Из-за ближайшего здания выскакивает песочная тень — шаль на девушке надувается парусом.
— Кэтти, — выдыхавает Феликс.
— Стоять, — приказываю я.
Очень хорошо понимаю, как ему хочется броситься к сестре, обнять, утешить, но на глазах публики мчаться вперёд, демонстрируя мне свои тылы — нет, не позволю.
Я нахожу взглядом ближайшего гвардейца:
— Офицер, приведите ко мне ту шумную девушку.
— В-ваше высочество? — моргает он, но в себя приходит мгновенно. — Есть!
Попятившись, офицер оставляет между нами достаточное расстояние, и только после этого поворачивается лицом к карете, но даже так, ко мне он держится полубоком, но не спиной.
— Кэтти…
Первым на девочку реагирует чёрный рыцарь гостя. Он спрыгивает с запяток кареты и одновременно выхватывает меч. К счастью, рыцарь не настолько отбитый, чтобы убивать перед дворцом, он просто заслоняет собой дверцу кареты, а меч наставляет на Кэтти. Издали не понять, остриё клинка упирается ей в шею или есть небольшой зазор.
Кэтти больше не пытается прорваться к экипажу, она безобидно опускается на мостовую:
— Господи-и-ин, справедливости для ложно осуждённого!
— Кто смеет обнажать оружие в присутствии её высочества императорской принцессы Крессиды Небесной?!
Ох, я попала.
Чужой рыцарь замечает меня, стоящую в воротах, поспешно прячет меч и опускается на одно колено. Кучер спрыгивает с облучка. Вроде бы низко кланяется, а на деле прячется за крупами лошадей.
— Принцесса? — Кэтти поворачивается ко мне как зачарованная.
Лишь бы про брата не ляпнула.
Я понимаю, что я забираю её открыто, но одно дело в свидетелях несколько гвардейцев и другое — целая сцена на глазах у высшего аристократа. Кстати, кто-там прикатил так невовремя? Герб на карете рода Дьянко.
Словно отвечая на мои мысли, дверца распахивается, и на мостовую спрыгивает молодой лорд Вилли Дьянко, наследник главной ветви.
— Ваше высочество! — восклицает он и устремляется ко мне.
— Господин! — опомнившсь, Кэтти пытается схватить его то ли за полу плаща, то ли за брючину.
Офицер успевает перехватить её руку, помогает Кэтти подняться и, как я и хотела, ведёт ко мне.
Но сперва придётся иметь дело с молодым лордом.
— Ваше высочество, какая удивительная встреча! — он склоняется передо мной.
— Действительно, удивительная, лорд, — соглашаюсь я, тем самым разрешаю ему выпрямиться. — Не ожидала, что гости турнира начнут прибывать так рано.
Что ты здесь забыл на мою голову, а?
Но, как бы я ни была зла, я приветливо улыбаюсь.
— О, ваше высочество, мне не так часто выпадает удача посещать дворец. Я хотел воспользоваться шансом и прикоснуться к уникальному собранию книг императорской библиотеки.
— Ах вот как? В таком случае продолжайте путь, лорд. Было бы обидно упустить редкий шанс, — я вежливо прощаюсь.
Род Дьянко веками преданно служил Короне. Богатый, с глубокими корнями… Помнится, когда я была маленькой, ходили слухи, что император выдаст меня за юного наследника, чтобы не отпускать в чужую страну. Что за абсурд? Сплетни поутихли, когда род сдал позиции, но даже сейчас юный наследник Дьянко не тот, кем я могу пренебрегать без веской причины.
Хорошо, хоть про нашу возможную свадьбу больше не вспоминают…
— В-ваше высочество? — растерянно переспрашивает мой несостоявшийся жених.
— Желаю хорошо провести время в библиотеке, лорд Дьянко, — я говорю с нейтральной интонацией, но фраза почему-то всё равно звучит как насмешка.
Ладно, не важно. Приличия я соблюла, упрекнуть меня не в чем, так что я собой довольна.
Приказав Кэтти не отставать, я больше не теряю ни минуты. Я помню, что катастрофически опаздываю, и именно поэтому на Кэтти я не обращаю ни малейшего внимания, однако краем глаза за её поведением всё же слежу, и надо отдать Кэтти должное, она сдержала порыв, не завизжала, не бросилась Феликсу на шею и вообще молчит, будто воды в рот набрала.
Счастьем Кэтти светится как маленькое солнышко.
Я прибавляю шагу.
На ходу я размышляю, под каким соусом оставить Кэтти при себе. Служанкой? Строго говоря, она леди Шесс и низводить её до поломойки неправильно. С другой стороны, она жила как обычная горожанка, и я опасаюсь, что роль фрейлины ей не по зубам.
Может, сперва девочку одеть, причесать и проверить на знание основ придворного этикета?
Грубо нарушая этот самый этикет, я взбегаю по лестнице на второй этаж, благо зрителей нет. Только вот насчёт их отсутствия я жестоко ошибаюсь.
У меня внутри всё обрывается, когда я натыкаюсь на бычару. По иному крупного варвара, абсолютно лысого, с лицом, перечёркнтым шрамом и не назвать. На груди распахнутая жилетка из грубо выделанной шкуры, поверх тёмного меха и вычерненной солнцем обнажённой кожи белеет ожерелье — три ряда чуть желтоватых клыков. Простые штаны, видавшие виды сапоги, и из-за голенища выглядывает рукоять. Ему действительно позволили войти во дворец с оружием?
В романе говорилось, что договор со степняками подпишет Олис, но не было ни слова о том, когда именно хан степняков прибыл на переговоры. И хан ли передо мной? Так, про посольство степняков я слышала краем уха от Тери. То ли то, что они прибудут, то ли то, что они уже здесь. Тери сказал, что им выделили резиденцию с большим внутренним двором. Как знак уважения, но на деле — чтобы степняки сидели за стенами резиденции, как волки за решёткой вольера.
Тогда что они делают во дворце? Прибыли на турнир? Очевидно, что да, но это как-то странно. Степняки бьются до смерти, а поединки с жёстким регламентом презирают.
За плечом варвара маячит ещё один борец-гора, но всё же менее массивный.
Я чуть замедляю шаг, расправляю плечи. Хотя внутри всё скручивает от страха, я не позволяю ему отразиться на лице, уговариваю себя, что прямо сейчас варвар не посмеет меня тронуть, тем более при свидетелях, что здесь и сейчас я не бесправная наложница, а императорская принцесса и любимая дочь его величества.
Варвар зверски оскаливается, окидывает меня взглядом с ног до головы, сладострастно, без капли стеснения, причмокивает. У меня пульс грохочет в ушах, держаться с непринуждённым достоинством всё труднее.
Где сопровождающие?! Где гвардейцы? Допустим, степняк прибыл из резиденции на турнир. Но почему его оставили без присмотра?!
Проигнорировать его точно не получится, но раз он первым отступил от этикета, я могу не быть слишком вежливой.
Хотела бы я в лоб спросить, не заблудился ли он, с этаким недвусмысленным намёком, но…
— Не знала, что встречу гостей в закрытой части дворца.
— Не знал, что втречать красавица, — в тон мне усмехается он. — Я купить тебя за табун лошадей и подарить платья ифранский шёлк, — яркий акцент и ломаные окончания, но речь чёткая, почти правильная.
Под его взглядом я начинаю ощущать себя добычей.
— Отвратительно, — я говорю то ли ему, то ли себе самой.
Варвар, как оказалось, тоже хорош в намёках.
Ифранский шёлк один из самых дорогих сортов, и, казалось бы, дарить аристократке роскошную ткань не зазорно. Но! Этот шёлк невероятно тонкий, даже пять-шесть слоёв ткани остаются прозрачными. Облачиться в платье из ифтарского шёлка во сто крат непристойнее, чем остаться голой. Это шёлк элитных куртизанок, но никак не благородных аристократок.
Купить как вещь, унизить…
Откуда в степях ифранский шёлк? Хан дарит новой наложнице, чтобы ночами радовала его глаза, а, когда наскучит, передаривает следующей фаворитке?
Варвар подходит ближе:
— Как тебя зовут, дерзкая красавица? Люблю дерзких. Люблю под крики брать силой. Клянусь, я увезу тебя в степи.
Мороз по коже…
Степняки — проблема. Удерживать бесплодные земли слишком дорого. Воевать в степи невозможно, в бескрайних пыльных просторах войска хана будут раз за разом отступать, пока у нашей армии не иссякнут запасы продовольствия и воды. Степняки же не воюют с империей за земли, нет. Они приходят, опустошают край и уходят с добычей.
На первый взгляд мирный договор не имеет смысла. Если степняки откажутся от набегов, они обречены. Но если предложить им продовольствие в обмен на товары из-за степей и охрану наших караванов…
Я никогда не пыталась вникнуть в детали, но даже общего представления достаточно, чтобы легкомысленно не угрожать явиться в степь во главе армии.
— Какой смелый… Ты совершенно не боишься, что я захочу увидеть, как ярко горит степной сухостой, — я улыбаюсь, но моя улыбка больше похожа на ответный оскал.
Варвар меняется в лице. Моя угроза… М-м-м, я только что пообещала уничтожить степь. Причём я это сделаю не как дочь империи, а уже будучи наложницей. То есть ответственность за местечковый конец света я возлагаю на самого хана. Кто виноват, что не воспитал свою женщину? Логика степняков именно такая.
— Какая злая…, — цедит он. — И какая глупая!
Он делает шаг ко мне и оказывается недопустимо близко.
Глава 8
Я просто не имею права отступать! Проклятый долг принцессы!
Где гвардейцы?!
Если варвар зайдёт слишком далеко, войны не избежать… Изматывающей, бьющей по самой же империи. Но едва ли я его остановлю.
В романе степного скандала не было, но в романе накануне церемонии я занималась собой, а не выуживала из-за ворот сестру преступника.
Феликс выходит из-за моей спины и оказывается чётко между мной и варваром.
Неоправданно рано, но… я чувствую облегчение.
— Хан Таш, ты прибыл в империю как гость. Где это видано, чтобы гость оскорблял дочерей хозяина? В Великих степях законы гостеприимства священны. Узнав, как ты смел себя вести, Великий хан промолчит, даже если я отрублю твою голову и пошлю Великому хану отдельно от твоего тела.
О-у-у…
Молчавший до сих пор боец напрягается и тянется к оружию. Тонко всхлипывает Кэтти за моей спиной.