Дети были растеряны, девчушка отчаянно рыдала. Завидев Бри, дед с бабушкой поспешно увели их на кухню. Родственники и близкие друзья тоже решили не мешать и ретировались, и в конце концов в гостиной остались только Марк и Линдси Янсены, родители Хейли. Бри присела рядом.
Она уже немного знала о них. Симпатичная, спортивная пара лет сорока с небольшим. Познакомились в колледже. Три недели назад отпраздновали двадцатилетие супружеской жизни. Марк – финансовый директор в фирме «Бакнер. Инвестиции». Линдси раньше работала учительницей, а теперь сидит дома с детьми.
Хейли – старшая из детей. Восемь лет Янсенам не удавалось зачать ребенка, еще два года они ждали своей очереди на усыновление. Как же они были удивлены, когда через четыре года после удочерения Хейли у них родился сын Коннор, а еще через два года – дочка Морган.
Информация о рождении Хейли была закрытой, и Янсены ничего не знали про ее биологических родителей. Лишь после похищения девочки местный судья раскрыл тайну. Родная мать, шестнадцатилетняя Саманта Харкнесс, жила в Хаммонде, нищем и криминогенном пригороде Чикаго. Через полгода после рождения дочки она умерла от передоза. Биологический отец неизвестен. И хотя полиция не исключала вероятность участия в похищении кого-то из биологических родственников, это казалось маловероятным, особенно с учетом оставленной на месте преступления белой розы.
Супруги сидели на диване бледные, с темными кругами под глазами, и на их лицах читалось отчаянье. Марк держал Линдси за руку. Высокий, худощавый и тонкокостный, он походил на бегуна. На нем были серые слаксы и голубая рубашка. Линдси была в черных легинсах и облегающей куртке на молнии. Похоже, они всю ночь не сомкнули глаз.
– Что мы должны сообщить вам, чтобы вы помогли вернуть нашу дочь? – быстро спросил Марк. – Местный агент ФБР сказал, что вы вроде как эксперт.
– Да, я расследовала подобные случаи. Я знаю, что вы рассказывали эту историю уже несколько раз, но обещаю, я не займу много времени. Мне нужно, чтобы вы еще раз сказали мне, когда именно, в какой момент вы поняли, что Хейли пропала.
– Да, конечно. Лишь бы мою дочь нашли. – Марк тяжело вздохнул. – Вчера вечером на осеннем концерте Хейли должна была участвовать в балетном номере, – сказал он сдавленным от боли голосом. – Когда поднялся занавес, на сцену вышла ее группа. Но Хейли среди девочек не оказалось. – Он горестно тряхнул головой. – Мы с женой прошли за сцену, чтобы выяснить, в чем дело. Решили, что дочка просто испугалась. Такое иногда случалось. Учительница сказала, что она видела, как Хейли пошла в туалет вместе с Грейс Робертс. Перед самым выступлением.
– Но Хейли там не было, – продолжила вместо мужа Линдси. – Я заглянула в туалет – а там было пусто. Я все осмотрела. Вы не представляете, какой меня охватил ужас. Ведь это ее школа, безопасное место. Хейли там все знали. – У нее дрогнул голос, по щеке побежала слеза.
– Дверь была открыта, – сказал Марк, пока его жена боролась с эмоциями. – Мы выбежали из школы на служебную парковку. Хейли там тоже не оказалось, но одна девочка сказала, что видела, как Хейли ушла с каким-то человеком. Тогда мы позвонили в полицию.
– Девочка – это Грейс Робертс?
– Да. Она на год младше Хейли, но в последние два года они вместе ходили в балетный кружок и подружились, – сообщила Линдси. – Грейс показалось, что Хейли просто струсила и решила не выходить на сцену. – Линдси всхлипнула. – Найдите мою дочку, агент Адамс! Сейчас ей наверняка очень плохо. Мне страшно представить, что она думает. – По ее лицу снова полились слезы, и Марк крепко обнял жену.
– Пожалуйста, – взмолился он, – найдите ее. Она наша доченька. Я уже говорил детективу, что согласен на полиграф. Я выполню все ваши требования, и не только я, но и Линдси, и вся наша семья. Я знаю, что отец всегда бывает первым, на кого падает подозрение. Сделайте все, что требуется, чтобы вычеркнуть меня из списка подозреваемых и не тратить на меня время. Надо поскорее вычислить похитителя.
Бри увидела в глазах Марка твердость и искренность. Кивнула.
– Вы можете назвать кого-то, у кого были проблемы с вами и вашей женой? У вас были конфликты с соседями, друзьями, коллегами? Какая-нибудь неприятная дорожная авария, про которую вы могли забыть? Или небольшая проблема, которой вы не придали значения, а она могла послужить мотивом для похищения девочки?
– Нет, – ответил Марк. – Мы всю ночь думали и перебрали все варианты. У нас нет никаких конфликтов с окружающими. До сих пор наша жизнь проходила без драм. Мы не можем представить себе никого, кто хотел бы причинить зло нам или Хейли. Она такая милая девочка.
– И на вас никто не выходил? – допытывалась Бри. Ей и самой было неловко мучить несчастных Янсенов, но на кону стояла жизнь Хейли, и важно было любой ценой найти девочку как можно скорее. – Никто не требовал денег? Не вынуждал обещать не звонить в полицию и не сотрудничать с ФБР?
– Нет, – ответил Марк и снова покачал головой. – Я был бы рад, если бы нам выставили подобные требования. Я готов продать все, что у нас есть, лишь бы вернуть Хейли.
Марк и Линда говорили все то, что она и ожидала от них услышать, а их поведение абсолютно соответствовало тому, что они испытывали. Но Бри все равно решила разлучить супругов хотя бы на пару минут и поговорить с каждым из них отдельно.
– Миссис Янсен, могу ли я взглянуть на комнату Хейли? Мне нужно узнать о девочке как можно больше, поэтому я хочу посмотреть, где она спит, – сказала она, поднимаясь с кресла.
Линдси встала и вытерла слезы с мокрых щек.
– Конечно, я покажу вам.
Бри обрадовалась, что Марк решил не идти с ними наверх. Он показался ей сильной, волевой личностью, и ей хотелось узнать, что скажет Линдси, когда рядом не будет супруга.
Когда Бри вошла в спальню Хейли, ей показалось, что она попала в мир, где воплощались мечты любого ребенка. Все было белое, розовое и лиловое. На кровати высились подушки и плюшевые звери, полки были полны книг, красивый ящик до краев забит игрушками, а на улицу смотрело большое эркерное окно.
Ей было даже трудно представить, каково жить и расти в такой уютной, безопасной комнате, а потом внезапно очутиться неизвестно где.
Хейли Янсен была не закаленным невзгодами и нищетой уличным ребенком, а маленькой принцессой, выросшей в любви и ласке, поэтому ее нужно разыскать как можно скорей.
Пройдясь по комнате, Бри остановилась перед семейным фото. Оно было сделано еще до рождения младших детей, и темноволосой девочке на нем года два. Она выглядит здоровой и счастливой.
– Это одна из моих самых любимых фотографий. У нас есть такой портрет с каждым малышом по отдельности, – сказала Линдси.
– Как я поняла, Хейли ваша приемная дочь?
– Да. Наше чудо. Десять лет мы пытались зачать ребенка или взять приемного и почти оставили надежду. Но потом подошла наша очередь, и нам показали Хейли. Таких хорошеньких малышек я никогда не видела, хотя она была совершенно лысая, ну, лишь три волоска на голове. – Линдси печально вздохнула. – Хейли улыбнулась мне, и я поняла – это моя дочка. Она должна жить с нами.
От этих слов у Бри сжалось сердце. Беседовать с родителями пропавшего ребенка всегда тяжело, и ей приходилось изо всех сил держать себя в руках, чтобы сосредоточиться на работе.
– Как я поняла, два других ребенка – ваши биологические дети?
– Да. Это поразительно. Столько лет у нас ничего не получалось, а когда Хейли исполнилось четыре года, я обнаружила, что беременна Коннором. Через два года родилась Морган. Я так люблю их всех. После этого я не стала любить Хейли меньше. Она на все сто процентов моя дочь!
– Я вам верю, – сказала Бри. Ей показалось, что Линдси нужно как-то подбодрить.
– Полиция спрашивала у меня про ее биологических родителей, но мы ничего не знали. Ее мать настояла на анонимном удочерении, и нас это устраивало. Мы сами хотели быть родителями Хейли. Чтобы никто больше не вмешивался. Может, это покажется вам эгоистичным, но мне казалось, что иначе все будет слишком сложно.
– Хейли знала, что она приемная дочь?
– Нет. Мы собирались сказать ей об этом, когда она подрастет.
– Вы не боялись, что кто-то из вашей семьи скажет ей правду?
– Мои родители знают все и полностью согласны с нами: Хейли пока не готова к этому разговору. А у Марка родители умерли.
– А как насчет друзей, кузенов с кузинами, соседей?
– Нашу тайну знают всего несколько человек, и они никогда ничего не скажут. – Линдси замолчала и вопросительно посмотрела на Бри. – А вы что-нибудь знаете о биологических родителях Хейли? Они не могут иметь какое-то отношение к похищению? Я спрашивала у детективов, но они мне не ответили.
– Я, честное слово, не знаю. Но мы как можно быстрее проверим все версии. Это я могу пообещать.
– Ожидание – сущая мука.
– Я знаю. Теперь расскажите мне про Хейли. Какая она?
– Робкая, стеснительная, но может быть забавной и веселой, когда играет с подружками и когда ей комфортно. Она очень заботливая. Любит животных, особенно кроликов, – сказала она со слабой улыбкой и кивнула на ворох игрушек. – К сожалению, мой сын Коннор аллергик, и мы не можем держать дома никаких животных. Как хорошо, что ее сейчас ищут собаки. Детективы взяли несколько ее вещей, чтобы собаки узнали ее запах. – У Линдси снова задрожали губы. – Вот только бы ее нашли живой. Мне страшно даже подумать, что может случиться что-то плохое.
– Постарайтесь сохранять позитивный настрой.
– Вы ведь и раньше работали над такими делами? И с белой розой?
– Да.
– Что случилось с теми детьми?
– Последнюю девочку нашли живую. С ней будет все в порядке. – Бри надеялась, что ее ответ даст Линдси хоть немного надежды. Но она ошиблась.
– Последнюю? – испуганно переспросила Линдси. – А остальные?
– Мы не знаем, связан ли случай Хейли с теми похищениями.
– Но ведь очень похоже.
– Мы сделаем все, что в наших силах, чтобы найти вашу дочь. Над этим работает огромная команда.