Финляндская армия серьезно готовилась к обороне с учетом природных условий своей земли. Часть войск готовилась по погранично-территориальной системе. Небольшие сформированные отряды, располагавшиеся вдоль границы с Советским Союзом, вели оседлый образ жизни, занимаясь хозяйством, параллельно осуществляя военную подготовку. Каждая семья защищает свое жилище, свой очаг, свою землю. Участие женщин на фронте ограничивалось обычно медициной, приготовлением пищи и т.п. Хотя финляндские военные в беседе со мной отвергали участие женщин в боевых действиях, имелись некоторые признаки их непосредственного участия в отдельных операциях на Ребельском направлении.
Советско-финляндскую войну финны называют “зимней войной”, V нас - военным конфликтом”, “незнакомой” или “незнаменитой войной” Если сравнивать ее с военными событиями на Халхин-Голе (1939 г.) или Хасане (1938 г.) по числу участников, уровню вооружения, размерам территории, размаху сражений и их ожесточенности, то советско-финляндскую войну можно называть большой.
На Финляндском фронте командование Красной Армии, с учетом пополнений второго этапа войны сосредоточило шесть армий (7, 8,9, 13, 14 15), к которым прибавились артиллерийские, танковые и авиационные части усиления. Особенно большое пополнение получила 7-я армия. В нее теперь входило 5 корпусов трехдивизионного состава, в том числе кавалерийский корпус. Кроме того, она имела одиннадцать артиллерийских полков, пять танковых бригад, стрелково-пулеметную бригаду и два отдельных танковых батальона.
Так, вместо войск Ленинградского военного округа образовался целый Северо-Западный фронт, где были сконцентрированы 40 - 45 дивизий, а с учетом танковых и стрелково-пулеметных бригад более 50 соединений (К.А. Мерецков. “На службе народу”. Страницы воспоминаний. Политиздат. М., 1968, с. 187; А.М. Василевский. “Дело всей жизни” Политиздат, М., 1973 г., с. 102).
По финляндским источникам, у русских было 45-50 дивизий. С учетом пополнений, на финляндском фронте насчитывалось 1,5 миллиона человек, в том числе половина на Карельском перешейке. У финнов против Красной Армии в конце войны, т.е. с учетом пополнений, около 400 тысяч человек (9 дивизий), половина из которых была в гражданской одежде. От себя добавлю, что она отвечала финской природе - и морозам, и снегам - лучше, чем наша.
По оценкам советских военных специалистов, финляндские войска состояли из 15 пехотных дивизий, из которых 4 пехотных и одна кавалерийская бригада на Карельском перешейке, т.е. общей численностью в 600 тысяч человек, около 900 орудий, 60 танков, до 270 боевых самолетов. (История Ленинградского военного округа. М., Воениздат, 1988 г., с. 130; П.Ф. Ващенко. “Если Финляндия и СССР…” Военно-исторический журнал”, № 1, 1990, с. 27-34).
Несмотря на помощь западных держав, передавших Финляндии 350 самолетов, 500 орудий, свыше 6 тысяч пулеметов, около 100 тысяч винтовок, 650 тысяч ручных гранат, 2,5 миллиона снарядов и 160 миллионов патронов, перевес в области вооружения и боеприпасов был, конечно, на стороне Советского Союза (История Второй мировой войны 1939-1945 годов. Т. 3. М.: Воениздат, 1974, с. 363).
В Финляндию прибыли добровольцы из Швеции - 8,5 тысяч, Англии и Франции - 200, Норвегии - 400, но многие из них не успели добраться до мест сражений, как кончилась война. Но даже если бы они прибыли вовремя, с учетом масштаба войны, это никакого значения не имело.
Финские армии испытывали недостаток резервов войск, если учитывать протяженность фронта и силы Красной Армии.
Финны активно наращивали возможности в снабжении войск, а не только создавали укрепления. Они построили три орудийных завода, три завода, производящие порох и взрывчатые вещества, химические предприятия и др. Как видно, подготовка велась в долгосрочном плане (Г.Карась. “Разгром белофиннского плацдарма 30 ноября 1939 г. - 13 марта 1940 г. Ленинград, 1941, с. 24).
Финляндская армия применяла самые разнообразные тактические действия и приемы. Ее авиация сбрасывала различные печатные пропагандистские листовки в войска Красной Армии с призывом сдаваться в плен, обещая горы счастья. Несколько листовок, которые пришлось читать, были составлены со знанием дела. В них даны ссылки на Ленина, который в свое время высказывался в том смысле, что царская Россия угнетала народ Финляндии, напоминая о том, что Ленин признал ее самостоятельность, уважал финский народ, что нападения на страну противоречат заветам Ленина.
Финляндия показала свою силу и волю, стойкость и патриотизм. Проще говоря, “Голиафу” пришлось поднатужиться, причем изрядно.
Боевые действия. Итак, назревала война между Финляндией и Советским Союзом. Обе стороны принимали лихорадочные меры для подготовки к боевым действиям. Каждая из них считала, что она ведет справедливую борьбу: Советский Союз готов был сражаться за обеспечение безопасности не только города Ленинграда, но и всего Северо-Западного сектора, Финляндия - за свободу и независимость. Этому, естественно, соответствовали призывы, обращения в разных вариантах к участникам войны, к рядовым и командирам.
Их и мне пришлось впопыхах читать, что называется, на марше. Это было в ночь с 29 на 30 ноября 1939 г. Отпечатаны они были скоропалительно, на плохой бумаге и небрежно. Это почему-то осталось в памяти больше, чем само содержание, характер которого обычно стандартного оттенка, примелькавшегося в нашем обиходе. Возбудить воодушевление личного состава Красной Армии такие слова, конечно, не могли.
Подробностей даже для командиров практически никаких. Продолжали держать в секрете план действий. Не было ясных указаний по маршруту танковой роты, рассчитанному по времени, после выгрузки эшелона. Недостаточно было топографических карт района действия.
Затем выстроилась колонна танков и вспомогательных средств. Боевая заправка прошла еще в Белоруссии, откуда мы прибыли. В конце ноября 1939 года Карелия нас встретила неприветливо. Пасмурно. Не похоже на день, но и не ночь. Может быть, сумерки, а скорее всего смесь темноты, снега и ветра. По-видимому, предстоит война. Настроение не похоже на боевое. Беспокойство овладело нами. Танки роты имеют изношенные моторы, не мал список отсутствующих запасных частей. Изношены пальцы у траков гусениц. Грозные танки в условиях Финляндии не кажутся таковыми. Однако по молодости и отсутствию опыта представляется, что это не очень страшно…
После войны мне стал известен текст приказа номер один главнокомандующего оборонными силами Финляндии маршала К.Г. Маннергейма. Вот его неофициальный перевод: “Президент республики 30 ноября 1939 года назначил меня главнокомандующим оборонительных сил Финляндии.
Славные солдаты Финляндии! Я принимаю это поручение в момент, когда враг вновь наступает на нашу страну. Доверие руководства -первая предпосылка успеха. Вы знаете меня, я знаю вас и знаю, что каждый из вас готов выполнить свой долг, не щадя жизни.
Эта война является ни чем иным, как продолжением и завершением нашей гражданской войны.
Мы сражаемся за дом, веру и Отечество.
Маннергейм”
В приказе нельзя не отметить исчерпывающую простоту, доступность для понимания, ясность цели. В нем чувствуется сдержанность сильного, мужественного воина, патриота своей страны, военачальника, верящего в своих солдат.
План наступления Красной Армии предусматривал нанесение главного удара на Карельском перешейке, где находилась оборонительная “Линия Маннергейма”. В результате этого должны были быть разгромлены основные силы финляндской армии. Кроме того, планом намечалось ведение боевых действий севернее Ладоги на Петрозаводском, Ре-бельском, Ухтинском, Кандалакшском направлениях. Эти операции, кроме стратегических целей - продвижения к Ботническому заливу, дол-жны были играть роль сковывания сил противника.
Здесь, наверное, уместно сказать, каким образом я оказался в состаВе войск, направленных в Финляндию для участия в боевых действиях. Я не был кадровым военным, и в армию меня призвали из запаса в сентябре 1939 г. Имея звание лейтенанта танковых войск, в качестве командира танкового взвода я получил назначение в 39-ю танковую бригаду, которой командовал Дмитрий Данилович Лелюшенко, будущий генерал армии.
В ноябре 1939 года наша танковая рота была придана 54-й стрелковой дивизии, направленной в район боевых действий. Северным нашим соседом была 44-я стрелковая дивизия, действовавшая на Ухтинском направлении. Танк Т-26, состоявший у нас на вооружении, был устаревшей конструкции, весьма серьезно изношен, со слабой броней. Он имел пушку 45 мм и пулемет. В условиях Финляндии его применение весьма ограничено, и по этой причине финны не ожидали появления танков в этом районе.
В первый период у них не было противотанковых пушек, и они ограничивались стрельбой из пулеметов, винтовок, что, естественно, не причиняло какого-либо вреда танкам. Находившимся внутри слышны было только дробные удары пуль. Отлетала краска с брони машины, тем и кончалось дело.
Вскоре у финнов появились противотанковые пушки 37 мм, которые своими снарядами при прямом попадании прошивали броню нашего танка, как горячий нож сливочное масло.
Как показала практика боевых действий, сама природная обстановка в Финляндии оказалась противотанковой. Незамерзающие болота, огромные массивы лесов, глубокий снег, суровый дед Мороз с суковатой палкой, отсутствие развитой сети дорог и проч.
К этому следует добавить исключительную изобретательность финнов в применении противотанковых и других мин, которые наносили серьезный ущерб не только танкам, но и автомобилям, а также людям.
Гибель наших солдат и командиров стала более ощутимой. Подбитые или сгоревшие танки - это уже не эпизод.
Неотрывно вспоминал о своей маме. Она осталась одна в небольшом городке на Рязанщине. Конечно, она не имела представления, как воюет ее единственный сын. Знаю, что постоянно беспокоится, молится обо мне и ждет каждый день письма с фронта. Мои письма по старой привычке сохраняет. Читает их по складам, так как образование ее ограничилось одним годом в Спасской школе Рязанской губернии.