атье, чтобы прикрыть наготу от посторонних глаз. Платье давало небольшое утешение от холода. Он заметил, как платье обнимало гибкое тело и спелую грудь, не скрывая всего от его глаз, но достаточно, чтобы другие не могли до конца разглядеть черты. Он хотел, чтобы она страдала, и знал, что она доставит ему удовольствие. Его грудь до сих пор горела там, где попала стрела. Синджин молился, чтобы его зверь не взбесился ещё больше, и очень хотел покинуть это место. Какая бы магия ни использовалась, она подействовала даже на Высших Фейри. Они не могли просеяться или уйти из бесконечных сугробов или ледяных троп.
— Скажи, что ты привёл мою лошадь, — простонал он, надевая броню, и погладил грудь, где та продолжала болеть.
— Да, — подтвердил Лахлан. — Он недалеко от места, где тебя ранили. Именно он показал нам кровь и заставил искать тебя, — сказал он, прищурившись на девушку, которая не шевельнулась. — Брат, ей сложно будет передвигаться.
— Хватай цепи и помоги мне заковать её. Грудь ещё не зажила, и этого не будет, пока я не осушу полностью эту девку. Но хочу, чтобы она осталась жива, чтобы страдать за то, что сделала, — признался он.
Айслин оглядела пещеру, полную Высших Фейри, не испытывая никаких эмоций, кроме неумолимого чувства тяжести в желудке.
Её поднял блондин, а голова и конечности болтались, словно внутри у неё больше не было костей. Стон сорвался с её губ, а жар подступил к глазам, слёзы угрожали вырваться наружу, пока она мысленно ругала себя за глупость.
Фейри сел на кровать, взяв ношу себе на колени. Он связал её руки, прижав к животу, и её голова наклонилась вперёд. Он прижал её голову к своей груди, произнося на ухо:
— Через несколько мгновений я верну тебя. Если будешь драться, я либо трахну тебя, либо осушу, либо верну в состояние полного ничтожества. У тебя не будет ни воли, ни голоса, ни чего-либо ещё. Ты будешь не более чем еда, просто живой, пока я не решу иначе. Ты теперь моя пленница, снежный кролик. Я ведь предупреждал, что ты пожалеешь. — Он усмехнулся ей в ухо.
Слёзы покатились из её глаз. Она полностью в его власти и направлялась к цитадели Орды, а значит, ей нужно бежать. Он обхватил её грудь, а остальные смотрели с голодом, светящимся в радужных глазах.
Она облажалась, и если не сбежит, они разрушат её дом. Почему она думала, что сможет остаться безнаказанной? Она сразила принца Орды стрелой с железным наконечником, и теперь он погубит её. Она никогда не поступала так опрометчиво и глупо, но мысль о том, чтобы выйти замуж, заставила её мысли закружиться от зверств, которые навлекут на неё его руки.
— Оставьте нас, — прорычал он и подождал, пока остальные медленно уйдут, прежде чем толкнуть Айслин на кровать и заглянуть ей в глаза. — Я боюсь, что тебе будет больно, и я буду наслаждаться этим намного больше, чем ты.
Он коснулся губами её рта, заставив множество бабочек танцевать внизу живота, затем приподнял тонкую сорочку, лаская набухшую плоть и скользя сквозь складки, обжигая плоть до тех пор, пока не вспыхнула боль, успокоенная только его пальцами.
Её тело начало гудеть от прикосновений, когда он скользнул в её рот языком. Внезапно Айслин пронзила боль. Тело дёрнулось, а разум опалил сильный жар, заставив думать, что мозг расплавится. Он продолжал целовать Айслин, а эмоции вращались. Она подняла руку и оттолкнула парня, вырываясь из хватки, даже когда он поглощал её взглядом зелёных глаз. Айслин кончила, и этот акт оказался жестоким, душераздирающим и украденным.
— М-м-м, ты восхитительна, — с хрипотцой в голосе протянул он, поднимаясь с кровати и глядя на её раскрасневшиеся щёки и съёженное тело. — Вставай.
Она покачала головой, отказываясь быть добровольной заложницей.
— О, милая, я не спрашивал. — Он схватил цепи, заставив Айслин встать или бы её потащили. Как только она встала, он подтолкнул её вперёд, и она упала на четвереньки. — Не волнуйся, снежный кролик. Я проявлю к тебе ту же милость, что и ты ко мне.
Потрясающе, потому что Айслин не проявила к нему ничего, кроме капли милосердия, в результате чего он взял гораздо больше, чем она хотела. Как его люди нашли их так быстро?
Её снова потянули и толкнули вперёд, она уставилась на людей и лошадей, окружавших вход в ледяную пещеру.
Айслин посмотрела в золотистые глаза коня, которого пощадила. Вокруг стояло более тридцати мужчин, и все смотрели на неё, как будто она кровожадная сука, с которой и обращались соответственно. Конь приблизился, оттолкнув её в сторону, и ткнулся носом в парня, а затем дёрнул головой, отчего грива начала развеваться на свежем холодном ветру.
— Я в порядке, но к чёрту Зимний Двор, брат. Отправь своих разведчиков и дай им знать, что я объявляю её пленницей.
Лошадь наклонила голову, глядя на Айслин, волоски на затылке Айслин встали дыбом. В этих глазах было что-то древнее, что-то хищное в том, как животное смотрело на неё. Что-то, что хотело разорвать её на части, или того хуже.
— Нет, либо воин, либо знатная дама двора, она пользуется магией льда. В любом случае, она моя.
Айслин повернула голову к принцу, который говорил с лошадью так, как будто та его понимала. Будто на другом конце провода кто-то подслушивал…
Глава 6
Снежные сугробы окутали мир белой мглой. Мужчины всё дальше отходили от её дома, и за несколько часов не показали и признака усталости. Они пробирались через снежные пещеры и по покрытым льдом долинам с лёгкостью, которая беспокоила Айслин. Как будто они делали это множество раз раньше. С каждым шагом они уводили её дальше от дома и приближали к врагам в Осеннем дворе. Всем отлично известно, что Осенний двор ненавидел зиму и часто отправлял рейды, ища местонахождение ледяного дворца. Но как ни старались, им это так и не удалось. Однако они могли рассказать Синджину, кто она, поскольку именно она каждую весну посещала саммиты, на которых все дворы собирались и были, как один.
От страха у Айслин потели ладони. Она отодвинулась от груди Синджина, пытаясь увеличить расстояние, но связанные руки соскользнули, отчего она чуть не упала с лошади. Синджин обнял её и притянул к себе. Тепло его тела окутало Айслин, что одновременно утешало и раздражало. Обычно она наслаждалась холодом. Но Синджин истощил её, и нужно было каким-то образом сохранить магию, чтобы удерживать на себе чары. Они забирали силы, которые иссякали, а значит, Айслин не могла справиться с холодом. Она делала всё возможное, чтобы удержать гламур, предпочитая замёрзнуть насмерть, только чтобы он не узнал, кто в него стрелял.
— Ты дрожишь, — пробормотал он ей в волосы, крепче сжимая поводья лошади. — Я думал, жители Зимнего Двора невосприимчивы к холоду. И я полагал, что после того, как так горела для меня, обрадуешься холоду.
— Ты недооценил ситуацию, — сказала она сквозь стучащие зубы. Было не просто холодно, — казалось, что земля затаила дыхание, готовясь выпустить на них что-то яростное и дикое.
— Прислонись ко мне и перестань вырываться, — настоял он, притягивая её ближе, если такое вообще возможно. Его тепло, проникающее сквозь лёд, прилипший к платью и плоти от бескрайнего снега, успокаивало. Она синела, становясь того же оттенка, что и волосы. Своим людям Синджин крикнул, чтобы они остановились, осматривая местность вокруг. — Лахлан, возьми пару людей и посмотри, есть ли впереди долина, которую легко было бы защитить. Мы на несколько минут остановимся, чтобы согреться.
— Есть, — ответил Лахлан, наблюдая, как Синджин ставит женщину на ноги, но она рухнула на землю. — Она низшая фейри, а значит, железо может прикончить её, прежде чем ты сможешь отомстить. — Он порылся в седельной сумке и бросил другой комплект цепей, который попал ей в плечо, заставив вскрикнуть от боли.
— Она наполовину Высшая Фейри, и пользуется гламуром, — ответил Синджин, когда спешился и откинул волосы с её плеча, обнажая быстро расцветающий синяк. — Может, ты и прав. Какие ещё существа могут владеть гламуром? — спросил он.
— Ты пробовал спрашивать, кто она? — Лахлан усмехнулся, прежде чем спешиться и опуститься на колени рядом, отбрасывая иссиня-белые волосы с её лица.
— Она не скажет, учитывая, что на них может напасть Орда. Она умна — сбила меня с ног, а значит, преследовала нас… и в момент, когда я остался один, сделала ход.
— Помнишь, ты сказал, что когда-нибудь кто-то долбанёт меня по голове чем-нибудь тяжёлым? — Кейлин рассмеялся. — На тебя обрушилась карма, брат.
Айслин наблюдала за ними, отмечая фамильярность, с которой они разговаривали друг с другом. Между ними была близость, которая давила на грудь, напоминая о братьях и сёстрах.
Парень надавил ей на щёки, открыв рот, чтобы проверить тупость зубов, и она сделала единственное, что могла — укусила одного, оттолкнула Синджина и ударила блондина головой, прежде чем вскочить на ноги и побежать к утёсу, на который они только что поднялись. Она подпрыгнула, чтобы броситься с утёса, но кто-то схватил её в воздухе и швырнул в глубокий снег.
— Ну, уж нет, милая, — процедил Синджин, глядя на неё. — Всё не так просто.
— Иди в Орду, язычник! — закричала она, и он улыбнулся.
— О, дорогая, я и есть Орда.
Он наклонился, поднимая Айслин за цепи, истощавшие силы, отступил, пристально глядя на неё, и улыбнулся, когда злость в её глазах стала ярче. Остальные мужчины хотели приблизиться, но Синджин покачал темноволосой головой, наблюдая за ней с дерзостью, пожиравшей душу.
Прежде чем Айслин сообразила, что делает, ударила его между ног, сделала подсечку и встала, чтобы нанести ещё удар. Но что-то сбило её с ног. Айслин в отчаянии закричала, пытаясь встать, глядя на Синджина, который метал в неё кинжалы взглядом, прикрывая руками промежность.
— Это было весело, — усмехнулся Кейлин.
— Лахлан, перед уходом смени ей цепи и найди что-нибудь крепкое, чтобы привязать её. Пусть помёрзнет и подумает о своём поступке.