Я с некоторым удивлением отмечаю, что стекла в проеме нет. Лучи проходят сквозь порванный пергамент.
Хм, а Юйлин хоть раз в жизни стекло видела? Даже в ее дворе в столичном поместье окна затягивали бумагой, а на зиму или непогоду закрывали тяжелыми ставнями.
Наполнив пиалу на две трети, старшая… До меня доходит, что она сейчас поклонится. Крестьянка перед дочерью министра, да еще и заклинательницей — иначе просто не может быть. Но я не хочу смотреть, как немолодая женщина гнет спину.
— Тетушка, не будьте такой вежливой! — останавливаю я с доброжелательной улыбкой. — Хотя я приехала из столицы, теперь я буду жить в этих краях, и в каком-то смысле мы будем соседями.
— Ох, госпожа заклинательница! — Она предлагает мне чай, лишь слегка сгибается.
Уловив мое намерение, кормилица выходит вперед и поддерживает женщину под локоть, тем самым не позволяя ей завершить поклон.
Я принимаю у женщины пиалу, подношу к губам и делаю глубокий вдох.
Теплый воздух наполнен терпким ароматом горечи, вкус, про который я бы точно сказала, что он совершенно не мой, внезапно мне нравится, и я осторожно — вдруг будет горячо? — пробую чай. Хотя Юйлин прекрасно разбиралась в дорогих сортах, в своем расщепленном состоянии я не могу определить, что я пью. Чего ждать от вносящей диссонанс иномирянки, заваривавшей себе пакетики?
Я делаю глоток, еще один и, вспомнив этикет, не ставлю пиалу на поднос, а протягиваю старшей женщине. Оба жеста верны, но второй означает, что я готова принять вторую порцию.
— Ни один самый драгоценный сорт не сравнится со вкусом гостеприимства, — повторяю я теперь для женщин.
— Госпожа заклинательница, вы оказали нам великую честь!
— Госпожа заклинательница, простите, что заставил вас ждать. — Сын старосты бросает всего один взгляд, и женщин будто ветром выдувает, они только и успевают поставить поднос с чайником на стол.
Я провожаю их взглядом.
А ведь не будь у меня дара, я бы оказалась в столь же незавидном положении, как и родственницы старосты. Командир Вей за спиной, безусловно, сила, но я очень сомневаюсь, что дядя и тетя позволили бы мне своевольничать, если бы знали, что я не способна себя защитить.
Мороз по коже.
— О, мой вопрос уже решен? — Я делаю очередной глоток, и на сей раз пиалу подхватывает кормилица.
Как по мне, довольно бредово, что я сама не должна ставить посудину на стол, только руками служанки.
Мужчина исполняет очередной поклон, складывает руки перед грудью.
— Госпожа заклинательница, прошу понять моего отца. Совершенно любой дом никак не может быть предоставлен. Никто из деревни не сможет жить спокойно, зная, что его дом больше вашего! Все семьи переберутся в шалаши и замерзнут насмерть!
— Неужели меня прогоняют?
Я знаю настоящий ответ, но зачем давать повод заподозрить себя в шпионаже?
— Как бы я посмел, госпожа заклинательница? Я лишь прошу рассмотреть дом вдовы Ции, госпожа заклинательница! Уединенный, с видом на горы у горизонта, он лучше всего подходит для отдыха и восстановления, а дорожка ведет прямиком к чайной. Травница — лекарей в нашей деревне нет — живет неподалеку. Клянусь, лучше места вам не найти, госпожа заклинательница! А по легенде и вовсе дом вдовы Ции стоит на жиле особо мощного течения ци, но то уж слухи, может, впустую болтают, а может, и есть что.
Если все так прекрасно, то что именно с домом не так?
Почему-то о доме говорят как о доме вдовы Ции, не по имени ее мужа. И вроде бы хорошая новость — даже неодаренные женщины имеют право владеть недвижимостью. Но… почему решение о продаже принимает не сама вдова, а староста? Гадать о вариантах бесполезно. Возможно, женщина — хозяйка дома лишь по документам. Возможно, самой вдовы давно нет в живых, а возможно, тетушка Ция — это та самая старушка, которой мальчик сейчас рассказывает про чудесную встречу с феей.
Из аккуратных фраз мужчины складывается впечатление, что у дома или у места дурная репутация. Мне продают логово сказочной бабайки? Или… самой настоящей? Магия-то существует, обо что раз за разом спотыкается моя иномирная часть.
Пойти посмотреть дом?
А смысл?
Что такого я могу увидеть, что откажусь от покупки? Что бы я ни говорила и какую бы важную фифу из себя ни строила, я не стану заниматься рейдерскими захватами чужой собственности, а выкупать за любые деньги…
Сколько вообще стоит крестьянский дом?
А то расчехлила кошелек, не имея ни малейшего понятия, сколько у меня есть и какова цена вопроса.
— Звучит неплохо, только объясни: кому все-таки принадлежит дом? Кто продает?
— Вдова Ция слишком больна, чтобы выйти лично. Госпожа заклинательница, от ее имени позвольте поклониться и принести глубочайшие извинения.
Так я все же угадала?
— Хорошо-хорошо, — соглашаюсь я. — И сколько же вдова Ция хочет за свой дом? И где документы?
Возможно, был бы смысл потратить время и взглянуть на логово бабайки своими глазами, но я всерьез опасаюсь, что появится дядя и заблокирует сделку. Да, формально я покупаю дом не для себя, а для кормилицы, которую тетя Ланши отказалась впускать в поместье, но… лучше оформить побыстрее.
Серьезно, в глуши простенький домик из бамбука и глины — а здесь все такие — не может стоить слишком дорого.
— Госпожа заклинательница, взгляните! — появляется староста собственной персоной. Крепкий, моложавый, совершенно не похожий на старика, скорее, мужчина в расцвете сил с круглым темно-коричневым от солнца лицом. Широкоплечий, мускулистый. По виду такой сам вместо быка поле вспашет.
Тем удивительнее, что такой человек-бык пустил вперед себя сына.
Передо мной веером ложатся бумаги.
Очень надеюсь, что староста не осмелится меня обманывать…
Иероглифы похожи на закорючки, я пробегаю верхний лист взглядом и откладываю. Как читать-то? Наверное, так же, как раньше. Я ведь уже выяснила, что у меня нет проблем с каллиграфией, когда я перестаю напрягаться. Надо отвлечься, уступить здешней Юйлин — она точно разберется. Уж что-что, а документы не должны быть для нее проблемой. По крайней мере образование Юйлин точно получила. Хотя… была ли она старательной?
Отвлеченные размышления помогают — иероглифы из черных клякс превращаются в бусинки смысла, и я начинаю понимать написанное. Собственно, ожидаемо — документ, который я отложила, не что иное, как свидетельство о праве собственности. Согласно документу, дом вдове достался в наследство от мужа. Заверяющая печать чиновника переливается силой.
На втором документе печати нет, и, судя по виду, состряпан он только что на коленке: староста подписал, что вдова Лю Ция по состоянию здоровья перешла под опеку мужа своей внучки, который — вот совпадение! — и является старостой.
Что-то я не уверена, что писулька имеет юридическую силу, но допустим. Не к дяде же идти с просьбой заверить документ.
Третья бумага — купчая, и староста подает мне чернильницу с кисточкой.
— Госпожа заклинательница, мой долг как опекуна не предавать интересы вдовы. Пять таэлей серебра, госпожа. — Староста отвешивает мне почтительный поклон.
Цену он назвал очень естественно, а вот у сына старосты глаза широко распахиваются, и что-то мне подсказывает, что его впечатлил заоблачный запрос отца.
Пять таэлей серебра — это много или мало?
Я просто так целый осколок подарила слуге, так что пять слитков — немного.
Но реакция сына старосты говорит об обратном.
Поторговаться?
В моем кошельке гораздо больше, чем пять слитков.
Теоретически, по очень грубым прикидкам, того богатства, что у меня есть, хватит на безбедную жизнь мне, моим детям, и внукам еще останется. При условии, что тратить мы будем на жизнь, а не на роскошь.
— Пять, говоришь? — Пусть слышит, что я недовольна, однако я открываю кошелек и выкладываю на стол первый слиток серебра.
Продолговатый «кирпичик» со сколом ложится на стол, и я достаю следующий. Каждый размером с мой палец, наверное. Третий слиток, четвертый. Я медлю и выкладываю пятый.
— От имени Лю Ции нижайше благодарю, госпожа заклинательница.
Так…
Подобного рода сделки заверяет чиновник.
Староста не чиновник, а кроме него, в деревне нет ни одного официального лица. И кто заверит сделку?
Глава 12
Хм…
Здешняя Юйлин та еще покупательница — она даже в магазинах далеко не всегда утруждала себя расчетами. Нередко торговцам приходилось за оплатой приезжать в поместье. Впрочем, в накладе они не оставались. По установленным отцом Юйлин правилам слуги магазина непременно получали в подарок пару осколков серебра, а если приезжал сам хозяин, то ему подавали чай и тоже что-нибудь дарили, но не деньги, а приятные мелочи.
Однако не иметь опыта справляться с делами не означает быть полностью неподготовленной. Кажется, Юйлин была дотошной — я вспоминаю лопоухого, вечно гнусавящего учителя и унылые уроки домоводства, которые он искренне пытался сделать хоть немного занимательнее.
Задачки задавал…
Ага, Юйлин еще посмеялась, зачем ей знать про отдаленные деревушки на десяток дворов, но честно выучила.
Теперь не смешно.
Надо будет при случае отправить учителю благодарность. А пока… В теории у меня есть несколько вариантов, как поступить. Самый очевидный — ехать в город, чаще всего крестьяне именно так и поступают, но нет. Я должна учитывать, что в столице что-то назревает и отряд нужен отцу. Устраивать покатушки туда-обратно слишком долго, да и отец, узнав о странной поездке, будет волноваться.
Империя большая, крошечных деревенек на десяток дворов — как звезд на небе, никакой казны не хватит платить ежемесячное жалованье, когда работать такой чиновник будет от силы пять-шесть часов… в год. Поэтому дважды в год, весной и осенью, чиновники объезжают деревни — переписывают крестьян, вносят в реестры свадьбы и рождение детей, записывают наследственные дела, подтверждают сделки. Поэтому, как бы странно ни было, что староста подтверждает свою же подпись, это вполне соответствует сложившейся практике.