– Мы для них невидимы, – напомнил ей Тутонкартон.
– Креветка в беретке! – рассердился Сопелиус. – У нас дом с привидениями, а не с гостями. Мы здесь не для того, чтоб заводить друзей, а чтоб пугать людей.
Цветочка надулась. Фу, опять та же история: сначала спрашивают её мнения, потом делают всё по-своему. Полноги смотрел на ситуацию по-другому.
– Бежим, пока ещё не поздно! – вскричал он, крайне напуганный последними событиями.
– Треску на доску! Об этом не может быть и речи! – вскипел Сопелиус. – Это мы наводим ужас на живых, а не они на нас!
Безголов поднялся и вышел на середину:
– Свяжемся с ОООП! Они подскажут, что нам делать.
Отвратительное общество озлобленных привидений, более известное под сокращённым названием ОООП, было организацией, осуществляющей надзор за привидениями. В данный момент им руководил один тип, которого на высокой скорости переехал поезд: оооп! – и всё.
На этот раз выразил недовольство Сопелиус. Бывший капитан терпеть не мог перед кем-то отчитываться. Ему заранее было противно подчиняться приказам Отвратительного общества озлобленных привидений.
– Предупреждаю вас, я им сам напишу, – проворчал он.
– Отлично, тем более что ты не умеешь писать, – бросила Цветочка, предусмотрительно выпорхнув из кресла, в результате чего тяжёлый кулак пирата стукнул по пустому месту.
– Я прекрасно могу это сделать! – вызвался Тутонкартон.
Безголов вздохнул:
– Тутонкартон, мы же тебе говорили, сейчас никто не умеет читать иероглифы.
– Я этим займусь. В письмах я разбираюсь, – отрезал Полноги, впервые за долгое время не трясясь от страха.
Тем же вечером послание было написано и немедленно отправлено: Цветочка потёрла двумя пальцами своё сердце, и зажёгся огонёк. Она подожгла конверт и бросила его в камин. Тёмную комнату вмиг озарило высокое разноцветное пламя, и дым вылетел в трубу.
Ответ не заставил себя ждать. Раньше, до изменения названия на более энергичное, ОООП упрекали за медлительность, но теперь организация далеко продвинулась вперёд.
Ответ гласил:
Такого оперативного и радикального ответа следовало ожидать: первая обязанность любого призрака – помешать живым войти в дом с привидениями и поселиться там. В ОООП забеспокоились: им было известно, что в этом доме на отшибе обитала группа никчёмных, исключительно бездарных призраков. Не случайно их поместили туда, подальше от всего и всех…
Месье Мастак, приступая к масштабной стройке, проявил дальновидность: в первый же день нанял пятнадцать рабочих. К его великому удивлению, он с трудом сумел их набрать. Местные парни наотрез отказывались ремонтировать этот старый дом даже за большие деньги.
– В этом доме живут привидения! – заявил один из них.
Смех да и только! Если бы привидения существовали, об этом стало бы известно, подумал месье Мастак. Прежде чем раздать работникам задания, он выступил перед своей армией и объяснил цель кампании. И все взялись за дело.
Перед электриком Килом Оваттом стояла непростая задача: протянуть электрические провода во все комнаты, установить по нескольку розеток, смонтировать систему нагрева пола так, чтобы паркет не загорелся. А потом соединить всё это со строящейся в парке ветряной установкой – как будто и без того проблем не хватало. На бумаге эта миссия казалась выполнимой, Кил ведь был прекрасным специалистом. Но всякий раз, как он пытался включить ток, сеть размыкалась. Он проверял – всё было идеально, он подавал ток, и – чпок! – провода как будто размыкались. Наверное, с розетками было что-то не так. Непонятно…
Никогда ещё Полноги не был в такой прекрасной форме! И всё благодаря этим маленьким штучкам с двумя дырочками, которые живой мужчина называл розетками и прикручивал к стенам во всех комнатах. Но зачем он ставил их так низко, чуть выше пола? Так неудобно было засовывать в них пальцы!
Когда Сопелиус поручил ему эту миссию, Полноги вздохнул с облегчением. Бывший почтальон был избавлен от необходимости сталкиваться лицом к лицу с людьми (с людьми, которые НЕ МОГУТ его видеть и которые боялись бы его, если бы смогли увидеть, как напрасно пытались внушить ему другие призраки). На самом деле его поручение было не просто не опасным, но ещё и прикольным. Всякий раз, когда Кил Оватт врубал электричество, Полноги совал пальцы в розетку. У него по всему телу волной пробегали мурашки, и нога сама собой отваливалась. В этот момент он чувствовал невероятный прилив энергии.
– До чего приятно! – радостно восклицал призрак, скача на одной ноге.
Цветочка была права: появление живых внесло разнообразие в их жизнь и пошло на пользу. Полноги хлопал в ладоши от удовольствия, ощущая, что от этого простого движения по его костям вновь пробегают волны приятной щекотки. Как же было хорошо: он всегда обожал, когда его щекочут!
– Какое уродство! – завопила Цветочка во весь голос.
Но призраков никто не слышит. Правда, с Цветочкой трудно было не согласиться: обои на стенах её комнаты выглядели просто отвратительно. Детали узора не напоминали ни одну известную форму. А цвета! Зелёный вырвиглаз, утиный жёлтый, голубой, как плесень на вонючем сыре. Глядя на этот ужас и полную безвкусицу, она даже забыла о порученной ей миссии. Но быстро сосредоточилась. Как передвинуть эту штуковину? У Цветочки, даже живой, не хватило бы сил – настолько тяжёлым было это большое ведро. За ручку никак не поднять: она ведь призрак. Позвать на помощь других? Ни за что. Этот мачо Сопелиус и так постоянно повторяет, что от женщин нет никакого толку. Ничего, решение обязательно найдётся.
Надо полагать, Цветочка его нашла…
Рабочий Мило Втюрье заканчивал покрывать воском лестницу. Он остановился на верхней ступеньке, чтобы полюбоваться результатом. Эта утомительная работа казалась ему совсем не трудной.
Надо сказать, он вложил в неё душу, и теперь ему впервые за долгое время было необыкновенно легко.
Мило, чьё сердце было недавно разбито, почувствовал, что готов снова полюбить. В тот день в воздухе витал аромат надежды, и Мило Втюрье вдруг осознал, что есть и другие женщины, кроме той, что бросила его, и они не менее красивы и обаятельны. Он, насвистывая, стал спускаться по лестнице. Прямо сегодня вечером он прогуляется по деревне. Может, там его ждёт приятная встреча.
Но для начала туда надо будет добраться! Мило Втюрье, едва поставив ноги на ступеньку, застыл как вкопанный. Он не мог шагу ступить. Что случилось? Его охватило смутное беспокойство, и хорошее настроение мигом улетучилось.
– Помогите! – наконец решился позвать он.
Другой рабочий, ремонтировавший нижний этаж, пришёл ему на помощь. По крайней мере попытался, потому что, шагнув на ступеньку, потерял способность к передвижению. Он коснулся пальцами доски и понюхал их.
– Ты что, совсем сдурел? Зачем ты, вместо того чтобы обработать лестницу воском, намазал её клеем?
– Я ни за что бы такого не сделал! – воскликнул Мило и взглянул на ведро воска, стоящее на лестничной площадке.
На нём было написано: «Клей для обоев. Быстро схватывается»…
Цветочка сидела на перилах и торжествовала. Разумеется, ей удалось поменять местами вёдра. Само собой, она ничуточки не растеряла свой шарм! Уже около двухсот лет она не подходила так близко к молодому человеку, однако стоило ей всего минутку покрутиться возле него, как она вскружила бедняге голову.
Был ещё кое-кто, страдавший головокружением, но по другим причинам.
– У меня голова кругом, – тихонько пожаловался Тутонкартон.
– Всё почти готово, – наставительно произнёс Безголов. – Нужно только ещё немного постараться.
В этот момент в дом неторопливо вошёл маляр Иван Гог. Он нёс огромное открытое ведро с краской. Месье Мастак строго предупредил: если хоть одна капля упадёт на только что отшлифованный и натёртый паркет, он лично бросит маляра в бездонный колодец во дворе. Иван Гог с величайшей осторожностью ставил ноги на пол, словно эквилибрист, балансирующий на канате. И всё же позорно шлёпнулся, добравшись до середины комнаты. На тёмном паркете разлилась огромная бесформенная лужа краски (цвета «Белая ночь», как было указано на этикетке).
Рядом ликовал Безголов: его ловушка сработала отменно! В кои-то веки в растрепавшихся полосках обмотки запутался не сам Тутонкартон. Всего-то и нужно было привязать кончик полоски в углу комнаты и немного размотать мумию, чтобы рабочий растянулся на полу.
– Поможешь мне снова замотаться? – спросил Тутонкартон, всё ещё пошатываясь.
– Ок! – согласился Безголов, крепко его обхватив.
Не успел несчастный призрак восстановить равновесие, как Безголов раскрутил его в обратную сторону. Тутонкартон почувствовал, как содержимое его набальзамированного желудка щекочет ему горло.
– Ой-ой-ой! Мне нужно на воздух! – буркнула мумия, потерявшая ориентацию в пространстве, выскочила в окно и, пролетев два этажа, плюхнулась на землю.
Сохраняющий олимпийское спокойствие Безголов даже не выглянул наружу. Он давно привык, что недотёпа фараон убивает себя минимум раз в день.
Глава 5Всё дело в трубах!
Новая попытка и очередной провал. Ничего не поделать, призракам не удалось расшатать строительные леса, на которых три маляра, весело насвистывая и не подозревая о нависшей над ними опасности, красили фасад дома.
– Бычок вам в бочок! Трясите сильней! – рассердился Сопелиус.
Безголов, Полноги и Тутонкартон огорчённо переглянулись. Как объяснить капитану, что его идея была… никудышной?
– У нас не получится, мы не сумеем, – осторожно заметил Безголов.
– Мы не такие способные, как ты, – медовым голосом подхватил Полноги.
Сопелиус отмёл эти аргументы, махнув широким рукавом:
– Это же проще простого! Попробуйте ещё раз.
В эту минуту появилась довольная собой Цветочка: история с обольщением на лестнице добавила ей самоуверенности.