Родилась в 1986 году в городе Томове. Ученица А. И. Казанцева. Выпускник Литературного института имени А. М. Горького. Автор стихов, прозы, песен. Лауреат поэтического конкурса им. М. Орлова. Финалист и победитель пятого всероссийского фестиваля молодой поэзии имени Леонида Филатова «Филатов-Фест». Член СП Москвы. Живет в Москве.
Про Олега
Когда я уйду с работы,
Отметивши факт сего,
Захочется вдруг чего-то
Живого и своего…
…Поеду в Мытищи к Олегу!
С ним вместе гулять пойду.
Пройдемся по рыхлому снегу,
Последнему в этом году.
Мы выпьем с ним газировки,
А завтра – придет весна.
Вернется с командировки
Олеговская жена.
И пряча в кошелке тыщи
Магнитиков и саше,
Ворвется в свое Мытище,
Прогонит меня взашей.
А я, не в обиде вовсе,
Смотрю, как в пяти шагах,
Гуляют большие лоси
На длинных своих ногах.
Профилактика
Забулькала четвертая кастрюлька,
Сниму ее с огня и отнесу
Туда, где бестолковою сосулькой
Кран молча отражается в тазу,
Как веточка в малиновом пруду.
И я к тебе помыться не приду,
Нет, я к тебе помыться не приду,
Ведь у тебя арестовали воду,
Как сломанное дерево в саду,
Цветок запретный в центре огорода.
И мы пойдем по улицам гулять,
Среди деревьев с непомытой кроной,
В тени деревьев я поправлю прядь,
Взметнувшуюся к небу, как корону,
И стану тебя в губы целовать.
Я стану тебя в губы целовать
И волосы немытые ерошить,
В земного шара влажную кровать
Улягутся события из прошлого,
И мы ее не будем ворошить.
Мы будем дальше потихоньку жить,
Сажать цветы по стульям огорода,
Да в чашечке кофейной ворожить.
Но чашечки коленные сложить
Сюда вернемся в середине года.
Когда вдруг распогодится погода
И Богу нам захочется служить,
Нам Бог откроет кран и пустит воду,
И пусть она по городу бежит,
Спонтанно огибая гаражи.
Нам будет неприлично хорошо,
Когда мы будем спинами друг к другу
Стоять под перевернутым ковшом
Большим, а после Малым,
Так по кругу.
А помнишь, когда не было воды
Горячей в кране, были только руки
Горячими, и крошками слюды
Блестели капли ледяной воды,
Дрожа
в испуге.
«Я потеряла вчера в промзоне…»
Я потеряла вчера в промзоне
Свой кошелек.
Он из кармана комбинезона
На землю лег.
Я, обнаружив свою потерю,
Была так зла.
Домой вернулась, врубила телик
И вдруг сползла:
С моей промзоны вперед ногами
Несли людей…
Спасибо, Боже, что взял деньгами,
Теперь – налей.
И был звонок мне, явленье брата
И трех шалав.
Одна как будто из шоколада,
А две – из трав.
Они шатались и пахли так же —
Две конопели.
А негритянка наречьем вражьим
Чего-то пела…
…Их выдворяя, лишалась крови,
Был стук и гром…
Спасибо, Боже, что взял здоровьем,
Оставил дом.
Устало села – без настроенья
И с синяками.
Бороться трудно с фальшивым пеньем
И сорняками.
Неужто будет, без одобренья,
Мой жадный брат.
Отведав травки, дав удобренья,
Пить шоколад?..
…Да что ж там скачет – за потрохами,
Стучится злей?
Спасибо, Боже, что взял стихами.
Теперь – налей.
Игорь Никольский
Родился в Гатчине, в настоящий момент живет в Петербурге. Стихи пишет с 2005 года. В составе творческого трио «П.Н.Д.» выступает в различных городах России.
Опубликовал сборник стихотворений «Каждый из нас» (2017).
«Вечер, метро, в тоннеле светло, как днем…»
Вечер, метро, в тоннеле светло, как днем.
Стук не сдержать, он рвется из сердца прочь.
Не попадая в нормы дверной проем,
Снова я бьюсь об стену, горох точь-в-точь.
Значит, пришла пора покидать насест…
Чертова память, яростней пламеней!
Из всевозможных тихих, спокойных мест
Я выбираю землю и прячусь в ней.
Я выбираю призрачное метро —
Нет настоящих линий, фальшив билет.
Можно всю жизнь лететь сквозь его нутро —
Станций конечных тоже, по счастью, нет.
Я выбираю ветер, что бьет в лицо
Через окно из светлых, пустых глубин.
Есть, говорят, в столице его кольцо,
В нем в форме буквы М укреплен рубин.
Город над нами бьется в силках – час пик!
Новые мысли тонут в дрянном спирту.
Новые лица тот же корежит тик —
Вредно, конечно, правду держать во рту.
А по тоннелю поезд летит стремглав
Новым маршрутом – он ни хорош, ни плох.
Жизнь продолжает список удачных глав —
Перышком из-за конторки помашет Бог,
Поезд сорвется в сумрак, к иным мирам,
Стукнув меня о поручень головой…
Старый вагон – мрачный, забытый храм,
Мчащийся вдаль под призрачною Невой.
Ксения Савина
Родилась в 1992 году в Санкт-Петербурге. Выпускница философского факультета СПбГУ и одноименного факультета РХГА. Религиовед окончила аспирантуру ЛГУ имени Пушкина по направлению «Философия религии и религиоведение». Занимается теорией и практикой стихосложения в верлибре. Дебют в «Знамени». Участница заключительной смены форума молодых деятелей культуры и искусств «Таврида». Живет в Санкт-Петербурге.
«В дыму каштановом…»
В дыму каштановом,
В сиреневом дыму,
Посреди зелени
Оставьте меня, милые,
Идите своей дорогой.
Научусь, как подорожник,
Расти всюду.
Будучи втоптанной в землю,
От дождя и ветра
Научусь распрямляться.
«Трудно птице взлететь…»
Трудно птице взлететь,
Да в полете легко.
Эх, возьми меня, ветер, в жены,
Какие тебе подарю бури!
И сына, и дочку…
Мне б хоть одну ночку
Трепетать и выгибаться над миром.
Буду будто полотнище белое,
Будто крыло горлицы —
Тебе одному буду союзница!
А ты все воешь и мечешься,
Нет в тебе ни правды, ни воли,
Которых во мне с избытком.
«А по осени строгим, сильным…»
А по осени строгим, сильным
Журавлиным клином
Выбью из памяти
Многострадальной
Тебя, моего журавля белого!
Журавля в небе.
И синицу в руке
Перестану мучить.
Августовскими грозами
Провожу под сень
Ветвей раскидных
И с разбега в мороз
Войду свободная.
Просто мучить перестану
Птицу малую,
Сердцу милую синицу
Освобожу из руки сжатой.
«Должна сомнения отбросить…»
Должна сомнения отбросить
И сама новой весне доверить
Себя, как порой безрассудно
Судно доверяют водам,
Потому что оно предназначено водам
И только им его право – переправить
Мужей смелых через море – судить.
Должна себя доверить людям,
Как доверяют, за сердце хватаясь,
Дочь мужу, сына службе,
Мужаясь и прозревая:
Судьба не дура,
Не игра в кости.
Почаще заходи ко мне в гости,
Еще не то расскажу.
Марина Крутова
Поэт, автор трех поэтических книг; «Совершенновесенняя» (2005), «Не умею любить вполсилы…» (2007), «Женщина, которая поэт» (2018).
Живет в Твери. По специальности врач – реаниматолог-анестезиолог.
Многократный лауреат всероссийских и международных литературных конкурсов, таких как «Хрустальный родник», «Зеленый листок», «Предлог», «Осиянное слово», «Переправа», «Поэтический атлас», «Славянская лира», «Витебский листопад», фестиваля «Всемирный день поэзии» и многих других.
Антоновка
Антоновку с ветвей снимал сосед,
Стремянкой небо подперев умело.
И осень на его ладонях зрела,
А он был этой зрелостью согрет.
И становился будто бы здоров,
Вдыхая запах кислый и бодрящий.
И тяжесть яблок наполняла ящик,
И душу наполняла до краев.
Но жизнь сама снимает урожай.
Кому легко нести такую ношу?
И дом был снегом густо запорошен,
И было деда по-соседски жаль.
И прелый запах яблоневых строк,
Лежащих без движенья на соломе,
Напоминал, что был хозяин в доме,
Но пережить антоновку не смог.
Мой город
Тверской весны угрюмый вид
Напомнит старого бродягу:
В грязи, потрепан и небрит,
Окурком ТЭЦ вовсю дымит,
В кармане сжав с лазурью флягу.
На коже – сыпь дорожных ям
И вены вздуты половодьем…
А по нахмуренным бровям
Трамвай ползет ко всем чертям,
И на Советской в ноль уходит…
На Комсомольской каждый год
Нарыв вскрывается подкожный.
И вновь бродяга просто ждет,
Пока беда «сама пройдет»;
Прижав асфальта подорожник…
Оставив почести другим
И старых крыш понурив плечи,
Мой город слишком человечен…
И оттого до слез любим.
Мечта о сыне
Город продрогший стынет
В пасмурной оболочке.
Папа мечтал о сыне,
А получилась дочка:
Девочка – белый бантик,
Розовые сапожки…
Дождик опять некстати
В зонтик стучит горошком.
Капли спешат остаться
В омуте луж бездонных…
Папа ведет на танцы
Юную примадонну.
Чешки надеть поможет,
Ловко закрутит кичку…
Дочь стала всех дороже,
Дочка – его частичка.
Пусть хмурый дождь пунктиром
Снова с небес закапал…
Девочка правит миром —
Миром в душе у папы.
Наследство
Где-то там, где дома приникают к земле,
Где застывшее время ко всем безучастно,
Мне в наследство достался заросший участок
Да изба, прислоненная боком к ветле.
На облупленный шифер налипла листва,
Словно силясь прикрыть неухоженность дома.
И ветвей рукава, будто свыше ведомы,
Обнимают его по законам родства…
Опустевший давно – не приют, не очаг, —
Доживает свой век по-крестьянски покорно…
Здесь, из этой земли, силу черпали корни,
Но о них облетевшие листья молчат…
Лебеда и полынь – старожилы глуши.
Сотню верст прошагай – тишина бездорожья…
Здесь наследство мое: не от бабушки – божье.
А вокруг – ни души.