– Ты еще пожалеешь об этом, ублюдок! – шипит разъяренной кошкой. Из припаркованного рядом с участком авто выходят два амбала и надвигаются на меня. Прямо двое из ларца, блин!
– Марта Олеговна, у вас все в порядке? – спрашивает один из них у моей бывшей.
– А ты не видишь? – шипит зло. – Так глаза разуй!
Амбал останавливается. Похоже, у него в мозгу коротнуло. Смотрит то на меня, то на Марту, ждет указаний.
– Марта Олеговна очень расстроена, – поясняю охране. – Ей больше не стоит сюда приезжать, – кидаю на парней многозначительный взгляд. Надеюсь, те поймут, что со мной шутки плохи. Я любого порву на части за своих детей.
Сдаю бывшую ее амбалам, игнорирую летящие мне в спину проклятия, закрываю ворота и спешу в дом.
Холодно так, что просто ужас! Еще пара минут на морозе – и при ходьбе меня будет сопровождать колокольный звон.
Захожу в гостиную, растираю себя руками. Походу, пора опять в горячий душ.
– Забава, дети! – зову своих. Прежде всего мне нужно их увидеть.
Но на мой зов никто не откликается. В доме царит тишина.
Накидываю халат, влезаю в тапки, так хоть немного согреюсь. Поднимаюсь на второй этаж.
– А кто эта страшная тетя? – За приоткрытой дверью в детскую слышу, как Паша спрашивает.
Заглядываю в комнату.
Забава сидит на ковре с книжкой сказок, справа и слева, прижавшись к ней, сидят близнецы. Лица детей печальны.
– Не знаю, – пожимает плечами девушка.
– Она сказала, что наша мама, – озадаченно говорит Маша. – Но я не хочу такую маму. Она злая.
– Наша мама ты! – заявляет Паша. – А та тетя – баба Яга! Она пришла нас забрать и съесть!
– Не отдавай нас ей, – хнычет Машенька. – Мы хотим быть с тобой.
– Мы будем послушными! – обещает Пашка. Дети плачут и лезут к Забаве, она прижимает близнецов крепче к себе.
Девушка что-то шепчет малышам, гладит по спинам, обнимает. Успокаивает, как может.
Словно почувствовав мое присутствие рядом, Забава поднимает заплаканные глаза. Встречаемся взглядом. Забываю, как нужно дышать.
Стою. Молчим. Я собираюсь с мыслями. Никогда прежде не испытывал и толики того, что испытываю сейчас.
Марта, тварь! Я тебя уничтожу! Ты никогда и ни при каких обстоятельствах не подберешься к моим малышам!
Пожалуй, пора подключать Майорова и Маковецкого. Они со своими связями смогут выяснить, какого хрена спустя столько лет Марте срочно понадобились дети.
Здесь чисто меркантильный интерес, я уверен. Марта не из тех женщин, в ком вдруг просыпается материнский инстинкт.
Если уж она оставила своих детей, когда те были совсем маленькие, то о чем вообще можно говорить?
– Никто никого никому не отдаст! – говорю свое веское слово. – Вы мои дети и будете жить со мной!
Маша и Паша оборачиваются, смотрят на меня полными надежды глазами.
– Правда? – шепчет малышка.
– Я тебя обманывал хоть когда-то? – задаю ей встречный вопрос. Машенька замолкает. Думает.
– Ты всегда говоришь правду, – вместо сестры отвечает Паша.
– Правильно, сын, – киваю. – И тебя тому же учу.
– Идите к папе, – тихо произносит Забава. – Обнимите его.
Малышня подходит ко мне, обнимаемся. Замечаю, что Забава опять собирается ускользнуть.
– Стоять! – говорю грозно ей вслед. Останавливается. – Тебя никто не отпускал, – раскрываю объятия. – Иди к нам. В нашу семью.
Глава 23. Забава
– Марк, я… – говорю нерешительно. Мне дискомфортно до жути, словами не передать.
– Иди-иди, – улыбается мне. Сердце тает. Осторожно, словно стою на краю пропасти, делаю шаг вперед. Затем еще и еще. – Ну вот. – Марк сгребает меня в объятия. – Все в сборе! – говорит, улыбаясь.
– Ты холодный такой, – шепчу. С его влажных после душа волос капает капля воды, попадает мне на руку. – Бр-р-р.
– Зато сердце горячее, – игриво подмигивает. Я улыбаюсь.
– Угу, – киваю. – А сейчас, ты наше горячее сердце, живо в душ! Греться! – игриво толкаю Марка кулачком в грудь.
– Да, пойду, – ухмыляется. – А то будет вам колокольный звон.
– Марк! – закатываю глаза. – Рядом же дети! – говорю возмущенно.
– И что? – продолжает ерничать. – Я запрещенное что-то сказал?
Ермолаев пытается вести себя как ни в чем не бывало. Внешне он спокойный и расслабленный, словно ничего не произошло.
Но в глубине карих глаз я вижу совершенно иное. Он озабочен и крайне зол.
Отправляем Марка опять в душ, но на этот раз уже греться. А то отморозит еще себе что-нибудь ненароком.
Беру близнецов за руки, крепко сжимаю, и мы медленно спускаемся на первый этаж.
– Оладушки? – смотрю на детвору и через силу улыбаюсь. На сердце становится тяжело.
Появление матери близнецов стало шоком. Причем не только для меня.
Зачем ей возвращаться спустя столько времени? Неужели и правда проснулся материнский инстинкт? Осознала свою ошибку, все поняла?
Но тут вспоминаю ее едкое «спиногрызы» и понимаю, что завожусь. Сердце начинает чаще биться, появляется злость в каждом движении. Плохо.
Что ж ты за тварь такая, раз позволяешь подобные высказывания в адрес своих детей? Какие они спиногрызы?! Павлик и Машенька – двое самых замечательных и чудных детей!
Не понимаю…
Как можно было отказаться от своих малышей? Как оставить? Сердце кровью обливается, стоит только подумать о таком.
Детки – это ведь великое счастье! Оно далеко не каждому дано.
– Можно я буду мешать? – Павлик крутит в руках венчик от миксера.
– И я! – встревает Машенька. – Я тоже хочу!
– Нет, я! – топает ножкой Паша, тянет миску с молоком на себя.
– Я! – Маша берется за край и тянет на себя. Не успеваю ничего предпринять, как малышня опрокидывает миску и молоко разливается по столу. – Ой, – пищит.
– Вот тебе и ой, – устало вздыхаю. Такими темпами мы только к вечеру усядемся есть.
– Это не я! Это Маша! – Паша тут же показывает на сестру.
– Ты! Это ты! – топает ножкой Машенька. А я понимаю, что опять начинаю закипать.
– Стоп! – приходится повысить голос. Малыши тут же замолкают и удивленно смотрят на меня.
– Эх вы, – на кухню заходит Марк. – Как вам только не стыдно, – укоризненно качает головой.
Детвора пристыженно опускает головы, слезает со стульев и, покорно сложив ручки на коленях, садятся на диван.
– Насколько я помню, вы обещали не вредничать и слушаться Забаву, – припоминает детям их недавние слова.
– Обещали, – гундосят.
Вместо ответа Марк берет тряпку и вытирает разлившееся молоко. Я в это время спасаю муку от влаги.
– Садись давай, – показывает мне на диван. – Завтрак с меня, – достает из холодильника яйца.
– Может, давай я сделаю? – предлагаю.
– Отдыхай, – вручает в руки пульт от телевизора. – Лучше найди, что будем смотреть. Для меня это сущий ад.
Пока Марк занимается приготовлением яичницы, я открываю онлайн-кинотеатр и принимаюсь искать фильм для всей семьи. С первого раза, естественно, найти ничего не выходит.
Потом по чистой случайности попадается фильм про мальчика, которого родители оставили одного дома в канун рождества, и я без задней мысли выбираю его для начала просмотра.
Близнецы с полнейшим восторгом принимаются смотреть кино. Они задают кучу вопросов, переживают, смеются. Никто из них не замечает, как проглатывают всю еду.
– Зря ты выбрала этот фильм, – шепчет мне на ухо Марк.
– Почему? – искренне удивляюсь. Но в этот момент на экране мальчик катится с лестницы на санках и выезжает во двор. Дети пищат от восторга.
– Я тоже так хочу! – Глаза Маши горят азартом.
– И я! Я тоже! – вторит ей брат.
– О чем я тебе и говорил, – негромко обращается ко мне Марк. – Детвора, это всего лишь кино. В нашем доме ничего подобного делать нельзя! – строгим, но спокойным голосом говорит детям.
– Совсем-совсем ничего? – печально вздыхает Павлик.
– Совсем! – безапелляционно заявляет Марк. – Дальше смотреть будете или я выключаю?
– Будем! Будем! – начинают галдеть.
– Вот и смотрите, – смеется.
День пролетел очень быстро. Я даже не заметила, как за окном стемнело.
Машеньке становится лучше, Марк не заболел, я тоже каким-то чудом не застудилась. Даже утреннее появление бабы Яги начало подзабываться.
– Все по кроватям! Всем спать! – Марк включает грозного папу.
– Не хотим спать, – пищат близнецы. – Забава, пожалуйста, хотим мультик!
Они смотрят на меня с такой надеждой, что сердце замирает на миг. Я стою и кусаю губы.
– Марк, может, мы включим какой-нибудь мультфильм и детки под него уснут? – предлагаю очень тихо и осторожно, чтобы не подорвать отцовский авторитет. – Сегодня суббота, – пожимаю плечами. – Завтра не надо рано вставать.
Ермолаев смотрит на меня, словно впервые видит. Задумчиво сводит вместе брови.
А я подхожу к нему близко-близко, поднимаюсь на носочки и шепчу на ухо:
– У меня есть попкорн, – лукаво ему улыбаюсь.
– Чтоб я без тебя делал, – игриво закатывает глаза. – Детвора! Живо в гостиную! Будем мультик смотреть. Все вместе!
– Ура! – прыгает Маша.
– Вы самые лучшие папа и мама! – кричит от счастья Павлик.
Детвора слезает со своих кроватей, сгребает в охапку плюшевые игрушки и деловой походкой направляется вниз.
Стою, смотрю им вслед и дышать забываю… Меня Паша мамой назвал…
– Забава, надеюсь, ты мульт выбрала? – с надеждой смотрит на меня Марк. – Такой, который понравится всем? – игриво улыбается. Отвлекаюсь.
Смотрю на него и улыбаюсь в ответ.
Глава 24. Марк
Как жаль, что сказочные выходные так быстро закончились. И как хорошо, что Забава согласилась посидеть с детворой еще пару дней. Точнее, с Машей. Пашу я сегодня отвез в детский сад.
– Марк Денисович! – За моей спиной раздается нахальный голос Марты.
Бывшая зовет меня, желая насладиться триумфом. Которого не состоялось, как бы она не старалась.
Уверен, это именно Марта настояла на моем личном присутствии на очередных переговорах. Собиралась прилюдно унизить меня, растоптав наш проект.