- Оль, ты пойми, - горячилась Инга, тесня начальницу в курилке, - мои ребята не так известны, как гости Яны. Поэтому, когда они сидят в павильоне и болтают о своем творчестве - это никому не интересно, их творчество никому толком не известно, понимаешь?
- Ну? - Ольга закуривала вторую сигарету, дымом отмахиваясь от настырной подчиненной.
- Поэтому надо снимать в атмосфере. Именно в клубе, чтобы видеоряд был клубный, чтобы на фоне всех этих ля-ля о творчестве присутствовал некий интересный визуальный момент. Зритель будет рассматривать клуб, бродящих людей, интерьер. Надо сочетать интервью с записями выступлений, чтобы сначала человек говорил: «Вот, я пишу свои песни сам и музыку пишу сам», - а потом зритель мог хоть куплет послушать, что это он там такого пишет. Иначе программа не имеет смысла.
- Ты это генеральному излагала? - спрашивала Ольга.
- Пыталась.
- Выслушал?
- Да.
- Что сказал?
- Сказал, что этих новшеств не понимает, - сникала Инга.
- Вот. Точка. Чем я могу тебе помочь?
- Сходи к нему ты. Объясни. Тебя он послушает.
Однако Ольга к генеральному ходить не собиралась. Она занимала должность главного редактора много лет, в ИЦ работала почти семь, и прекрасно понимала, когда нужно спорить, а когда нет. И совершенно не хотела выглядеть умничающей. Ингина передача была всего лишь одной из многих, далеко не самой важной, без заказа местных властей и горячих тем - зачем портить отношения ради маленькой программки? Какая разница, будет ли она получше или похуже?
Инга долго не понимала, а потом как-то резко до нее дошло. И после этого девушка не то чтобы стала плохо относиться к Ольге, просто разуверилась в смысле дальнейшей работы. Если никому не важно максимальное качество - какой смысл делать кое-как? Инга утратила интерес к передаче и задумалась о необходимости перемен. Теперь она часто пила чай у Нины Михайловны, больше не стремилась везде влезать, всем помогать и делать больше запланированного.
Нина Михайловна подсказала ей выход.
- Наш генеральный хочет, чтобы у ИЦ был сайт. Вчера услышала. Тамара Николаевна говорит, что это никому не нужно и ужасная глупость, но он загорелся, - рассказала Нина Михайловна девушке.
- А Тамаре Николаевне-то что?
- Ей надо… ладно, не будем сплетничать.
Тамара Николаевна была заместителем генерального директора, женщиной около пятидесяти лет, стройной, моложавой, ухоженной - и почему-то очень стервозной по характеру. Ее боялись, ненавидели и старались не попадаться на г ¡аза. Тамара Николаевна стремилась быть в курсе всего, обожала подхалимаж и нарочитое чинопочитание, мнила себя тонким психологом и регулярно влезала куда-нибудь, внося хаос. Как-то она за четыре часа до сдачи в типографию разнесла в пух и прах очередной номер газеты, которую тогда делали Нина Михайловна с Ингой, и Нина Михайловна, капая валокордин, просила Ингу побегать по другим редакциям и попросить хоть какие-нибудь материалы, близкие к плану. После этого Инга затаила на незнакомую ей Тамару Николаевну (с мелкими сотрудниками заместитель генерального директора общаться брезговала, даже не всегда отвечала на приветствие) злость - потому что на самом деле номер был подготовлен добротно и старательно. Во всяком случае, не хуже десятков предыдущих, которые Тамара Николаевна охотно подписывала. Значит, ей просто хотелось показать свою власть, заставить людей нервничать - этого удовольствия девушка не понимала.
А Нина Михайловна запретила говорить на эту тему с кем-либо - и даже с ней.
- У стен есть уши, - сказала она Инге, - запомни, если хочешь здесь работать, молчи.
- Но не вы же на меня настучите, а нас тут только двое.
- У стен есть уши, - повторила Нина Михайловна, - все, закрыли тему. Надеюсь, у тебя хватит ума не обсуждать ни с кем происходящее?
Инга обиделась, но Нине Михайловне простила. Нина Михайловна работала в ИЦ тринадцать лет, до пенсии ей оставалось не так уж много - и катастрофическая боязнь потерять место была вполне объяснима. Необъяснимыми остались только заскоки Тамары Николаевны, впрочем, Инга с ней не встречалась, и вскоре все как-то забылось. А тут вдруг - новость про сайт.
- Я смотрю, в телевидение ты наигралась, - сказала Нина Михайловна.
Инга покраснела.
- В газетах тебе делать нечего. Журналистом быть - уже пройденный этап, а главным редактором даже самой маленькой газетенки не поставят - тебе восемнадцати нет. Несолидно, если кто из властей узнает. Значит, сайт - это как раз для тебя. Тем более что на него никто не станет претендовать - никто не воспринимает его всерьез.
- А вы?
- А я в этом вообще ничего не понимаю. Но моя племянница говорит, что будущее - за компьютерами, сайтами и всеми этими вещами. Ты молодая, ты наверняка сумеешь.
Инга задумалась, а через неделю записалась на компьютерные курсы. Она неплохо знала пакет офисных программ, умела пользоваться электронной почтой и искать нужные фамилии-даты в Яндексе, но понимала, что для сайта багажа недостаточно. На курсах ее разочаровала программа, рассчитанная то ли на будущих секретарей, то ли на будущих наборщиков текста - все это Инга либо уже умела, либо оно никогда бы ей не пригодилось. Папа подсказал девушке подойти к преподавателю и попросить индивидуальную программу. А преподаватель, в свою очередь, отправил Ингу к веселому толстому Денису, программисту.
- Никогда не пробовал кого-то учить, - с порога заявил Денис, когда Инга, следуя договоренности, пришла к нему, - впрочем, дело наживное. У тебя с головой как?
- У меня… вроде не жалуюсь.
- Тогда врубишься! - обрадовался Денис. - Сбрасывай со стула то, что навалено, и садись к компу.
Вскоре они уже ругались, размахивали руками, потом мирились, и через четыре часа Инга ушла, начав что-то понимать.
- В следующий раз приноси пива, - крикнул Денис, - и закуску не забудь!
Деньги он брал неохотно, предпочитал «натуру» - пиво-еду или уборку. Инга с детства ненавидела убираться, но терпела.
- Денис, ты просто несуществующая личность! - в запале уверяла девушка.
- Почему?
- Потому что такие, как ты, бывают только в анекдотах о программистах. В жизни таких не бывает. Если я кому-нибудь расскажу, что у меня есть знакомый программист, у которого вечно красные глаза, растрепанные волосы, пузо до колен и штаны, отвисающие во всех местах, а еще в доме у этого программиста всегда бардак, огрызки какие-то, грязные носки, батарея пивных бутылок и мышь повесилась в холодильнике, - то мне просто никто не поверит.
- Не такое уж у меня и пузо, - обиженно тянул Денис, изо всех сил пытаясь втянуть живот.
- Ладно-ладно, это все искупается твоей гениальностью, но штаны надо купить нормальные и убираться хоть иногда.
Про штаны Денис забывал - кажется, он просто не замечал, во что одет. Инга долгое время не была уверена, что он узнает ее на улице - уж очень рассеянным взглядом учитель пробегал по своей ученице. Впрочем, девушка оказалась не права,в чем убедилась где-то через месяц занятий, когда Денис неожиданно потянул ее за руку так, что Инга почти упала к нему на колени, и крепко поцеловал.
Инга растерялась и не оттолкнула Дениса. Правда, и на поцелуй не ответила - просто приняла как данность. Он сначала собрался обидеться, а потом они поругались по поводу организации разделов форума, и как-то забылось. У Дениса забылось, а у Инги, наоборот, вдруг выплыло на первый план.
- По-моему, я корова, - призналась Инга своей однокласснице, Лиле (единственной, с кем поддерживала отношения, близкие к дружбе, больше ни на кого сил и желания не оставалось).
- Не может быть! - воскликнула Лиля, узнав, что Инга никогда в жизни не целовалась. - Ты что, с дикого острова, что ли?
Девушка покраснела.
- Я-то думала, у вас там на телевидении разврат полный и ты уже переспала со всеми префектами, или как они называются…
- Префект в округе один, - поправила Инга, не зная, то ли обидеться, то ли счесть заявление подруги за комплимент.
- Не важно! Я не к тому. Но я-то думала, что ты самая продвинутая из всего класса, тем более, я помню, какая ты была серая мышка и как с переходом на телевидение вдруг стала вся из себя такая…
Инга хотела добавить: «С переходом на нормальную одежду», - но промолчала, а Лиля распиналась:
- Мы тебя никогда не звали в ту же бутылочку играть, чтобы ты нас не засмеяла, что мы как дети. Слушай, Ин, а ты точно не врешь? Ведь телевидение все-таки?
- И что телевидение? Думаешь, я с оператором успеваю переспать, пока мы сюжет делаем? Или с префектом, пока он ведет свою встречу с жителями? - Девушка начала сердиться.
- Все, поняла, молчу. Но надо как-то бороться с этим, - объявила Лиля.
Сказано было хорошо, и Инга даже задумалась
- И как бороться? В бутылочку с вами играть?
- Мы уже сто лет не играем, - обиделась Лиля, - тот возраст уже давно прошел.
- Тогда повесить на грудь значок: «Сексуально отсталая» - и ходить по улицам, пока кто-нибудь не сжалится.
- Что ты бесишься? - спросила Лиля. - Ты же сама говоришь, что этот твой Денис лез целоваться!
- Ну и?
- Ну и… возьми в следующий раз - и поцелуй его сама. В процессе научишься. И стыдно не будет, что не умеешь - ты же не собираешься с ним оставаться, и общей компании нет, чтобы высмеивали.
Инга собиралась попробовать, но так и не решилась, а Денис как будто забыл о нештатной ситуации и продолжал обучать девушку компьютерным премудростям.
Через два месяца, когда разговоры о сайте пошли гулять даже среди курьеров и печатников. Инга набралась смелости и напросилась на прием к генеральному директору Шмелеву.
«Кстати, а он симпатичный и вполне лаже сексуальный», - вдруг с ужасом подумала девушка, покраснела до кончиков ушей и спрятала глаза.
- Что вы хотели? - спросил ничего не подозревающий о настроениях посетительницы Шмелев.
«Как же его зовут? - вспоминала Инга. - Вот ведь вылетело напрочь! Интересно, а у него жена есть? Интересно, она ровесница или моложе его? Тьфу!»