Притворяясь, что все еще что-то рассматриваю, я обхожу парня по широкой дуге и устремляюсь к выходу. Все, что хотела, я увидела. На самом деле покупка удачная. Я изо всех сил напрягаю память.
— Обманщик старый! — ворчит кормилица.
Настоящая Юйлин вряд ли бы спросила, чем старый обманщик хуже молодого и вообще как связаны ложь и возраст, поэтому вопросы я оставляю при себе. Ни к чему пустой философский спор.
— Как же теперь быть, кормилица Мей? — Я хочу в точности повторить не только вопрос, но и интонацию, с которой маленькая Юйлин обращалась к кормилице. Не знаю, получилось ли…
— Ох, юная госпожа! Дом и вправду выглядит не лучшим образом, но стены крепкие. Почему бы не принять предложение доброго мальчика? Пара крестьянок быстро наведут чистоту.
— Кормилица Мей, убрать мусор и даже починить крышу не проблема. Проблема в колодце. Вместо воды тухлятина, и я не знаю, какая зараза в ней живет и поднимается в дом вместе с парами.
Мы подходим к экипажу, и я первой забираюсь в салон, слышу, как за спиной вздыхает кормилица. Кажется, из-за моей поспешности она не успела подать мне руку. Я не нуждаюсь в помощи, и до сих пор я опиралась на ее руку чисто символически, не переводя веса тела. И Юйлин, по-моему, делала так же.
Но на этом сходство заканчивается.
Для девушки из высшего общества я слишком тороплива.
Где грация? Где плавность движений? Где несение себя с достоинством?
С каждым «где» в висок будто по иголке втыкается.
— Юная госпожа, почему бы вам не поговорить с дядей? — Кормилица садится напротив.
— А?
Поговорить с дядей? Она серьезно? Ушам не верю! Кто из нас не из этого мира, я или она?
Начать с того, что просить означает лезть в долги. Дядя тоже в ответ «попросит» не создавать трудностей и позволить слугам унести сундуки на семейный склад, ага.
Я морщусь от боли теперь уже в затылке.
— Потому что тетя Ланши, — объясняю я очевидное, — будет сердиться и срывать свою злость на тебе, кормилица. Думаешь, я смогу защитить тебя от хозяйки поместья? Один раз, два, десять — да. Но однажды я ошибусь, и очередная попытка навредить тебе окажется успешной.
Я снова говорю не как Юйлин.
— Что же делать, госпожа?
— Кормилица Мей, дом вдовы совершенно не годится, тетя Ланши отказалась тебя впускать. Я помню, когда проезжали через город, мы узнали, что неподалеку есть монастырь. Я попрошу командира Вея проводить тебя в монастырь. Ты сможешь отдохнуть в безопасности, а я приеду тебя навестить. Я надеюсь, к этому времени тетя согласится, что твоя болезнь прошла, и я смогу убедить ее разрешить тебе войти в поместье. Что скажешь? Моей душе будет спокойнее, когда я буду знать, что ты ежедневно посвящаешь молитвы благополучию моего отца. Возможно, уже через месяц небеса сжалятся над нами и отец позовет нас обратно.
Я достаточно убедительна?
Хорошего подношения должно быть достаточно, чтобы получить хорошее отношение, тем более через месяц я действительно приеду с новыми щедрыми дарами.
— Как же я вас оставлю, юная госпожа⁈
— Кормилица Мей, тетя найдет для меня служанку, не о чем волноваться.
— Но…
— Тетя легко отыграется на тебе, но не посмеет навредить мне. Кормилица Мей, ради моего спокойствия, прошу. Признаться, только сейчас я в полной мере осознаю, что испытывал отец, отсылая меня. Мне очень больно просить тебя уехать, но ради благополучного будущего я прошу тебя не оставаться здесь, где для тебя опасно. Я немного освоюсь и тоже приеду.
— Да, юная госпожа, я сделаю так, как вы говорите.
— Кормилица Мей!
Мне снова удается поднять одно из детских воспоминаний, и я бросаюсь ей на шею, крепко обнимаю и обещаю приехать как можно скорее. Я правда постараюсь и уж точно не брошу женщину на произвол судьбы.
Удалось убедить ее? Не вынудить согласиться, а именно принять мое решение?
Кормилица очень неловко обнимает меня в ответ, по плечу похлопывает, бормочет что-то маловнятное, и я не могу понять, она поверила или, наоборот, притворяется, чтобы с командиром вернуться в столицу и сообщить о странных изменениях моему отцу.
Что бы она ни решила… я с этим ничего не сделаю.
Оставить? Убить? Отослать?
Выбор очевиден.
Отстранившись, я замечаю, что экипаж стоит, а снаружи шумно. В окно видно суету перед воротами дядиного поместья. Отряд готовится к скорому отъезду.
Слуги уедут, и я останусь совсем одна…
Глава 14
Не только я провожаю командира Вея и отряд.
Первым появляется надутый дядя, он важно выходит вперед и строго хмурится, наблюдая, как один из бойцов заносит в экипаж небольшой сундучок, в котором уложена сменная одежда кормилицы. Внутри сундука ларчик с ценностями: нефритовые четки и благовония в качестве дара храму, мешочек с битым серебром на повседневные траты и отдельно банкнота, а еще лекарственные сборы, которые кормилица сможет добавлять в чай. Заварка и набор для чайной церемонии тоже в сундуке. Могу с твердой уверенностью сказать, что материально я кормилицу обеспечила.
Что касается безопасности… Отдаленная провинция, редкие деревни, дороги пустынны. Сколько путешественников мы повстречали за последние пару дней? Одного или двух? Третьим, кажется, был странствующий монах.
— Юная госпожа, — бормочет кормилица.
— Я обещаю приехать, — шепчу я. — И я хочу найти тебя здоровой и полной жизненных сил. Иначе я не смогу привести тебя в поместье дяди, понимаешь? Ради меня заботься о себе хорошенько.
— Да, юная госпожа! Я буду молиться и за вашего отца, долгих и долгих ему лет жизни, и за вас.
Я крепко обнимаю ее, помогаю забраться в салон и поворачиваюсь к командиру Вею.
Краем глаза отмечаю, что тетушка тоже здесь, стоит на шаг позади. Кузины не вышли, а вот свита из тетушкиных служанок теснится у самых ворот.
Сколько у меня будет времени?
Дядя не может не учитывать, что я заклинательница, а значит, в теории способна послать отряду магическую весточку, чтобы развернуть их обратно. Он выждет… сколько? Час? Больше? Вряд ли меньше. Надеюсь.
— Позаботьтесь о кормилице Мей для меня, командир Вей.
— Будет исполнено, юная госпожа. — Он кланяется ниже, чем следует.
Откуда я знаю? Подсказывает даже не память Юйлин, а ее восприятие.
Командир Вей явно зол, мой приказ вынуждает его задержаться, в каком-то смысле противоречит приказу моего отца, но командир вынужден подчиниться. Возможно, он думает о том, что ночь будет ехать без сна, лишь бы нагнать упущенное время.
Я ощущаю что-то похожее на укол вины, но не позволяю чувству прорасти. Отец дал мне людей, чтобы обеспечить мою безопасность. Если мне нужно задержать их, я задержу.
Отец ведь не остался без охраны? Не остался… А еще он заклинатель и может позаботиться о себе сам.
Удачно воспоминания потекли — что насчет дяди и тети?
Про дядю вспомнить не удается, а вот картинка, как тетушка развлекает меня и кузин иллюзией цветка, встает перед глазами. Кузины, надо полагать, чему-то тоже обучены.
М-да…
Не поместье, а логово ядовитых змей, вооруженных магией.
— Берегите себя, командир Вей! Я желаю вам благополучной дороги.
— Да, юная госпожа. — Он отступает на шаг, запрыгивает на лошадь.
Махать на прощание здесь не принято.
Я замечаю, что кормилица приподняла штору и смотрит на меня с очень сложным выражением, в нем и тоска, и боль, и недоумение, и беспокойство, и любовь. Я стараюсь ответить ободряющей улыбкой, только получается плохо.
Командир трогает лошадь пяткой, и разгруженные экипажи один за другим начинают движение. Я продолжаю стоять, пока последний в цепочке не достигает конца фасадной стены поместья.
У меня меньше часа, чтобы действовать.
И несколько минут дядя явно собирается украсть, он подходит.
— Юйлин, я все знаю, — строго начинает он.
— О чем вы, дядя?
— Не притворяйся. Здесь не поместье твоего отца, здесь твои фокусы не пройдут. Твой отец может быть ослеплен фальшивой невинностью, но не я.
— Дядя? — Мой тон становится капельку прохладнее.
Я чувствую, как пугается здешняя часть и как недоумевает иномирная.
— Ты привела больную служанку, а когда твоя тетя встала на защиту слуг поместья, ты ей грубила, была непочтительна, а со своими сестрами высокомерна и чванлива. Ты докучала старосте, запугивала несчастную семью земледельцев. Что за злобная натура!
Обвинения настолько прекрасны, что даже возражать не хочется, только восхищаться тем, как дядя ловко извратил мой приезд. Его послушать, так не племянница приехала, а тиранша-рэкетир.
Спасибо за идею, конечно, но я пока не готова захватывать поместье.
— Да? — Я позволяю брови изогнуться.
— Ты даже не раскаиваешься! Возмутительное поведение!
— Дядя…
Что мне ему сказать?
Если откровенно, то очень хочется послать подальше.
Но это же некультурно.
Я очень четко понимаю, что дядя остается в рамках традиций, сейчас он не просто мой старший, он мой опекун и имеет право меня ругать. Очевидно, что, отругав, он прикажет мне уйти в выделенный мне двор и думать о своем поведении.
А когда я уйду, пошлет служанок меня караулить, чтобы не вышла раньше, чем запрет будет снят, и загребет сундуки.
— Возможно, ты не осознаешь, насколько ты неправа, Юйлин. Я помню, как твой отец тебя баловал. Я предупреждал его, но разве же он слушал! Он не наказал тебя даже тогда, когда ты влезла в архив с запретными свитками. Ты моя племянница, Юйлин. Хотя я давно тебя не видел, ты в моем сердце, я люблю тебя как родную дочь. Я позабочусь о тебе. Я попрошу твою тетю найти для тебя бабушку, которая обучит тебя хорошим манерам. До конца месяца ты должна переписать трактат «О женской добродетели», а сейчас на три дня и три ночи отправляйся в Зале предков думать о своем недопустимом поведении!
Эм?
Дядюшка превзошел мои ожидания.
Запереть меня на три дня… Даже если он меня «милостиво простит» и отпустит раньше времени, все равно впечатляет. По его мнению, Юйлин испугается и станет шелковой? Ну-ну, он просчитался.