Официальный сайт Администрации Краснодарского края).
22
…а если и получает «окормление» со стороны родового субъекта, то строго в объеме обеспечения «голодного личного минимума», в который не заложено ни содержание семьи, ни воспроизводство себя в детях; минимума, рационально ориентированного не на умножение, а именно на «вырождение рода» ставших ненужными обществу его членов… иначе говоря, тот минимум, который законодательно назван сегодня в России в качестве «минимального размера оплаты труда» (МРОТ).
23
Действительно, зачем необходимо рядовым гражданам государство, которое не обладает реальной экономической властью над «мировыми производителями товаров», которое не является самостоятельным субъектом экономики и тратит собираемые в форме налогов денежные средства преимущественно на самого себя, на нужды самоподдержания? Такое государство суть самый настоящий «паразит», устранение которого содержит больше пользы, нежели его поддержание.
24
Как показала, в частности, история уже постсоветской России, народы способны бороться за «национальный суверенитет» даже тогда, когда практически полностью исчезают объективные экономические основания для сего суверенитета и последний принимает форму «симулякра», образа такой «свободы национального самоопределения», обретя которую, наконец, граждане смогут получить «личное право» спокойно, с чувством «независимой Родины в душе», разъехаться по всей планете туда, где они будут реально востребованы: «милая наивность».
25
Северный Ледовитый и Атлантический.