амедляю шаг, но не останавливаюсь. Служанка идет не с пустыми руками, она удерживает перед собой плетеную корзину, и по виду корзинка тяжелая.
Я догадываюсь, что внутри.
Красиво тетя разыграла.
— Приветствую юную госпожу. — Приблизившись, служанка останавливается и склоняется, как и полагается по этикету, при этом она удерживает корзинку перед собой. — Юная госпожа, ваша тетя госпожа Ланши сказала, что вы проделали тяжелый путь из столицы сюда. Независимо от того, как вы относитесь к своим родственникам, для поместья вы всегда дочь семьи. Зная, что кухня в доме, где долгое время никто не жил, не будет в порядке, госпожа Ланши послала меня доставить вам ужин. Пожалуйста, примите, юная госпожа.
Просьбу служанка завершает вторым, совершенно необязательным поклоном.
Только что тетя изящно подтвердила мою репутацию злой женщины — семья нежно заботится обо мне, даже когда я устраиваю шум, а я, вместо того чтобы устыдиться и покаяться, продолжаю вести себя непочтительно и дико.
Мое молчание со стороны тоже не добавляет мне репутации — кто-нибудь обязательно скажет, что я даже над служанкой издеваюсь, заставляя ее держать тяжесть на вытянутых руках.
Я же думаю: с ужином все в порядке? С одной стороны, травить меня вот так открыто слишком опасно, с другой стороны, вину легко свалить на призрака или заразу в колодце. Хм, а демоны умеют определять яд? В любом случае я могу забрать корзинку, а потом избавиться от угощения, не притронувшись.
Поскольку завтра я собираюсь навестить дядю, принять будет лучшим решением.
— Тетушка так добра! — Я забираю корзинку и едва не роняю от тяжести. — Я думаю, сегодня мы друг друга неправильно поняли. Передай, что завтра я приду навестить ее.
— Да, юная госпожа. Ваша тетя ждет вас. Ваша тетя приказала передать, что слуги будут стоять у ворот всю ночь, вы сможете прийти в любое время.
— Тетя слишком добра. Попроси ее от моего имени отменить приказ. Нет необходимости, чтобы кто-то стоял напрасно.
Служанка отвешивает очередной поклон.
— Юная госпожа, очень жаль, что на вашей стороне нет никого, кто мог бы позаботиться о вас. Я боюсь, кожа на ваших ладонях будет повреждена из-за грубого плетения ручки корзины.
Стоит притворяться разозленной? Под видом беспокойства…
— Ха? Ты смеешь проклинать меня?
Служанка не выглядит испуганной, она совершенно точно знала, что говорит, и именно на такую реакцию рассчитывала — она картинно падает на колени и упирается лбом в дорожную пыль. Выглядит она очень жалкой, а я выгляжу еще более бездушной злодейкой.
— Простите, юная госпожа. Я глупа и не ведаю, что говорю. Пожалуйста, накажите меня.
Вот теперь я вижу страх, и мне становится немного жаль эту женщину. Очевидно, что она следует приказу и провоцирует меня не по своей воле. Я не хочу усложнять ей жизнь, но и отпустить ее просто так было бы неправильно.
— Поскольку ты пришла с вестями о добрых намерениях моей тети, будет неверным придавать твоей ошибке слишком большое значение. Пяти поклонов моему поместью будет достаточно.
Это самое безвредное, но в то же время показательное, что мне приходит на ум.
Прославиться злодейкой тоже неплохо, не так ли?
Я отворачиваюсь и тем же неспешным шагом направляюсь обратно в свой новый дом. Позади меня служанка покорно исполняет поклоны. Разве я не сказала исполнить их перед воротами? Продолжать спор я не хочу, поэтому прохожу в открытый проем.
Вот еще — если я хочу, чтобы люди называли мою… недвижимость поместьем, то следует над входом прикрепить табличку с названием. А для этого неплохо бы восстановить ворота — чтобы было, на что крепить.
Я пересекаю внешний дворик, шагаю под дырявую крышу переднего павильона.
И натыкаюсь на демона.
Безусловно, я помнила, что он где-то в доме, и даже ожидала, что он выйдет ко мне, но я совершенно не ожидала, что увижу его сидящим на невесть где раздобытом перевернутом ведре. И ладно бы демон просто сидел. Ведро стоит точно там, где должно быть кресло хозяина владения.
Несмотря на связавшую нас печать, Шаоян бросает мне вызов? Страшно подумать, что было бы, если бы его ограничивал духовный контракт. Сидит, ухмыляется, ждет…
По виду не слуга при заклинательнице, а король на троне. И ведь все он понимает — ухмылка все шире и шире.
— Полагаешь, это то, как нужно меня встречать? — Я стараюсь, чтобы мой голос звучал скучающе.
— Не знаю, госпожа. — Он разводит руками очень человеческим жестом.
А у меня в руках по-прежнему тяжелая корзина.
— Вот как? Кстати, Шаоян, двор подметен?
Может, этот демон настолько особенный, что возможность получить пропуск в верхний мир его не привлекает? И что мне с этим делать? Я не потяну повторный вызов. Само заклинание несложное, проблема в том, что я наглоталась ша-ци, и, пока я полностью не восстановлюсь, нечего и думать про соприкосновение с искаженной ци.
Но это не значит, что мне нечего предложить Шаояну. За хорошую службу я готова снять печать.
А что, если я слишком много думаю? Если все проще? Он проверяет границы дозволенного…
При упоминании двора в его взгляде мелькает злоба.
— Взгляните, госпожа, — предлагает он.
Что-то мне подсказывает, что то, что я увижу, мне не понравится.
Да мне и сейчас все не нравится. Демон продолжает сидеть, изображая хозяина, а я все еще держу в руках тяжелую корзину. Хорошо бы заставить его ее у меня забрать, но я не питаю иллюзий — будет трудно. Поэтому я делаю шаг в сторону и опускаю корзину на пол, а затем неспешно приближаюсь к демону, оставляю между нами расстояние в пару метров.
Он наблюдает за мной с ухмылкой.
Все равно не понимаю, чего он добивается…
Хотя разве демона поймешь?
— Встань, — приказываю я и прислушиваюсь к печати. Я не вкладывала в голос ци, но самой связи достаточно, чтобы печать откликнулась то ли на формулировку, то ли на намерение.
Демон корчит рожу, однако на ноги поднимается. Он выше меня, и я по-прежнему в невыгодном положении — он смотрит на меня сверху вниз, откровенно забавляется. Я начинаю злиться. Не на него, а на возникшее у меня ощущение беспомощности. Еще и сомнения добавляются. Вызвать демона — совершенно нормальная практика, но воспоминания о жизни в другом мире порождают вопрос: а не нарушила ли я своим вызовом права демона? Чепуха какая.
— Госпожа, что-то не так?
— Если я задала вопрос, то ты должен дать ответ, а не совет. Итак?
— Этому недостойному показалось, что защита имущества госпожи значимее уборки. К вашему возвращению, госпожа, я завершил обход половины территории.
Издевается.
Столько ехидства…
— Прекрасно. — Я одариваю его многообещающей улыбкой.
Вопрос, почему демон сидел, а не продолжал осмотр второй половины, я оставляю при себе, ни к чему ввязываться в спор. Мне кажется, демон именно на это и рассчитывает. Определенно, в верхнем мире он не новичок.
Мне надо подумать, как с ним себя вести.
Как мне с ним… договориться? Я вспоминаю момент его появления, демон не выглядел недовольным. Злость появилась, когда вместо духовного контракта он получил печать. Разница в… надежности. Если демон окажется сильнее заклинателя, то сможет разорвать контракт. Печать же, хотя и поставлена мной, поддерживается силами обоих. Шаоян может быть хоть в сотню раз сильнее меня, но он не сможет уничтожить печать, основанную на его же ша-ци. Это как драться с самим собой.
Он собирался вырваться на свободу, а я разрушила его планы? Похоже на то.
В лотерею призыва я вытащила счастливый билет.
Но есть нюанс. Заклинатели бы не отказались от печатей в пользу контрактов, если бы не одно но. Печать поддерживает постоянный ручеек искаженной ци от демона к заклинателю, фактически сейчас в мои энергетические каналы поступают микродозы яда.
Если демон силен, то у меня меньше времени, чем я рассчитывала, мне придется отпустить его, чтобы избавиться от отравы и восстановиться.
М-да.
А что делать с демоном сейчас, я почти придумала.
Предоставив Шаояну дальше знакомиться с территорией, я выхожу из переднего павильона во внутренний двор. В котором сундуке то, что меня интересует? Кроме прочего, неплохо бы достать чайник. Ага, какой в нем прок без воды?
Внезапно вокруг меня формируется вихрь. Воздух закручивается бешеным волчком, поднимается пыль. Я только и успеваю, что зажмуриться, вскинуть руки и защитить лицо, но сколько-то пыли я все равно глотнула и теперь чувствую ее на зубах.
Смерч бушует, сметает со двора мусор — Шаоян старательно выполняет приказ.
И издевательски.
Начну возмущаться — скажет, что неправильно понял. Разве, задавая вопрос, я не имела в виду, что порядок должен быть наведен как можно быстрее? Тогда зачем же я спрашивала? В словесном противостоянии я проигрываю, но это даже хорошо. Веди себя Шаоян как паинька-мальчик, я бы не осознала ни насколько на самом деле свободен его поводок, ни что Шаоян играючи может обратить против меня мой же приказ.
Больше я не позволю себе небрежности. И мыслей о партнерстве — тоже, потому что нельзя договариваться с тем, чей образ мыслей не понимаешь. Шаоян откровенно нарывается. Но зачем⁈
Стихия успокаивается, смерч не причинил мне вреда, разве что платье окончательно убито.
Я медленно выпрямляюсь, краем рукава стираю с губ пыль и так же медленно оборачиваюсь. Шаоян лучится радостью, рот кривится в насмешке, а в глазах горит вызов. Он даже не пытается притвориться, что ему жаль.
Что же, он хотел меня спровоцировать?
Он спровоцировал.
Глава 19
Больше всего меня злит даже не сама выходка со смерчем, а то, что Шаоян на корню рубит мои планы прийти к взаимопониманию и взаимной выгоде. Я не хочу доказывать, что могу быть жесткой и умею наказывать. После перерождения наказание вообще кажется мне очень странной конструкцией. С какой стати, например, за разбитую чашку приговаривать служанку к десятку ударов палками⁈ Вычесть ущерб из жалованья, а если она по жизни неуклюжая, то уволить. Увы, здесь другие правила.