Они кружили по залу в перекрестье завистливых взглядов. Она вальсировала воздушно, слегка откинувшись в его руках, опустив свои руки расслабленно вниз.
— Эх, Миша-Миша! — с сожалением прошептала она. — Мне жаль тебя, действительно жаль!
— У меня не оставалось выбора! — отчаянно прошептал Миша. — Ты говоришь — у трона! Эта дрянь черномазая меня и от трона начала теснить! В двадцать семь — уже полномочный представитель лидера! И говорят, что даже преемница! Что мне оставалось делать? Фирмы вычистили, с должности давят! С другой стороны — тоже давят, требуют! Куда мне было деваться? В Россию? Так там таких, как я, своих с избытком, у трона все не прочь потолкаться! Управляющим «Мандаринчиков» прозябать?! Я жить хочу, Алика, и жить хорошо!
— Это вряд ли, — равнодушно заметила женщина.
— Сделай это быстро, — тихо сказал мужчина. — Не хочу попасть в его руки. Боюсь боли.
— Я бы тебя застрелила. Она ведь моя сестра.
— Чушь! — криво улыбнулся мужчина. — Тебя проверяли при поступлении в школу ГБ, тщательно проверяли, я заглянул в результаты. У тебя нет сестер.
— Ну, с генеалогией не все складно, — признала женщина. — Но во всем остальном она — моя любимая сестра. Единственная. И очень-очень любимая. Понял?
— Понял, — тоскливо сказал Миша.
— Ничего ты не понял. Я и тебя люблю. Друзей детства со временем, знаешь ли, больше не становится. Беги, Миша. Куда ты любишь убегать, на Мальдивы? Вот туда и беги. И не высовывайся. Счастья тебе в банановом раю, и чтоб больше я тебя не видела. Благодарить не надо.
Женщина легко коснулась ладошкой его щеки и ушла. Лысый Миша тоскливо посмотрел ей вслед.
— Беги, — пробормотал он. — А с чем?! Мальдивы, как и Париж, любят богатых! А со сраным миллионом зеленых там делать нечего…
Он поискал глазами, поймал за руку знакомого.
— Слышь, как тебя там… пистолет есть? — осведомился он.
— Я Руслан, — вежливо напомнил парень. — Мы на такие праздники с оружием не ходим.
— А кто ходит?
Руслан неуверенно пожал плечами. Разговор принимал какой-то нехороший окрас. Такой, предскандальный.
— У охраны есть, — все же сообщил он. — У девушки, с тобой танцевала, тоже есть. Красивая, да? Кто она? Познакомишь?
— А смерть, — пьяно улыбнулся Миша. — Такая красивая, личная смерть. Придет, сам познакомишься, и бежать некуда будет. Значит, у охраны…
Выстрел прогремел через несколько минут. День рождения дочери министра экономического развития в результате удался. С интересными событиями, с изюминкой, так сказать. Если, конечно, в качестве изюминки считать мозги Миши на безукоризненном резном мраморе колонны в древнегреческом стиле.
-=-=
Зита кружилась по комнате и напевала. Света поглядывала на нее с ироничной улыбкой и собирала тактический рюкзачок. Предстоял вывод детей на рыбалку — ответственное, сложное мероприятие, в котором нельзя ошибаться. Потому что как понравится детям природа — так и останется с ними на всю жизнь. А не понравится — останутся городскими страдальцами.
— Жизнь прекрасна, Света! — пропела Зита и крутанулась на одной ноге. — Агрокомплекс оптимизирован и вышел на режим, должность главного администратора закрыта! На штурмовые отряды тебя поставят! И у меня осталась всего одна работа, впереди отпуск! Можно ходить на рыбалку, шить, гулять с детьми, в бассейне плавать… Света, это счастье!
— И с Владимиром Даниловичем поругалась! — в тон ей поддакнула подруга.
— Обиделся! — с удовольствием подтвердила Зита. — Мужчина! Со всех постов снял, на звонки не отвечает! Я на его — тоже! Свобода!
— Владимиру Даниловичу нужны надежные помощники! — осуждающе сказала Света.
— Зачем? — удивилась Зита. — Социализм — построен! Промышленность — работает! Рудники стучат, горно-обогатительные комплексы дымят, дирижабли летят! Продовольственная безопасность — обеспечена! Социальные гарантии — соблюдаются! Образование, жилье, медицина — бесплатные! Даже карточки снова ввели, чтоб дать гарантированный минимум всем без исключения! Социальные лифты работают со свистом! Миллиардеров нет и не будет! Штурмовые отряды малочисленны и зубасты! И даже забор вокруг центрального сектора снесли!
— И рабочий день — десять часов! — язвительно напомнила подруга. — Ай да социализм.
— Социализм! — твердо сказала Зита, перестав кружиться. — Миша, конечно, сволочь, но — умная сволочь! Теперь я с ним согласна — люди должны много работать! Иначе — деградация до животных! Мы в республике сделали, что смогли — разделили работу на обязательную и дополнительную. И вместо дополнительной можно или учиться, или заниматься в другой сфере деятельности. В общем, у кого есть желание и силы, прыгает в социальный лифт, остальные пусть пашут! Мы рождены, чтоб сказку сделать былью? Ну вот пусть делают! Человек рожден, чтобы трудиться! А мы, Света, свое дело сделали. Независимость республики отстояли с оружием в руках, социальную структуру построили, отладили и поддерживаем в рабочем состоянии! И теперь я хочу просто жить, радоваться детям, работать обычным директором школы или вообще свою швейную мастерскую открою! Или и то и другое сразу!
— Сама-то веришь? — с любопытством спросила подруга и засунула в карман полевой формы запасную обойму.
— Неа, — с сожалением вздохнула Зита. — Любое общество движется от кризиса к кризису, чем наше отличается? Ничем. Так что ждут нас в будущем войны, коллапсы производства, молодежные волнения и прочие «черные лебеди» детского периода государственности. И как припрет дяденьку Каллистратова, он тут же забудет прошлые обиды, дунет в серебряную трубу, и наденет снова «Спартак» черные береты…
Она осеклась и помрачнела, припомнив, сколько друзей в черных беретах оставила в горах Кавказа.
— Вот и я так же считаю, — серьезно сказала Света.
Дверной звонок резко прервал их разговор.
— Ну вот, явилась суровая действительность! — проворчала Зита. — Сейчас ругаться начнет, обзываться будет…
Покосилась на Свету, привычно занявшую удобную позицию у стены, и пошлепала открывать.
Лена прошла в комнату неторопливо, глазами пересчитала любопытные головенки в дверях детской, удивленно приподняла бровь, но никак не прокомментировала. Кивком ответила на уставное приветствие Светы, полковничьи погоны как бы обязывают. Перевела взгляд на подругу.
— Довольна, мерзавка, — брюзгливо констатировала Лена. — Ты хоть понимаешь, что натворила?
— Думаю, что да, — осторожно сказала Зита.
— Ну и… хрен с ним тогда, — равнодушно сказала Лена. — Главное — Владимир Данилович тебя не прибил. Хотя мог. И наверняка хотел. Следовательно, он твои действия одобрил. Ну, в итоге. И ожидают нас теперь ба-альшие проблемы с родственным соседом, а ты как бы ни при чем. Допросишься, я тебя сама прибью когда-нибудь… Ладно. Выбор сделан, нет больше у нас иного пути. Так дальше и продолжай, подруга. Кровавый параноик и доверчивая девчонка — в сумме, может, и получится один более-менее адекватный руководитель первого в мире социалистического государства! А? Как думаешь? «Спартак» тебя поддержит.
— Владимир Данилович снял меня со всех должностей, — напомнила Зита. — Не отвечает на звонки и отказывает в личном приеме. Я сейчас — директриса общеобразовательной школы, не более.
— Никуда он не денется, — так же равнодушно бросила Лена. — Уж я тебя знаю. Меня сейчас другое интересует — мы идем на рыбалку или нет? Давно хотела узнать, что такого интересного ты в ней находишь, почему не сейчас?
Зита с сомнением покосилась на ее парадную форму.
— А насрать, — пожала плечами Лена. — Имеет право полковник политических войск сходить на рыбалку в парадной форме или нет?
— Ну какая рыбалка? — улыбнулась Зита. — С детьми идем. Там один Гогик всё на километр распугает.
— Но рыба — будет? — уточнила Лена.
— Ну… смотря какая.
— Рыба — это хвост и плавники! — убежденно сказала Лена.
— Хвост и плавники будут! — заверила Зита.
— Ну так — чего ждем, подруги? Одеваем детей, плюем на мировые проблемы и марш на рыбалку! Иначе я никогда в жизни на нее не попаду. А по дороге вы мне честно расскажете, как это вы ухитряетесь — мужчин нет, а дети прибавляются?!
И они действительно плюнули на все проблемы и пошли шумной толпой на рыбалку.
Глава 5
— Вы мои хорошие! — проворковала Зита.
«Хорошие» немедленно начали толкаться за лучшее место на ее коленках. Гогик как природный кавказец растолкал всех и залез первым. Она подмигнула огорченной дочке, подхватила ее одной рукой и устроила поближе к сердцу…
Дверь открылась медленно и бесшумно, Света вошла на цыпочках, чтоб не разбудить детей, замерла, повернулась… увидела на кухне Зиту со всеми тремя на коленках и осуждающе покачала головой.
— Моего не приманивай, не приманивай! — ревниво заметила она.
— Нана! — завопил Гогик и как настоящий кавказец полез вниз через всех. Света тут же положила на пол сбрую с оружием и охотно раскинула руки, в которые толстячок благополучно закатился и торжествующе оглядел всех с высоты маминого роста.
— А позволь мне как главе магистрата поинтересоваться — нафига тебе дубинка и шокер в деле руководства агрокомплексом Девятки? — с искренним любопытством спросила Зита. — Или кто-то из инженеров прибежит ко мне завтра жаловаться на именной фингал?
— Иногда пригождаются, — уклончиво ответствовала подруга. — Не цепляйся, лучше поздравь! Я все же разобралась с третьей фермой! Поставила временную контрольку — и попались, как миленькие!
— И кто пакостил?
— Ты не поверишь — сами доярки! Гадючки — пробы ставить негде! Задавили всех! Молодежь выжили, инспектора по контролю запугали! Они ему камеры каждую смену загораживали, так он сделал вид, что не замечает, лишь бы с бабами не связываться! А они там творили без контроля, что хотели!
— И что они хотели? — мрачно осведомилась Зита, уже предполагая ответ.
— Разбираюсь. Но знаешь, складывается впечатление, что не в материальных выгодах дело! Не только в них. Подворовывали-то по-мелкому! Вот ощущение, что им просто нравилось всех давить! Надои упали, в молоке грязь, третьим классом еле-еле проходит, а им хорошо! Работают меньше всех, получают с учетом сворованного больше всех, и ходят королевами! Хорошо устроились, дряни! Молоко в общий танкер идет, без временной контрольки фиг бы я их поймала!