– Водку пить!..
– А после.
– Ещё не думали. Потому, как долго мы её будем пить! – усмехнулся Литвиненко.
– Пишите, не теряйтесь! – обратилась к ребятам Ирина.
– Вы в гости к нам заезжайте!.. – Самолюк протянул Князеву сложенный вдвое тетрадный листок. – …Здесь наши адреса!..
Валерию хотелось сказать им в дорогу ещё что-то, нечто важное. Возможно, напомнить пацанам о том, что опыт, который они здесь приобрели (сложный, жестокий, а подчас и противоречивый) вовсе не для той мирной жизни. А быть может, он собирался предупредить ребят, чтоб особо не конфликтовали, чтоб принимали новые, мирные правила игры, как должное. Пожелать им не гнушаться компромиссов и уж тем более не разрешать споры привычными, силовыми методами. А может, опираясь на личный опыт, предупредить молодых людей о том, что, такие как они – там, на «большой земле» почти всегда оказываются неудобными. Что многим будет не по душе их воля, смелость, фронтовой максимализм, то есть, те самые качества, которые и помогли им здесь выжить. Конечно, ему хотелось сказать многое. Однако уволенные в запас, похоже, и без того утомлённые командирскими советами-нравоучениями, поспешили покинуть палату. Понять их можно. Ведь сейчас им кажется, что всё самое страшное в их жизни уже позади, что впереди их ждёт огромный мир безграничных возможностей.
– Ну, Князев? Когда едем? – не успела закрыться за дембелями дверь, как Ирина обернулась к Валерию с хитрой улыбкой.
– Куда? – майор уставился на девушку в недоумении.
– Например!.. – двумя пальчиками Ирина вытянула из-под руки майора тетрадный листок с адресами солдат. – …В Челябинск!.. Или Кызыл!.. Разве не слышал: нас пригласили в гости. К тому же, тебе маячит десятидневный отпуск. Либо пригласишь меня в иное место?
Данный вопрос прозвучал для майора крайне провокационно, будто ультиматум. И означал он примерно следующее: или мы едем вместе; или ты, Валера, очень сильно об том пожалеешь.
– А кто, вообще, говорил о том, что я собираюсь куда-то ехать?.. Будто бы, у меня будет отпуск?
– Князев, раньше ты меня не обманывал!.. – надула губы девушка. – …Очевидно, ты совсем подзабыл о том, что я служу в штабе. Что имею я допуск ко всем служебным бумагам, в том числе и к грузопассажирским требованиям и билетам. Мне давно известно о том, что через неделю ты отбываешь в Омск. Между прочим, я давно не выбиралась в цивилизованный мир. Мог бы, и сделать даме подарок. Честно говоря, я вполне могла рассчитывать на нечто большее, чем короткие свидания… Мы запросто могли бы оформить наши взаимоотношения. Нет-нет, я вовсе не претендую на свадьбу, вполне достаточно просто расписаться!..
Валерия всё плотней и плотней прижимали к стенке. Причём, в достижении своей цели Ирина была нынче напориста и бескомпромиссна. Благо выручил майора Волкодаев. Как бык на красное, отреагировал он на случайно долетевшее до его слуха слово «свадьба».
– Ребята, вы, кажется, заикнулись о бракосочетании?.. Коль не ослышался, то это дело необходимо вспрыснуть!.. – не дожидаясь ответа, Дмитрий опустил руку за свою тумбу.
– Не спеши! Рано!.. – лётчика остановил вовсе не Князев, а Ирина. – …Разве не видишь? Боевой офицер оказался в растерянности. Уж и не знает, как на сей раз увильнуть. Да я, собственно, и не навязываюсь!..
Валерий едва успел ухватить руку дамы, готовую покинуть больничную комнату.
– Обожди! Давай, договоримся!.. – полушёпотом заговорил майор. – …В этот раз, я уеду один!..
– Чем же я тебе помешаю?
– Ты пойми: так надо!.. Нельзя тебе со мной!.. Тогда как в следующий отпуск мы обязательно!.. Слово офицера! Мы будем вместе. Обещаю и свадьбу, и долгий медовый месяц!..
Домой!
Димка Волкодаев своё слово сдержал. Он позаботился о том, чтобы Князев и (всё-таки) Ирина, минуя казённые проволочки, досмотры и пересадки, вылетели попутным военно-транспортным самолётом с Ханкалы прямым рейсом на Омск.
Через каких-то восемь часов, Валерий со своей спутницей поднимался по ступенькам родного подъезда, волоча за собой три армейских баула.
– Князев, чёрт тебя подери!.. Сколько ж можно подниматься? Который у тебя этаж? – миновав восьмой лестничный пролёт, запричитала запыхавшаяся девушка.
– Самый верхний! Немного осталось!..
– Обалдеть! Могли бы и лифт на этакую высоту сделать!
– Какой, к дьяволу, лифт? Дом старый, ещё сталинской постройки. В те времена о комфорте не особо задумывались. Главное, чтоб сооружение было прочным и надёжным!
– Ну, а горячую воду на каждый этаж, надеюсь, они догадались провести? Или умывальник с отоплением для тех лет, так же являлись излишней буржуазной роскошью?
– Не боись! С холодной и горячей водой полный порядок! Кроме того!.. Ты не поверишь… Но и ванна с унитазом, так же имеются!
– Вот это да! А я уж было смирилась с мыслью о том, что каждый раз мне придётся бегать во двор, дабы справить нужду!
– Вот и пришли! – поставив баулы перед массивной дверью, Князев полез в карман за ключами.
– Чур, я первая в душ!
– Не возражаю. Мне, один чёрт, необходимо немного прибраться. Как ни как, а почти шесть месяцев в квартире никого не было. Пыль, паутина…
– Мать честная, и за кого ж я замуж-то собралась? Вы посмотрите, каков неряха! Лишь два раза в год, он порядок в доме наводит!..
Однако все шутки у Валерия закончились, как только, привычным движением, он трижды провернул в замочной скважине ключ и отворил входную дверь. Дело в том, что сквозь образовавшуюся щель между открытой дверью и дверным косяком на лестничную площадку вдруг вырвалась полоска света.
– Интересно, сколько электричества за прошедшие полгода «намотала» данная, забытая тобой лампочка? – ещё не осознавая, чем может грозить данный яркий свет, девушка продолжала смеяться.
– Тише, ты!.. – одёрнул её Князев. – …Обожди-ка меня здесь!
Оставив Ирину снаружи, Валерий медленно вошёл внутрь. Прислушиваясь к каждому шороху, он обнажил свой армейский нож.
Исключительность ситуации заключалась в том, что отправляясь в Чечню, майор не только выключил все осветительные и бытовые приборы. Он прекрасно помнил, как собственноручно вывернул из электрощита пробки-предохранители. Выходило так, что его квартиру посетил кто-то из посторонних. Быть может ворьё, какие-то форточники, домушники, либо ещё кто из незваной бандитской братии. И, вполне вероятно, что эти самые «джентльмены удачи» по-прежнему находились в жилых помещениях.
Готовый к любому повороту событий, Князев скользнул в прихожую. Выглянул в коридор. Пусто. На цыпочках, заранее зная какая из половиц может скрипнуть, он бесшумно пробирался всё дальше и дальше. Удивляло то, что следов какого-либо беспорядка (как это обычно бывает в разграбленных квартирах) вовсе не наблюдалось. Напротив, квартира сверкало чистотой и уютом. Более того, она совсем не тянула на такие определения, как «заброшенное» или «пустующее» жильё.
В дальней комнате, расположенной в самом конце коридора, было так же светло, как и в прихожей. Из этого самого помещения вдруг донёсся звук схожий с шарканьем приближавшихся к майору шагов. Валерий замер и крепко сжал в кулаке рукоятку ножа. Один, даже самый мимолётный намёк на опасность, и его клинок тотчас найдёт уязвимое место на теле противника.
– Папа, это ты?.. Ты приехал?.. – из-за угла вдруг вышел подросток.
Подобного развития событий майор вовсе не ожидал. Потому и слегка опешил.
– Да, сынок! Здравствуй!.. – едва успев перевести дух, Князев быстро спрятал холодное оружие и слегка приобнял мальчишку. – …А ты, как здесь?
– Мы с мамой вернулись! Папа, я всегда хотел быть с тобой! – подросток смотрел на отца как-то по-новому. И взгляд тот почему-то показался майору отчасти чужим. Хоть и выражал двенадцатилетний парнишка свои чувства совсем ещё по-детски, Валерия отчего-то точил червячок сомнений в искренности и непосредственности тех слов.
Вслед за сыном из комнаты вышла Лариса, бывшая супруга майора.
– Князев, что за тупой вопрос: «а ты, как здесь»?.. – подбоченясь, она с вызовом обратилась к Валерию. – …Дом его тут, потому и здесь! Или ты имеешь что-то против собственного сына?
– Не имею!.. – сейчас в голосе майора слышались отголоски некой отрешённости. – …Насколько я помню, ты умотал из города, якобы, навсегда!.. Уж больно коротким, это самое «навсегда», у тебя вышло!
– Извини, не сложилось! И что теперь?.. – усмехнулась Лариска. – …Вынуждены были вернуться. При этом я не советую обольщаться по данному поводу. Вернулись мы вовсе ни к тебе. В конце концов, не в Чернигов же нам было ехать, чтоб ютиться с родителями в двухкомнатной «хрущёвки»!.. В то время как собственная «хата» пустует!.. Опять же, совсем неизвестно, вернёшься ли ты живым со своей грёбаной войны… Так зачем же добру понапрасну пропадать? Между прочим, добру совместно нажитому! Короче так, Князев!.. Смирись с мыслью о том, что жить мы будем именно здесь. Комнат на всех хватит. Быть может, и прежняя любовь в нас проснётся!.. – вновь язвительно хихикнула барышня. – …А коль не по нраву тебе будет подобное соседство, так ищи размен. Я вовсе не возражаю, если мы навсегда разъедемся по разным концам города. Надеюсь, ты не посмеешь… Как это случилось в прошлый раз, родного сына на улицу выгнать?
– Ну, ты, Лариса, и сука!.. Впрочем, ты всегда знала, чем прикрыть свой зад и как обернуть в свою пользу абсолютно противоположные факты. Однако посмею напомнить тебе ещё и о том, что два года назад я вышвырнул вовсе не своего сына, а именно тебя, вместе с твоим ёб…. – глянув на сына, майор сдержал навернувшийся матерок.
В данную минуту Князев был полностью деморализован. Он не знал, как вести себя в подобной ситуации. Будто специально кто-то свёл в одну точку, казалось бы, абсолютно несовместимое. Его бывшую жену, с которой далеко не все точки были ещё расставлены над «i». Сына, которого Валерий давно мечтал увидеть (правда, при совсем иных обстоятельствах). И ту, с которой Князеву как можно дольше хотелось быть вместе.