— Если моя игра хоть немного вас порадует, я буду очень счастлив.
Был бы у меня под рукой воск, я бы заткнула уши. На всякий случай.
Я ограничиваюсь тем, что заставляю ци завихриться вокруг меня, и получается своеобразный кокон, не полноценное заклинание купола, но все равно защита.
Мелодия захватывает с первых нот. Тягучая и сладкая, она течет будто мед. В столице я слышала много талантов, а уж в прошлой жизни могла наслаждаться мировыми шедеврами, но то, что я слышу сейчас, несравнимо с музыкой. На ум приходит одно слово — мелодия божественная. Понимаю, почему флейтиста посчитали чуть ли не настоящим божеством. Он играет, мелодия льется, зовет, обещает негу и благоденствие. Чарующие звуки проникают в душу.
Он заклинатель.
Редкий.
Музыкальный инструмент его оружие. Вместе с воздухом он выдыхает ци, это особое искусство заклинательства. Мастера способны игрой сокрушать армии. Хорошо, что их единицы…
Именно страх и ощущение исходящей от флейтиста смертельной опасности помогают мне сохранить рассудок до окончания его игры. Мелодия затихает, воцаряется тишина, но слушатели словно не замечают, они продолжают стоять или сидеть неподвижно, выражения лиц одновременно одухотворенные и пустые. Флейтист успевает выпить вторую пиалу, прежде чем завороженные люди начинают приходить в себя.
— Восхитительно!
— Божественно!
— Господин, вы играли о любви?
Флейтист задумчиво склоняет голову:
— О любви? Возможно.
— Господин, как вы могли не заметить? Ваша возлюбленная за дальним столиком. — И смелый мальчишка-подросток указывает на меня.
Глава 31
На меня обращаются все взгляды, но я вижу только флейтиста. Выражение его лица медленно меняется, к спокойной доброжелательности добавляется легкая растерянность, флейтист поворачивает голову и видит меня. Он играет настолько безупречно, что в каждом движении я чувствую фальшь. Мягкая улыбка вызывает у зрителей вздохи восхищения.
Оставив пиалу и чайник, флейтист поднимается из-за стола. Его белые одежды по-прежнему идеально чисты.
У меня руки леденеют.
Он подходит, останавливается в трех шагах от меня и, сложив руки перед грудью, кланяется.
— Должно быть, это судьба, — произносит он певуче, слегка растягивая слова. Очень… женственно. При этом у меня нет ни малейших сомнений, что флейтист мужчина.
— Какая еще судьба?
— Счастливая, моя госпожа прекраснейшая из фей. — Он улыбается шире. С этой улыбкой его лицо не просто светлое, оно лучезарное.
Утонченный красавец и мастер лести. Гремучее сочетание. Сколько разбитых сердец на его счету?
— Впечатляющая игра на флейте, на несколько мгновений я даже забыла, что собиралась насладиться чаем в тишине, — фыркаю я.
Провоцирую…
— Прекраснейшая, ваша высокая оценка моей игры согревает мое сердце. Позволите?
— Что?
Вместо ответа он подносит флейту к губам и выдыхает. Чайную наполняет мелодичный перелив, в который очень скоро вплетается птичья трель. Какое же мастерство должно быть, чтобы играть на два голоса? Как это вообще возможно?
Щебет становится громче, и в дверной проем влетает серо-бежевая пичуга. Получается, флейтист все же на два голоса не играет, но то, что он через мелодию призвал птицу, впечатляет еще больше.
Птица делает круг под крышей и вылетает в окно, ее трель обрывается, внося в мелодию диссонанс. Флейтист продолжает игру, тонкие пальцы двигаются по инструменту, то закрывая, то открывая отверстия. Игра по-настоящему завораживает.
А птица возвращается, садится на мой стол. В ее клюве алеет яркий бутон дикой розы. Птица кладет цветок рядом с пиалой, и под действием волшебства мелодии бутон на глазах раскрывается.
Музыка обрывается, флейтист застенчиво улыбается и прячет флейту в рукаве.
Раздаются восторженные возгласы.
Птичка, очнувшись, испуганно шарахается, начинает метаться из стороны в сторону и наконец вырывается на волю. Я провожаю ее взглядом.
— Прекраснейшая фея моего сердца, вам нравится? — Тон сладко-заискивающий.
По ощущениям бутон не зачарован, но я себе не доверяю.
— Мило.
— Ваша холодность убийственна, прекраснейшая госпожа.
— Что вам нужно, искатель истины?
Мои нервы давно на пределе.
— Как же? — За растерянностью я улавливаю насмешку. — Разве все вокруг не говорят, что вы моя судьба? Я должен принять меры. Вы не верите в любовь с первого взгляда?
— Нет, не верю.
— Верно, прекраснейшая. Я влюбился со второго взгляда.
Мало надо мной демон потешается, теперь еще и небожитель. Не знаю, достиг ли флейтист бессмертия, но уверена, что если нет, то он в шаге от вершины.
Не мне с ним тягаться.
Он так и будет меня дразнить?
— Тогда почему бы в знак своей искренности вам не исполнить мою скромную просьбу?
— Охотно, прекраснейшая госпожа! Я исполню все, даже если для этого мне придется спуститься в Нижний мир и сразиться с черным драконом, спящим на дне лавовой реки.
Сколько пафоса…
— Разве это похоже на скромную просьбу? Я бы не стала. Просто сходите в столицу и разузнайте для меня новости.
— А…
— Это ведь не трудно для вас, правда?
Кажется, сейчас его растерянность настоящая. Я поднимаюсь, оставляю на столике мелкую монету в качестве платы за чай, игнорирую розу и обхожу флейтиста по дуге. Внутри меня все звенит от напряжения. Что я буду делать, если он схватит меня за руку или просто закроет собой проход?
А если последует за мной?
Ха, ему не нужно следить, чтобы найти меня. И войти в поместье ему никакая преграда не помешает.
Лучшее, что я могу сделать, — предупредить Шаояна.
Между тем флейтиста обступают, дочка хозяйки таверны в первых рядах:
— Господин, ваша игра восхитительна!
— Услышать ваше божественное исполнение — величайшая удача! Теперь я могу умереть спокойно, зная, что в следующей жизни мне определенно повезет!
— Вы слишком меня хвалите!
Я выхожу из таверны, глубоко вдыхаю. Мастеров, использующих флейту как оружие, единицы. Возможно, Шаоян сможет сказать, с кем мы столкнулись. Я прибавляю шагу и не вспоминаю о том, что вообще-то собиралась сманить обслуживавшую меня девушку на место личной служанки.
Алое пятно у входа я замечаю издали.
Приблизившись, совершенно не удивляюсь, что меня встречает серая пичуга с бутоном в клюве. Своеобразный привет от флейтиста…
Если не забрать бутон, птица сбросит его с неба во внутренний двор? Оставит на столе в беседке? Я по-прежнему не решаюсь коснуться бутона, подхватываю цветок потоком ци и поднимаю в воздух. Птичка, чирикнув на прощанье, улетает обратно в сторону чайной. Даже не верится, что она не останется в ветках ближайшего куста шпионить. Я передергиваю плечами и второй поток ци направляю в закрытые створки восстановленных ворот.
Под действием энергии створки открываются, я вхожу.
Шаоян сидит на дворе, привалившись спиной к стене переднего павильона. Глаза полузакрыты, словно он дремлет, только вот напряженные, скрещенные на груди руки выдают, что демон не спит.
Я закрываю за собой ворота… Нет никакой логичной причины чувствовать себя неловко, но я необъяснимым образом чувствую. Хотя почему необъяснимым? Я ничего не обещала, ни на что не соглашалась, но, приняв цветок от флейтиста, я как будто приняла его внимание. Сразу после того, как Шаоян самовольно повысил себя до наложника.
Вместо того чтобы избавиться от глупых мыслей, я пытаюсь сообразить, возможна ли пара демон и заклинательница. Если верить сказкам и легендам, то да, однако конец будет неизбежно трагичным и горьким.
Отец точно не обрадуется…
Ха, о чем я⁈ Демон развлекается, а я ведусь, принимаю его слова за чистую монету. Хочется как можно быстрее проскочить мимо, только вот придется остановиться и попытаться хоть что-то выудить про посетившего нашу глухомань флейтиста.
— Госпожа вернулась с цветком? — Шаоян опережает. — Не видел, чтобы розы росли по дороге к чайной.
— Ты хочешь, чтобы я отчиталась, откуда у меня цветок? — Я поражена.
Ухмыльнувшись, Шаоян пружинисто вскакивает и неуловимо быстро оказывается рядом.
— Ну как же, — скалится он. — Не успел я стать наложником, как вы приносите цветы извне. Разве у меня нет повода беспокоиться за свое положение?
Он продолжает шутить?
Слушать про то, что он наложник, уже не так интересно.
— Тогда можешь беспокоиться. В чайной все говорили о небожителе-флейтисте, прекрасном, как божество. Кто бы мог подумать, что он придет в чайную? Его мелодия заворожила даже птицу. Забавно, но люди стали шептаться, что он пришел в наши края ради меня, и тогда он подарил мне розу.
— Вот как.
— Она зачарована? — спрашиваю я уже серьезно.
Шаоян проводит над бутоном открытой ладонью:
— Нет.
— Так господин небожитель лучше, чем я о нем думала. Ты можешь предположить, кто он?
— Флейтист из небожителей?
— Возможно, заклинатель, приблизившийся к бессмертию. Флейта в качестве оружия слишком редкий выбор, должны быть какие-то слухи.
— Глава секты «Восходящей гармонии» давно перешагнул порог бессмертия. Его оружие флейта. Правда, красотой древний старик не блещет. Он выглядит как мумия. Впрочем, ничто не мешает ему окружить себя иллюзией, верно? Я слышал, старик остается главой секты формально, он уже много веков не интересуется мирскими делами и, кажется, погрузился в медитацию на тысячу лет. Он слишком амбициозен, чтобы остаться бессмертным небожителем, и сейчас усердно работает над тем, чтобы стать богом.
— Ты не допускаешь мысли, что флейтист здесь из-за короны?
— Допускаю.
— И тебя это не волнует?
— А что я могу сделать? Попросить его уйти?
Я пожимаю плечами.
Возможно, Шаоян обеспокоен, просто хорошо скрывает.
— Сомнительно, что бессмертный прервал медитацию из-за короны. Или он имеет отношение к ее исчезновению?
— Насколько я знаю, нет, не имеет.