Горько зарыдал вещий Авель и сквозь слезы тихо продолжал: А потом будет жид скорпионом бичевать Землю Русскую, грабить Святыни ее, закрывать Церкви Божии, казнить лучших людей русских. Сие есть попущение Божие, гнев Господень за отречение России от Святого Царя. О нем свидетельствует Писание. Псалмы 19, 20 и 90 открыли мне всю судьбу его.
«Ныне познах, яко Спасе Господь Христа Своего, услышит Его с небес Святаго Своего, в силах спасение десницы Его».
«Белее слава его спасением Твоим, славу и велелепие возложи на него».
«С ним есть в скорби, изму его, и прославлю его, долготою дней исполню его, и явлю ему спасение Мое».
Живый в помощи Вышняго, возсядет Он на Престоле Славы. А брат Его царственный – сей есть тот, о котором открыто Пророку Даниилу: «И восстанет в то время Михаил, князь великий, стоящий за сыном народа твоего…».
«Свершатся надежды русские. На Софии, в Царьграде, воссияет Крест Православный, дымом фимиама и молитв наполнится Святая Русь и процветет…».
В глазах Авеля Вещего горел пророческий огонь нездешней силы. Вот у пет на него один из закатных лучей солнца, и в диске света пророчество его вставало в непреложной истине. Император Павел Петрович глубоко задумался. Неподвижно стоял Авель.
Между монархом и иноком протянулись молчаливые незримые нити.
Император Павел Петрович поднял голову, и в глазах его, устремленных в даль, как бы через завесу грядущего, отразились глубокие царские переживания.
– Ты говоришь, что иго жидовское нависнет над моей Россией лет через сто. Прадед мой, Петр Великий, о судьбе моей рек то же, что и ты. Почитаю и я за благо о всем, что ныне прорек мне о потомке моем Николае Втором предварить его, дабы пред ним открылась Книга судеб. Да ведает праправнук свой крестный путь, славу страстей и долготерпения своего…
Запечатлей же, преподобный отец, реченное тобою, изложи все письменно, я же вложу предсказание твое, в нарочитый ларец, положу мою печать, и до правнука моего писание твое будет нерушимо храниться здесь, в кабинете дворца моего. Иди, Авель, и молись неустанно в келии своей о мне, роде моем и счастье нашей Державы.
И, вложив представление Авелево в конверт, на оном собственноручно начертать соизволил:
«Вскрыть Потомку Нашему в столетний день Моей кончины».
11 марта 1901 года, в столетнюю годовщину мученической кончины державного прапрадеда своего блаженной памяти Императора Павла Петровича, после заупокойной литургии в Петропавловском соборе у его гробницы Государь Император Николай Александрович в сопровождении министра Императорского двора генерал-адъютанта барона Фредерикса (вскоре пожалованного графским титулом) и других лиц Свиты, изволил прибыть в Гатчинский дворец для исполнения воли своего в Бозе почивающего предка. Умилительная была панихида. Петропавловский собор был полон молящихся. Не только сверкало здесь шитье мундиров, присутствовали не только сановные лица. Тут были во множестве и мужицкие сермяги, и простые платки, а гробница Императора Павла Петровича была вся в свечах и живых цветах. Эти свечи, эти цветы были от верующих в чудесную помощь и предстательство почившего Царя за потомков своих и весь народ русский. Воочую сбылось предсказание вещего Авеля, что народ будет особо чтить память Царя-Мученика и притекать будет к гробнице Его, прося заступления, прося о смягчении сердец неправедных и жестоких.
Государь Император вскрыл ларец и несколько раз прочитал сказание Авеля Вещего о судьбе своей и России. Он уже знал свою терновую судьбу, знал, что недаром родился в день Иова Многострадального. Знал, как много придется ему вынести на своих державных плечах, знал про близгрядущие кровавые войны, смуту и великие потрясения Государства Российского. Его сердце чуяло и тот проклятый черный год, когда он будет обманут, предан и оставлен всеми.
О церковной жизни
Церковь учит, что духовная жизнь – это не только переживания человеческого духа и разума, но и вся наша повседневная жизнь в целостности своего общения с Богом. Каждый поступок христианина, каждая мысль его, каждое слово и каждое дело, каждое проявление его личности – должны быть духовными, то есть вдохновляемыми и ведомыми Святым Духом, чтобы воля Бога Отца могла быть исполнена так, как она была явлена в Его Сыне. Что делаете, все делайте во славу Божию.
В Ветхозаветном законе сказано: «Я Господь, Бог ваш: освящайтесь и будьте святы, ибо Я Господь, Бог ваш, свят».
В Новом Завете апостол Петр возвращается к этой основной Божией заповеди: «…по примеру призвавшего вас Святого и сами будьте святы во всех поступках. Ибо написано: „Будьте святы, потому что Я свят“».
Люди становятся святыми через участие в святости Самого Бога, в этом – смысл единства с Ним. Все «призваны быть святыми, делаясь причастниками Божественного естества». Именно это и имел в виду Иисус Христос, когда в Своей Нагорной проповеди провозгласил: «И так будьте совершенны, как совершенен Отец ваш небесный».
Путь единения с совершенством и святостью Бога лежит во «Христе». Видящий и знающий Иисуса Христа – видит и знает Бога Отца. Находящийся в общении с Сыном – пребывает в неразрывном единстве с Отцом. Все это возможно исполнить только присутствием и силой Святого Духа в жизни человека.
«Если любите меня, – говорит Христос, – соблюдите Мои заповеди. И я умолю Отца, и даст вам другого утешителя, да прибудет с вами во век, Духа истины, Которого мир не может принять, потому что не видит Его, не знает Его; а вы знаете Его, Ибо Он с вами пребывает и в вас будет».
Без Духа Божьего человек не может быть по-настоящему «человечным», быть самим собой. Как говорил Ириней Лионский (III в.): «Человек есть тело, душа и Святой Дух». Это значит, что для достижения образа и подобия Божия, по которому человек был сотворен, то есть для уподобления Христу – совершенному, нетварному образу Божию, человек должен быть храмом Духа Божьего. Если он не явится им, тогда он делается храмом лукавого духа зла. Третьего быть не может. Человек находится либо в бесконечном процессе жизни и возрождения, в единстве с Богом властью Святого Духа, либо в бесконечном процессе распада и смерти, властью разрушительной силы дьявола, возвращаясь в прах и небытие, из которых он был вызван. Именно так православное Предание понимает «два пути» закона Моисеева: «Во свидетели перед вами призываю сегодня небо и землю: жизнь и смерть предложил я тебе, благословение и проклятие. Избери жизнь, дабы жил ты и потомство твое, любил Господа, Бога твоего, слушал глас Его и прилеплялся к нему; ибо в этом жизнь твоя и долгота дней твоих».
То же самое говорит и апостол Павел о «двух законах», действующих в жизни человека:
«Ибо по внутреннему человеку нахожу удовольствие в законе Божьем; но в членах моих вижу иной закон, противоборствующий закону ума моего и делающий меня пленником закона греховного, находящегося в членах моих… Потому что закон духа жизни во Христе Иисусе освободил меня от закона греха и смерти… Ибо живущие по плоти о плотском промышляют, а живущие по духу – о духовном. Помышления плотские суть смерть, а помышления духовные – жизнь и мир».
Каждый стоит перед этими двумя путями человеческого существования: или выбрать жизнь – «жизнь в избытке», «жизнь вечную», данную Богом в творении и спасении через Иисуса Христа, или – или выбрать смерть. Весь драматизм человеческого существования заключается в выборе, даже если он бессознателен.
Говорить неправду и быть неправедным – значит грешить. Надо заметить, что, описывая грех, Священное Писание употребляет слова, в контексте которых всегда имеется в виду первоначальное состояние праведности и добра. Например, слово «падение» указывает на движение вниз, уводящее от первоначального высокого состояния. Слово «скверна» дает понять о загрязнении бывшей чистоты. А слово «прегрешение» означает нарушение того, что сначала было истинным. Слова «разрыв» и «отчуждение» указывают на существовавшее единство. И, наконец, слово «отклонение» показывает на уход с правильного пути.
Нет такого слова, обозначающего грех, которое, в самом своем звучании не открывало бы нам, что грех – это неестественное состояние для человека, что всякое зло действует лишь в качестве «паразита» на том, что изначально было добрым. Поэтому и в православном падении грех ни в коем случае не считается естественной частью бытия. Быть человеком и одновременно быть грешником – есть противоречие. И наоборот, чистым, верным, добрым. В этом смысле можно сказать, что духовная жизнь и состоит в том, чтобы не грешить. А не грешить – значит быть подобным Богу и Его Сыну Иисусу Христу.
Всякий, делающий грех, делает и беззаконие; и грех есть беззаконие. И вы знаете, что Он явился для того, чтобы взять грехи ваши, и что в Нем нет греха. Всякий, пребывающий в Нем, не согрешает; всякий согрешающий не видел Его и не познал Его.
Дети! да не обольщает вас никто. Кто делает правду, тот праведен, подобно как Он, праведен. Кто делает грех, тот от дьявола, потому что сначала дьявол согрешил. Для сего-то и явился Сын Божий, чтобы разрушить дела дьявола.
Апостолы и святые, на основании собственного опыта, знали силу дьявола, направленную против человека, чтобы его разрушить. Но менее хорошо и бессилие дьявола, ведущее к его собственному конечному разрушению, если он сражается против человека, полного Святым Духом Божьим. Православное учение и здесь утверждает, что среднего пути между Богом и дьяволом не существует. В конечном счете, в каждый данный момент мы находимся или с Богом, или с дьяволом, служа либо одному, либо другому.
Окончательная победа принадлежит Богу и тем, кто с ним, а дьявол и его полчища будут в конце уничтожены. Но пока человек не признает и, главное, не почувствует всей реальности этой космической духовной борьбы (Бога и дьявола, добрых и злых ангелов), он не может по настоящему называться христианином, потому что цель его духовной жизни – это победа над обманчивыми и лживыми соблазнами искушения дьявола.