К чаю мы с фрейлинами получаем по горстке ягод. Я понимаю, что гвардейцы собрали их здесь, в лесу — свежеснятые плоды ни чем не спутать. Сами гвардейцы пьют пустой чай.
Мой оборвыш поднимается, цепляясь за ствол ближайшего дерева. Императорский целитель хмурится, но вмешаться не торопится. Нетвёрдой походкой оборвыш направляется ко мне. Приблизившись он преклоняет колено. Целитель досадливо цыкает. Видимо, ему прибавится работы.
— О?
— Ваше высочество, ваш рыцарь для начала службы прибыл.
— Не помню, чтобы меня извещали о вашей готовности приступить к службе.
— Ваше высочество, я в вашем полном распоряжении.
— И вы готовы выполнить мой первый вам приказ? — хмыкаю я.
— Так точно!
— Извольте полностью восстановиться, рыцарь.
Я поднимаюсь и ухожу в свой экипаж. С умыванием и прочей необходимой вечерней рутиной мне поможет Кэтти. Вот и повезло, что она умеет прислуживать. Бьянке поможет, а остальным — нет. Я про себя ухмыляюсь и прикидываю, как удобнее разместиться на сиденье. Хотя есть своя прелесть в том, чтобы, засыпая, видеть далёкое звёздное небо, только стены и потолок экипажа скроют меня от комаров.
Утром, ожидаемо, бедная фрейлина ответственное задание провалила, и нам пришлось довольствоваться снова кашей с мясом. Я свою порцию съела с удовольствием, чем, кажется, весьма польстила гвардейцам.
После завтрака кортеж потянулся дальше и сходу взял неплохой темп. Вероятно командир отряда принял решение нагонять упущенное или просто хочет успеть до вечера выбраться к удобному месту. Уточнять я не стала, как не стала капризно требовать выдать мне лошадь, чтобы ехать верхом.
Почему я не догадалась взять с собой книжку? Лёгкое чтение в дорогу… Хотя лёгкое чтение из прошлой жизни до сих пор расхлебать не могу.
Я закрываю глаза и прислушиваюсь к внутренним ощущениям. Мне бы научиться переключать зрение. Пока что оно меня не подводило, но не хотелось бы оказаться “слепой” в самый неподходящий момент. К тому же, если я смогу управлять зрением и докажу это, то нам не придётся искать доказательства. Точнее, придётся, конечно, но, в лоб опросив всех без исключения аристократов, мы значительно сузим круг, а остальных напугаем. Я мечтательно улыбаюсь и ищу в себе тот рычажок, который позволит переключаться.
В сохранившемся дневнике одной из хранительниц, подробностей, увы, не было, зато через страницу пестрели предупреждения, что нельзя злоупотреблять даром, часто попадались упоминания расплаты за эти самые злоупотребления — резь в глазах, слабость, головокружение.
Сколько ни стараюсь, перестроить зрение не могу. То ли оно срабатывает всегда без участия разума, то ли я что-то не так делаю.
Остановка на обед короткая, я толком не успеваю размять ноги.
Командир отряда сам находит меня:
— Ваше высочество, если мы поторопимся, то к ночи вы будете в храме.
— Считаете, есть смысл спешить? Будем мы в храме сегодня или завтра, какая разница?
— Принцесса, в храме безопаснее. Полчаса назад дозорный заметил подозрительное пылевое облако на горизонте. Кто-то скачет, причём не по дороге, а стороной, словно хочет срезать на изгибе.
— Мало ли, кто торопится. Лорд, я вас поняла. Считаете, что мне нужно оставаться в экипаже? Уходить верхом легче.
— И лучнику достать верхового тоже легче, принцесса.
— Поняла.
Я забираюсь в экипаж и приглашаю-таки фрейлин, причём всех пятерых. В карете сразу становится тесно и душно, но я притворяюсь, что меня всё устраивает, потому что гвардейцам легче защитить один экипаж, а не весь кортеж. Девочкам же об опасности знать не нужно. Что они сделают? Ничего. А вот панику развести могут и ещё как. Я завожу разговор о предстоящем бальном сезоне, о нарядах, о приглашениях. Бьянка хвастается, что её бальная книжечка уже заполнена — популярных леди на танец приглашают заранее, порой за полгода и больше. Впрочем, её популярность — это статус моей старшей фрейлины, и Бьянка это понимает.
Разговор плавно переходит на мужчин.
— Мой рыцарь уже украл чьё-то сердце? — со смехом спрашиваю я.
Фрейлины наперебой отказываются, только Кэтти поначалу отмалчивается, и девочки трактуют её молчание по-своему. Шутливо дразнят, но для Кэтти это очередной урок.
Дорога начинает поворот. Я невольно напрягаюсь, ожидая нападения, но поворот кортеж преодолевает мирно. Командир взвинчивает темп. Он так лошадей-то не загонит?
— Принцесса Крессида, прикажете проветрить? — заботливо предлагает Кэтти.
Бьянка бросает на меня извиняющийся взгляд.
— Не стоит, — качаю я головой. — В карете и без того прохладно.
— А-а-а…
Судя по тому, как Кэтти поворачивается к Бьянке, та Кэтти то ли ущипнула, то ли на ногу наступила.
— Второй рыцарь тоже неплох, — девочки подхватывают прерванный разговор. — Победить хана по правилам степного поединка… Пожалуй, ему я готова отдать своё сердце.
— Такой мужественный боец. На балу я бы отдала ему все танцы!
— Как неприлично…
— Леди Дьена, вы вспоминаете о приличиях, потому что на вас он внимания не обратил?
— Кто сказал, что не обратил? Возможно, мы уже… договорились о танце?
Она на что намекает?! Что уже провела с Феликсом ночь?! Прибью… Я с трудом сдерживаю порыв сообщить змеючкам, что Феликс только моя ящерка. Сплетни, которые после этого пойдут… Домыслы и так уже появились, горничная на прощание передала, что главные сплетницы дворца уже вовсю обсуждают мой тайный визит к Безымянной паре в обществе холостяка и задаются вопросом, просила ли я нас поженить. Возможно, ссылка в храм — это наказание за тайный брак или не менее тайный развод с неугодным императору избранником.
Почему я разозлилась? Феликс всего лишь полезный рыцарь с преступным прошлым. Девичьи фантазии на его счёт никак не должны меня трогать. Но вопреки логике задевают за живое. А ещё я вспоминаю, как он блеснул весьма соблазнительными изгибами и привлекательным рельефом…
Тьфу!
Я даже про опасность умудрилась забыть, настолько меня зацепило, никуда не годится.
Кортеж продвигается, но радоваться рано. Изгиб дороги слишком предсказуемое место для засады, возможно, преследователи, если они реально есть, нападут ближе к вечеру, когда гвардейцы устанут.
Беседа с фрейлинами, пару часов назад весьма бурная, то и дело прерывается. Девочки подустали не столько от болтовни, сколько от болтанки в тесноте. Кэтти и вовсе зелёная, её больше всех укачало.
— Ваше высочество, мы вас, наверное, утомили? — осторожно спрашивает одна из них.
— Отнюдь. К тому же мы скоро прибудем в храм. Нет смысла делать остановку.
— Скоро? — переспрашивает Бьянка. — Ваше высочество, в детстве меня часто брали в Старый храм, я узнаю места. До храма ещё часа три. Мы едем очень быстро, поэтому чуть меньше двух. До темноты никак не успеть.
— Что такое два часа по сравнению с двумя днями?
— Вы правы, ваше высочество.
До фрейлин начинает доходить, что происходит что-то не совсем понятное и приятное. Не встревожилась только Кэтти, либо не сообразила, либо ей уже настолько дурно, что её ничего не волнует.
Прогноз Бьянки сбывается, вечерние сумерки застают нас в пути. Спорный выбор командира — темнеет, а мы продолжаем двигаться, буквально напрашиваясь на неприятности.
В салоне зловеще тихо. Мои попытки поддержать разговор провалились. Да, девочки отвечают, но коротко, и тут же замолкают, так что я бросила безнадёжную затею и теперь всё, что мне остаётся — дышать спёртым воздухом и прислушиваться к звукам снаружи. Экипаж вроде бы плавно замедляется, тряска сменяется плавным покачиванием.
По ощущениям мы двигаемся сквозь ночь не меньше часа.
— Прибыли, ваше высочество, — голос командира звучит громоподобно.
— Фонарь? — снаружи по-прежнему темно.
— Свет заметен издали, принцесса. Пожалуйста, выходите.
Что-то мне не нравится происходящее, настолько, что закрадываются подозрения, не предатель ли командир. Я машинально через одежду касаюсь амулета. Отсиживаться в салоне смысла нет, фрейлины меня не защитят, а враги вытащат. Уж лучше выйти на своих условиях, а девочек оставить под прикрытием хлипких стенок.
Командир подаёт мне руку, больше ничего не происходит.
— Это не храм, — очертания ворот даже в ночи узнаваемы.
— Храм. Принцесса, дозорный ещё дважды замечал всадников. Я приказал свернуть с дороги под прикрытие леса, некоторое время мы ехали по просеке. Здесь начинается Дорога королей. Возможно, вы слышали?
Не слышала, но читала. Когда искала упоминания святилища Рейзан Судьбоносной, записи о Дороге попадались мне относительно часто, некоторое время я даже считала, что Дорога, если верить устоявшемуся названию, может вести к святилищу, но всё же отказалась от этого предположения — первые записи о Дороге относятся к более позднему периоду, когда святилище уже утрачено.
И в отличии от святилища о Дороге помнят, лет двести назад указом моего прадеда её ремонтировали — укрепляли свод и ступени. Собственно, Дорога представляет собой вырубленный в толще скалы коридор, настолько круто забирающий к плоской вершине, что для удобства пришлось дополнительно вырубать ступени, иначе просто не подняться.
— Вы с нами? — уточняю я у гвардейца.
— Нет, ваше высочество. Мы воспользуемся воротами.
Верно, лошади через скальный коридор не протиснутся.
— Да.
Особенность дороги в том, что с обоих концов открыть её могут только представители императорского рода. Ради восстановительных работа тогдашнему кронпринцу пришлось месяц быть привратником — открывать проход несколько раз на дню.
— Леди, мы прибыли, — зову я фрейлин.
Девочки послушно высыпают из экипажа. Бьянка держит Кэтти рядом с собой. Надо не забыть поощрить Бьянку.
Проход обозначен открыто: над щелью схематично, но узнаваемо изображена ладонь с растопыренными пальцами. Я просовываю руку в щель, дотягиваюсь до рычага и сдвигаю его. Раздаётся скрип. Скала, прикрывающая проход, плавно отходит в сторону. А если бы я не была дочерью императорского рода, скрыто в щели лезвие отрубило бы мне кисть.