уй, следует пересмотреть всю хронологию после Потопа.
Но вернемся на Аваллон. Правили этим островом девять могучих шаманок-сестер. Они не только мудро управляли, но были и прекрасными целительницами:
Старшая из девяти всех мудрее
в искусстве целенья
И красотой своей сестер
превосходит намного,
Имя Моргана, ей.
Знает искусство она изменять
обличье и может
В воздух на новых крылах взлететь,
подобно Дедалу.
Той же волшбе, говорят,
и другие обучены сестры…
Так вот и творится миф: пока от маленького стойбища с женщиной-шаман-кой на р. Абылаах потомки дошли до Северной Европы, название речки стало именем предка кельтов Аваллаха, превратившегося в Аваллона, владельца Острова Яблок, затем Плодов, и, наконец, Счастливого острова. Да и количество шаманок все время увеличивалось. На р. Абылаах — одна, в якутском эпосе — уже шесть, а на Аваллоне — девять.
Не могу хотя бы вкратце не упомянуть об якутских шаманках-удаганках. Их изображения в олонхо необычайно красочны и полны первобытной силы и экспрессии. Во главе них — Айыы Умсуур — старшая сестра героя Нюргуна Боотура Стремительного. Она была его пестуньей, покровительницей и помощницей в боях. Кстати, старшая сестра-шаманка на Аваллоне тоже была родственницей короля Артура. Но насколько якутские удаганки ближе к первоначальному видению мира древним человеком! Узнав о беде, приключившейся с героем, небесные удаганки, «с шумом слетев на крутой перевал дороги бед», начали камлать:
Доом-эни-доом!!!
Доом-эни-доом!!!
В олонхо этот призыв оставлен без перевода, т. к не знают, что он на эвенкийском языке и означает: «Спускайся, матушка, спускайся».
Громко о бубен стучи,
Грозно вещай,
Колотушка моя!
Громче, бубен тугой, взывай,
Неистово грохочи!
Наши речи
Излечивали от ран!
Мы властны
Разрубленное срастить,
Мы властны
Разрушенное обновить.
Убитых в бою
Подымали мы,
Умерших давно
Оживляли мы!
В мире этих представлений и жили обитатели рассматриваемых нами стоянок. Что же там обнаружили археологи? Во-первых, эти стоянки расположены очень удобно. Ежегодно в осенние месяцы в этом месте переплывают на правый берег стада оленей, возвращающиеся с севера. В это время на них легче всего охотиться. А в долгие зимние вечера обитатели стоянок занимались обработкой шкур и изготовлением орудий труда. И так здесь жили люди со времен неолита, с III тыс. до н. э.
На стоянке Маймеча I обнаружен котлован жилища типа голомо: выкопанный котлован обкладывался вертикальными лесинами, образующими конус. Часто основу конуса образовывали четыре лесины, создававшие для жилища форму пирамиды. Долганы еще недавно жили зимой в землянках, имевших эту форму. Я думаю, что такие жилища и явились прообразом египетских пирамид. Кстати, само слово «пирамида» греческое, а египетское равнозначное слово содержит корень mr как воспоминание о горе Мер-Меру-Бырранге, на которой мы недавно побывали вместе с Александром Македонским. А помните, как, сняв шкуры с палаток, македоняне сделали из них плоты? Вот такими же шкурами были покрыты и жилища на стоянках.
Внутри жилища на стоянке Маймеча I находился камень-голыш. На нем и вокруг него валялись многочисленные отщепы кремнистого сланца. Видно, в этом доме изготовляли много орудий труда. Среди многочисленных скребел, проколок и вкладышей ножей археологи обнаружили настоящий шедевр: полулунный нож, прекрасно отшлифованный, сделанный из серо-зеленого сланца. Нож имеет одностороннюю заточку, удобную, как считают археологи, для чистки рыбы и строгания дерева. Подобными ножами до сих пор пользуются нганасаны и долганы. Представляю, в какой священный ужас пришли бы обитатели стоянки, узнав о таком кощунственном использовании этого ножа-серпа, ведь им было отделено небо от земли, им были кастрированы греческие боги Уран и Крон, а Тифон этим ножом вырезал сухожилия у Зевса. Таким ножом жена Моисея Сепфора, чтобы спасти мужа от гнева Господа, сделала обрезание сыну…
В этом жилище были найдены и другие удивительные вещи. Там обнаружена лабретка — украшение, вставлявшееся в отверстие, которое протыкали около рта. Иногда отверстие делали одно — под губой. Но в данном случае лабретка имеет асимметричную форму, и значит, к ней был парный экземпляр. Сделано это украшение из стеатита светло-коричневого цвета и тщательно заполировано. Найдено еще одно украшение в виде кнопки. Честно говоря, я бы эти изделия считала не украшениями, а элементами шаманского наряда.
Обитатели соседней стоянки, Маймеча IV по своему образу жизни практически не отличались от соседей. Только они были более воинственны: здесь найдены большей частью сломанные наконечники стрел и, кажется, наконечник дротика. Так что, возможно, эпохальное сражение между индийским царем Пором и македонским Александром произошло именно здесь. Как и на первой стоянке, здесь встретились украшения из золотистого стеатита: пуговица с ушком и лабретка, на сей раз медиального типа, вставлявшаяся через рот в отверстие под нижней губой. Здесь же найдены обломок стеатитового кольца и грибовидная подвеска.
Но самые интересные открытия ждали археологов на стоянке женщины-шаманки Абылаах I. Поселение это многослойное. Древнейшая его часть относится к раннему неолиту (IV тыс. до н. э.). Кроме обычного каменного инвентаря и керамики, там стали появляться кусочки бронзы, обломки льячек, обломок глиняной литейной формы кельта (это вид топора). Найдено много кусков пережженного керамического шлака с отпечатками сетки, которая, вероятно, входила в какое-то сооружение, служившее для улучшения процесса плавки бронзы. Я думаю, эти сетки плелись недалеко от стоянки в пос. Катырык. Древние индийцы словосочетанием kata-karana обозначали плетение циновок.
Самой потрясающей находкой является песчаниковая форма, предназначенная для отливки антропоморфной фигурки, вырезанной прямолинейными желобками: одной линией — голова и туловище, внизу расходящееся надвое — ноги; другой, горизонтальной — плечи, от концов которых опускаются линии рук. Сразу же отмечу, что раздвинутые ноги — символ женщины-роженицы. Археологи датировали эту форму для отливки фигурки XII в. до н. э.
Прекрасным дополнением к этой форме является найденный там же предмет из рога северного оленя. Рог был обрезан с двух концов, и получилось изделие, напоминающее колотушку, служившую древнему шаману для ударов по бубну.
Инвентарь этой стоянки позволяет нам сделать вывод, что к IV тыс. до н. э. берега Хеты были уже заселены, а к концу П тыс. до н э. на Таймыре уже появилось бронзолитейное производство. И главное — это первобытное население уже имело свое мировоззрение, разделяя окружающий мир на высших существ, людей и медиаторов-шаманов, осуществляющих связь «между миром высшим и земным» при помощи религиозных обрядов.
Вот в таком удивительном мире жили обитатели стоянок на Хете. И самое интересное, что главным объектом их веры и надежд была маленькая фигурка (6,5 см), которую отливали в форме, обнаруженной на стоянке Абылаах I. Возможно, она была той самой матерью рода, к которой обращались за помощью и поддержкой. Возможно, она была самой богиней Май — защитницей материнства и младенчества.
Не знаю, обратили ли вы внимание, что на стоянках, описанных выше, почти не встречается целых изделий ни из камня, ни из бронзы. Видимо, обитатели стоянок покидали их навсегда и забрали с собой все ценное. Дело в том, что в конце II тыс. до н. э. многие из них стали перебираться в более теплые, южные края. В этот период, как доказывают исследования, на Севере началось постепенное похолодание, лесотундра стала замещаться тундрой, резко увеличилась ледовитость полярного бассейна. В результате развития вечной мерзлоты началась гибель древесной растительности. В общем, климат Заполярья стал приближаться к современному. Таймыр стал экстремальной зоной с длительной суровой зимой, коротким жарким летом, частыми и сильными ветрами. Изменение растительности повлекло за собой изменение поведения животных. Пути сезонных миграций северного оленя удлинились: весной они стали уходить далеко на север, а осенью возвращаться в тайгу и лесотундру. Это вызвало и отток большой части населения в более приемлемые для жизни места. Оставшиеся же пережили длительный и трудный процесс адаптации к новым условиям. В результате изменения физиологических механизмов человеческого организма стали формироваться особые антропологические типы.
Эти изменения климата очень точно отразили предки иранцев в своем древнейшем памятнике «Авесте». Рассказав, как их добрый бог Ахура Мазда создал одну из лучших местностей Арйана Вэджа, они сетуют, что злокозненный Ангра Манью, во-первых, поселил там «рыжеватых змей» (они имели в виду евреев во главе с Моисеем, имевшим знамя с медным змеем), а, во-вторых, утвердил ниспосланную дэвами зиму. «Там — десять зимних месяцев и два летних месяца, и они холодны — для воды, холодны — для земли, холодны — для растений».
Вот в каком месте произошла встреча Александра с Пором. Македонский царь расположился на левом берегу Хеты-Гидаспа, индийский — на правом. Зная об огромной силе, сосредоточенной под рукой Пора, Александр послал одного из своих талантливых полководцев, Кена с конницей в тыл врага. Царь правильно сделал, что в тыл послал именно Кена. Думаю, что Кен — это кенит Рагуил, владения которого находились как раз в тылу Пора. Между верхним течением Хеты и пр. Дудыпты Авамом протекает речка Тагенарка. Тагенар — это искаженное эвенкийское слово «тэгэмэр» — «царь». Здесь и находилась столица кенита Рагуила, у которого, бежав из Египта, служил пастухом Моисей (оз. Моисея — немного севернее).