мычка Панамского перешейка между Южной и Северной Америками. Далее следуют два неразвившихся шарнира — подводная перемычка между Северной Америкой и Евразией в районе Берингова пролива и полоска суши между Евразией и Африкой — Суэцкий перешеек. Можно предположить, что последние еще растянутся и преобразуются в пластичные соединительные элементы, когда наступит очередная стадия расширения земного шара.
И только Австралийская континентальная плита обособилась без образования перемычки. Может быть, в силу недостаточной массы отделяющегося от Азии блока Австралии разогретая континентальная кора намечавшейся перемычки не вытянулась полосой, а раздробилась на группу крупных экваториальных островов.
Таким образом, различаются два ярко выраженных типа земной коры — континентальная (гранитная) и океаническая (базальтовая). Дело, разумеется, не в океанах. На поверхности естественного спутника Земли на светлом фоне гористых участков четко выделяются темные «лунные моря». Доставленные оттуда образцы лунного грунта оказались близкими земным базальтам; Космические аппараты могут садиться только на ровные поверхности лунных морей. Посадить спускаемый модуль в горах и тем более обеспечить обратный старт с гористой местности проблематично. Поэтому мы имеем пока однобокое представление о составе лунной коры.
Наличие двух типов коры свидетельствует о расширении небесного тела. Без избыточного давления под корой на Луне не смогли бы образоваться высокие горы. Лунные горные хребты и пики (достигающие высоты 9 км) свидетельствуют о том, что вязкая магма вытеснялась под большим давлением. А многочисленные горные массивы, из которых состоят «лунные материки», подтверждают, что были многократные прорывы кислой магмы на поверхность, пока не израсходовался ее запас. После чего стала изливаться жидкая базальтовая магма, и образовались «лунные моря». Подобные базальтовые «моря» наблюдаются также на поверхностях Меркурия и Марса.
Если условно освободить земной шар от океанов, то будет видно, что поверхности Земли, Луны и Марса состоят из светлых и темных участков, т. е. их твердая оболочка представлена корой двух типов (см. рис. 2). Базальтовая кора занимает 60 % земной поверхности. Лунные моря — 40 % видимой поверхности Луны (или около 25–30 % площади обоих полушарий, поскольку на обратной стороне спутника «морей» значительно меньше). Соотношение площадей кислых и основных пород на поверхностях Марса и Меркурия пока никто не подсчитывал. А это важно знать, так как позволяет хотя бы приблизительно судить об увеличении размеров небесного тела. Например, приращение площади поверхности земного шара за счет океанической коры соответствует увеличению радиуса планеты в 1,6 раза. Увеличение радиуса Луны, соответственно, составляет около 15 %.
Вид лишенной гидросферы Земли показывает, что площадь темной океанической коры несколько меньше площади Мирового океана (60 % коры океанического типа против 71 % водного зеркала океанов). Моря и океаны частично покрывают континентальную кору. Под воду уходят шельф и континентальные склоны. К последним примыкает базальтовое ложе океанского дна. Исключением является Северный Ледовитый океан, на дне которого выходы базальтов океанической коры не выражены так масштабно, как в других океанах. Значительная часть дна полярного океана занята подводными выступами материков. Даже пересекающие океан подводные горные хребты и межгорные впадины, как показали исследования образцов породы, относятся к континентальному типу земной коры. Не говоря уже о донных поднятиях арктических морей, возвышающихся над водой в виде многочисленных островов заполярных архипелагов. Континентальная кора дна и островов покрыта осадочным чехлом, к которому приурочены месторождения угля, нефти и газа. Археологические находки стоянок человека каменного века на полярных островах свидетельствуют о том, что в период теплого межледниковья эти земли были обитаемы. В этом смысле морские отмели выше 70-й параллели между Гренландией и архипелагом Шпицберген весьма перспективны для поисков поселений легендарных гипербореев и могут быть включены энтузиастами, занимающимися поисками Атлантиды, в область подводных исследований.
Наличие двух типов коры на планетах земной группы позволяет предполагать, что причины очень редко, но систематически повторяющихся импульсов высокой тектонической активности носят общий для Солнечной системы космический характер. Гористый рельеф планет и спутников является следствием избыточного давления под твердой оболочкой. Правомерно предположить, что все небесные тела земного типа, на которых имеются горы и темные участки «морей», как и Земля, испытали импульсы расширения.
Имеется достаточно подтверждений тому, что материки перемещались по поверхности земного шара. Несколько труднее найти и показать примеры расширения планеты, поскольку они спрятаны на дне океана. Еще сложнее обосновать причины расширения. Эта тема отдельной статьи. Поэтому здесь рассматриваются только самые общие предположения.
Выделенные геологами древние эпохи горообразования (происходившие до обнажения базальтовой магмы и образования коры океанического типа — каледонская, байкальская и 5 докембрийских эпох, уходящие на 1,6 млрд, лет в глубь времен, разделяются промежутками времени приблизительно в 200 млн. лет. Такая периодичность импульсов расширения Земли близка к продолжительности галактического года. Само собой напрашивается предположение, что вспышки тектонической активности инициируются какими-то внешними воздействиями во время движения Солнечной системы по галактическому кругу. Скорее всего, они связаны с изменениями гравитационного потенциала окружающего пространства.
Звездные системы галактического диска, попадая в области изменившейся напряженности поля тяготения, испытывают возмущения орбит и приливные деформации небесных тел. Эллиптические орбиты планет вытягиваются. Амплитуды приливных волн в толще магмы нарастают с увеличением эксцентриситета орбиты и достигают максимальных значений в перигелии (см. рис. 3). Землю и небесные тела земного типа в такие периоды буквально распирает изнутри. А быстро вращающиеся Юпитер и Сатурн, не имеющие консолидированной оболочки и состоящие в основном из сжатых давлением гравитации газов (которые находятся не только в газообразном, но в жидком и твердом агрегатных состояниях), выбрасывают вещество в окружающее пространство. Продукты выбросов, получившие первую космическую скорость, образуют кольца спутников. Разреженные кольца обнаружены вокруг всех гигантских планет. Однако Сатурн выделяется своим ярким «диском», потому что имеет наиболее высокое соотношение экваториальной и первой космической скоростей, составляющее около 40 %. Для сравнения, на широте Байконура это соотношение в 10 раз меньше, а на земном экваторе оно равно 5,8 %. По этой причине выброшенные Сатурном массы вещества имеют больше шансов преодолеть притяжение планеты и оказаться в состоянии невесомости.
Светило тоже реагирует на изменения гравитационного потенциала внешнего поля тяготения приливными деформациями. И, если Сатурн способен выбрасывать из своих недр вещество с первой космической скоростью, почему это не может произойти с Солнцем? Гипотеза позволяет предположить, что и сама Солнечная система в более ранние времена возникла в результате выброса в космическое пространство солнечной плазмы. Подобная идея составляет основу приливной космогонической гипотезы английского ученого Джеймса Хопвуда Джинса, согласно которой планеты образовались из вещества, выброшенного из недр светила под действием наведенного поля тяготения.
В развитие гипотезы Джеймса Джинса можно утверждать, что вещество будущей планеты Земля было сжато в глубинах Солнца гидростатическим (точнее, гелиостатическим) давлением в гравитационном поле, напряженность которого примерно в 30 раз превышала напряженность нынешнего поля тяготения у поверхности Земли (ускорение силы тяжести на поверхности Солнца составляет 274 м/с2). Геостатическое сжатие материи в поле автогравитации вновь образовавшейся планеты было значительно ниже первоначального сжатия внутри звезды, и охлаждающаяся протопланетная субстанция расширялась с образованием вокруг ядра мантии и силикатного магматического слоя (как это показано на рис. 1). Расширение продолжалось до тех пор, пока на поверхности ядра не установилось равновесие (давление внешних слоев достигало критического значения).
Раз в 200 миллионов лет это равновесие нарушалось. В области аномальной гравитации эксцентриситет орбиты планеты увеличивался и сама планета деформировалась под действием приливных ускорений. Приливные ускорения (gn и аn на рис. 3) вычитаются из собственного ускорения силы тяжести планеты. Поэтому горное давление по оси приливного воздействия снижается. На поверхности ядра (с двух диаметрально противоположных сторон по этой оси) давление становится ниже критического, и в плазме инициируются процессы термодинамического фазового перехода, сопровождающиеся расширением вещества.
Иными словами, земное ядро не что иное, как аккумулятор энергии упругости, заряженный давлением гравитационного сжатия Солнца.
Разумеется, речь идет не о банальном понимании упругости материалов в пределах, охватываемых законом Гука. Имеется в виду упругость другого порядка. когда расширение вещества обусловлено скачкообразным преобразованием плазмы в другое агрегатное состояние за счет воссоздания в ней структуры атомных решеток.