Непонятно почему, но британцы категорически отказались принять у себя «отреченца». По всей видимости, считали его слишком прогермански настроенным и склонным к заключению сепаратного мира. Это одна из самых темных тайн Букингема…
Оказавшись в Зимнем, Керенский вряд ли мог комфортно чувствовать себя, когда непосредственно под боком находилось в Царском селе семейство Николая II. И вполне в духе демократически настроенных народных масс Александр Федорович отправляет царя и всю его семью в ссылку. Потом это получило название сталинского принципа «нет человека — нет проблемы».
Тем не менее это деяние не спасло ни самого Керенского, ни Россию, попавшую во власть другого выходца из Симбирска, а также местечкового Троцкого и других партийцев. Преступление большевиков не в том, что они ликвидировали — вполне в духе Великой Французской! — монарха, хотя тот и не был свергнут, а сам отрекся. Достаточно почитать побывавшего в гостях у В. Путина французского писателя Мориса Дрюона (его «Проклятых королей»), чтобы увидеть, что в Ипатьевском доме не произошло ничего экстраординарного. «Профессия» монарха во все времена была сопряжена с большим риском.
Труднее оправдать расстрел дочерей Николая и уж тем более ненужных свидетелей в лице доктора Боткина и т. д. И все же преступление было, поскольку расстрелян был также и ребенок, страдавший генетическим заболеванием.
Много позже в Нюренберге такие деяния были объявлены преступлениями против человечности: Гитлеру и его «врачам» была вменена в вину ликвидация умственно отсталых детей и психически больных людей, которых уморили газом и другими методами, чтобы попросту не кормить в условиях военной блокады.
Единственным оправданием большевиков является то, что подобные деяния не подпадают под обвинение в рамках той системы моральных и этических норм, которые существовали в то время. Нельзя осуждать волка за то, что он хищник — без хищников замирает эволюция, что мы видим на примере сумчатых Австралии.
А большевики, да и не только они, не знали генетики. Как не знали ее и другие «евгенисты», причем не только гитлеровского толка. В тех же США, скандинавских странах и Швейцарии проводилась стерилизация умственно отсталых и алкоголиков, чтобы они не давали «неблагородного» потомства. Именно такие меры, предпринимавшиеся в «цивилизованных» странах, и подорвали веру в евгеническую идею.
А начиналось все неплохо. Впервые идея возможного «облагораживания» потомства — евгеники — была высказана Фрэнсисом Гальтоном, родственником Дарвина. Она получила самое широкое распространение в конце XIX века, что привело к созданию в той же Германии и России евгенических обществ.
Одним из следствий распространения евгенических идей было внесение в законодательства многих стран категорического запрета на близкородственные браки. Было также разрешено расторгать браки с психически больными людьми, а также делать аборты, если в таком браке зачиналось дитя.
Большой фурор на стадии номинирования произвел фильм Мартина Скорсезе «Банды Нью-Йорка». За «Оскар» эта эпическая сага билась с красавчиком Ричардом Гиром, который танцевал и пел со своими партнершами в фильме «Чикаго», дублированным Филиппом Киркоровым. В обоих фильмах поднималась так или иначе тема знаменитого «Прохибишена», то есть запрета на потребление алкогольных напитков, что получило у нас название «Сухого закона».
Сухой закон действует в соседней Финляндии, благодаря чему финские мужчины живут чуть ли не на три десятка лет дольше, чем русские. Действует сухой закон и в исламском мире, что крайне благотворно сказалось на бурном приросте населения. И мало кто знает, что тот американский сухой закон был принят Конгрессом, члены которого в ходе Первой мировой войны просто ужаснулись, что за солдат было вынуждено набирать военное министерство страны.
Первый законопроект о сухом законе был принят Конгрессом США в 1919 году, однако сразу ввести его в действие не хватило политической воли. Но затем страна должна была принять закон, чтобы немного протрезветь и оздоровить свое потомство. Так евгеника проявляла себя на уровне запретительных мер.
Других средств воздействия на генном уровне в распоряжении ученых не было. Хотя можно сделать оговорку в том смысле, что не было средств направленного воздействия на гены. Грубое безадресное манипулирование генами и хромосомами ученые могли осуществлять.
Книга Т. Моргана «Хромосомная теория наследственности» вышла в 1916 году. Так небольшая дрозофильная комната в Колумбийском университете стала знаменитой среди генетиков всего мира и притягательным центром для них.
Среди учеников Моргана был Джордж Мёллер, который сумел применить к дрозофиле тогдашнюю техническую новинку в виде рентгеновских лучей. Облучение мух лучами, открытыми Рентгеном, увеличивало частоту мутаций у дрозофилы в 100 раз! Так генетика получила в свое распоряжение прекрасное средство «иссечения» генов, что по своей значимости для развития биологической науки можно сравнить только с разрешением в эпоху Возрождения анатомирования людей.
Мёллер был с визитами у ученых нашей страны, привез им линии дрозофилы с разными мутациями. После его блестящего выступления на берлинском Генетическом конгрессе в 1927 году, где он рассказал о созданном методе рентгеновских мутаций, наш выдающийся исследователь Н. И. Вавилов пригласил американца поработать в его институте.
С присущей американцам привычкой отстаивать правду Мёллер активно участвовал в дискуссиях, развернувшихся в отечественной биологии, защищая Вавилова. Спасти ученого не удалось, и Мёллер, спасаясь от грядущих репрессий, «отпрашивается» в Испанию, чтобы сражаться в рядах республиканцев. Перед отъездом он посылает Сталину свою книгу о евгеническом переустройстве общества. Вослед ему несутся слова «народного академика» о том, что в Советской стране учеными не рождаются, ими становятся…
А после войны состоялась знаменитая сессия ВАСХНИЛ, после чего с генетикой в СССР было надолго и бесповоротно покончено. И удивительно то, что во многом у ее истоков в современном понимании смысла слова «генетика» стояли наши соотечественники. Но это другой рассказ.
Так называлась моя статья, опубликованная «Медицинской газетой» как раз накануне… 1994 года (29.12.93). Подзаголовок ее гласил: «Клонирование человеческих эмбрионов». Статья, как видит читатель, поднимала тему клонирования человека чуть ли нс за 10 лет до нынешнего ажиотажа вокруг этой темы.
Само слово «клон» латинского происхождения и означает тонкую ветку дерева, побег и т. д. В европейских языках на основе этого слова возникло такие понятие, как «клан», то есть семья, род, близкие и тесные связи между людьми. Клонирование не является чем-то новым или запретным для ученых, особенно ботаников и специалистов в разведении растений. То же черенкование или размножение клубники с помощью усиков является чистой воды клонированием, то есть методом получения генетически идентичного потомства. В отличие от размножения полового, когда в геноме потомков воедино сливаются половинки геномов родителей.
Дарвин в отличие от Менделя полагал, что наследственности родителей сливаются в потомстве подобно воде и чернилам. Мендель же доказал, что «Чарлз, ты не прав», — слияния никакого нет, и во втором внучатом поколении родительские признаки могут вновь «выщепиться». В этом и революционность открытия Менделя, несмотря на все его «гибридизаторство».
Ботаники клонирование называют еще вегетативным или бесполым размножением, поскольку репродукция организмов происходит без половых или генеративных клеток. Очень много пользовался этим методом наш выдающийся селекционер Мичурин — вспомните его подвои и привои.
Примеры клонирования мы видим также при регенерации тканей и органов, а также при знаменитом партеногенезе. Афина, дочь Зевса, носит также прозвище «Партеиос». Именно в честь нее главный храм Афин назван Парфенон («т» и «ф» довольно часто чередуются в русском языке при заимствовании греческих слов: Теодор — Федор, имя переводится как «Бог-дан», «Дар божий»; тета — фита, атеист — «афеист» Пушкина и т. д.).
Мы уже говорили, что Афина рождена была из главы Зевса, то есть бесполым, «непорочным» путем. Партеногенез был «соблюден» и при рождении Христа, о чем также говорилось выше. Партеногенетически размножаются даже животные организмы с весьма сложной организацией, вплоть до ящериц. В экспериментальных условиях удалось получить даже партеногенетических индюков, правда бесплодных. У млекопитающих непорочное развитие не отмечено, если не считать мифологических сюжетов.
За счет чего же происходит клонирование организмов и их тканей? Чтобы попять это, необходимо вновь обратиться к истории биологической и экспериментальной мысли. И тут не обойтись без имени нашего талантливого и пытливого исследователя Александра Александровича Максимова (1874–1928).
К своему вящему удивлению, я обнаружил его имя в советских энциклопедиях, хотя и знал, что Максимов эмигрировал из нашей страны еще в 1922 г. В статье, помещенной в Большой медицинской энциклопедии под редакцией Семашко, говорилось, что наш ученый провел последние годы своей жизни в Чикаго, где плодотворно трудился, изучая проблемы гистогенеза и воспаления.
Гистогенез — это образование тканей, например в ходе того же эмбрионального развития. Максимов работал в период бурного развития описательной биологии и медицины. Два открытия начала века оказали на него формирующее влияние. В 1908 году Нобелевскую премию присудили нашему И. Мечникову, который доказал центральную роль лимфоцита-макрофага в воспалении — защитной реакции нашей иммунной системы.
Через четыре года в Стокгольм вызвали француза А. Карреля, который в далекой Америке разработал и усовершенствовал свой метод культивирования органов и тканей. С 1916 года метод был взят на вооружение Максимовым. С его помощью он пытался решить проблему, которая так и не далась Мечникову: откуда при воспалении появляется то множество клеток, накопление которых приводит к образованию нарыва, флюса и гноя (гноем занимался еще Мишер в середине XIX века).