Пускай мои догадки могут бредом, пускай, но если есть хоть шанс, что всё вокруг меня реально то… То мне нужно осмотреть телегу.
До телеги было метров десять. Так мало и так много в моем состоянии. Десять метров ада, так я их видел. Но я должен был добраться до обломков. Я не чувствовал в себе уверенности подняться на ноги, скорее я знал, что стоит мне попытаться как тут же свалюсь на землю, вот только ползти на четвереньках я не вынесу. А значит выбора не было, как не было его и раньше, есть вещи которые просто нужно сделать через не могу и не хочу.
Встать с первой попытки почти вышло, было больно, снова и много, больше всего в жизни я ненавидел боль и сейчас мне казалось что в моей жизни осталась только она. Но я встал, хотел бы сказать что я гордо и уверенно стоял на ногах. Нет. Совсем нет. Куда уж более похоже, что стоило ветерку подуть немного сильнее и я упаду на землю, в объятия новой порции агонии. Ноги едва держали мой собственный вес, голова кружилась и неприятно гудела, в висках стучала кровь, всё тело сигнализировало о том, что оно работает в долг, едва-едва и на пределе своих сил. И я был благодарен уже за эту малость. Медленно, шатаясь хуже всякого пьяницы, шаг за шагом я добирался до почерневших от огня и даже в некоторых местах всё ещё горящих деревянных обломков. Наконец с последним шагом я едва не свалился, но вовремя успел ухватить бок перевернутой телеги, опершись на него, я начал изучать сохранившееся содержимое. А было всего нечего. В самой телеге ясное дело ничего не было, а если и было, то успело сгореть или было украдено теми, кто убил огромного человекоподобного кота и нанес рану в живот мне. Но вот в жалких метрах от повозки валялся разбитый деревянный сундук, а за ним кожаный походный рюкзак прямиком из средневековья.
Я не Шерлок Холмс, гениальный детектив, творение Артура Конана Дойля, я даже не доктор Ватсон, но даже мне из имеющихся улик вполне по силам восстановить сцену преступления. Два путешественника попались шайке шальных разбойников. Убили лошадь, чтобы не смогли убежать, затем прирезали кошака, а после второго путешественника. Подошли к повозке уже для более детального разграбления, как на шум и крики боя пришли мамонты, а с ними великан. Деятели вольной дороги видимо струхнули и, схватив что успели кинулись прочь. Примерно так я вижу эту ситуацию, иначе объяснить оставленный рюкзак, сундук и недобитого меня я не могу.
В стороне взревел один из мамонтов, а наблюдающий за ними великан лишь флегматично почесал себе спину огромной дубиной. На меня и мою деятельность они обращали ровно ноль внимания и хвала им за это.
Теперь от повозки нужно было добраться к рюкзаку и ящику. Бля. Снова терпеть боль в животе и груди. Ненавижу боль.
На этот раз получилось быстрее, возможно наконец подействовал адреналин, если моё тело вообще способно его вырабатывать или мне просто мерещится, последнее больше всего похоже на правду.
На мою удачу в рюкзаке я нашёл то что искал и о чем предполагал. Два маленьких красных пузырька. А ещё кусок сыра, хлеба, бутылку чего-то алкогольного и ломтики сушеного мяса. Помимо двух книг, которые открыл, но понять не смог, язык которыми они написаны мне был не знаком. Так было в первой, а вторую я не открывал, она была странной, лучшее что я могу сказать, что она вызывала у меня в руках покалывание и сосущее чувство в глубинах разума. К тому же на фиолетовой обложке уж слишком сильно выделялся узнаваемый для меня орнамент, будто кто-то используя три палки и точку попытался схематично создать изображение портальной арки. Её я просто кинул обратно в сумку, у меня не было сейчас времени заниматься этой странной книгой.
Всё своё внимание я уделял двум найденным пузырькам. Была догадка для чего они и что внутри них, но вот проверять было страшно. Может я сейчас одной ногой в могиле посреди черт знает где, но только одной ногой. И мне не хотелось прыгать второй ногой в эту яму.
Но какой у меня был выбор?
Дрожащими руками я кое-как выдернул пробку, что закупоривала пузырёк и поднес тот к носу, чтобы моментально отдернуть тот в сторону. Не нашатырный спирт, но близко. Что-то внутри меня подсказывало, что на вкус содержимое емкости соответствует запаху. Снова прибегнув к дыхательному упражнению по успокоению, зажав себе нос свободной рукой, я опрокинул вонючую жидкость себе в горло одним глотком. Едкая, горькая и невыносимо горячая жидкость устремилась по пищеводу в желудок. Тело будто охватило огнем изнутри спустя пару секунд.
— Хаааа! — от образовавшегося жара в желудку стало плохо. Упав на колени я панически метался от одной мысли к другой, неужели я ошибся, неужели я выпил яд? Я умру? Почему я?
Но жар постепенно начал уходить, а я не спешил ни падать в обморок ни превращаться в пепел. Пришла радостная мысль, что я был прав, что всё получилось! Боль до этого терзавшая меня исчезла, я осторожно сумел вдохнуть полной грудью. Задрав окровавленную рубаху я нашел только мелкий тонкий бледный шрам на месте полу зажившей раны.
— Ура! О да, да! Блядь! Я буду жить!
Мой крик триумфальной, эйфорической радости был прерван ревом невдалеке, это в очередной раз ревел один из мамонтов, но теперь они не стояли на месте, а делали первые шаги в мою сторону. А вместе с ними оживился великан. Великан с огромной дубиной в руках, от одного вида которой мне было страшно.
Зря я начал радоваться в голос. Быстро подхватив что было ближе всего ко мне, я кое-как уместил это в рюкзаке и у себя в руках и побежал прочь от приближающиеся огромных доисторических травоядных животных.
Не знаю, что представляют себе другие при словосочетании дикая природа, возможно, горные пейзажи, чьи вершины покрыты облаками, или буйную растительность зелёного леса, а может бескрайние степи в свете заходящего солнца. Думаю это некий мирный, но величественный образ и он максимально далёк от моего нынешнего положения. А всё дело в обитателях дикой природы и я не о милых зайках и хитрых лисицах, а о куда более страшном и самое плохое голодном звере — волке. Или стае волков. Совсем недавно я услышал вой волчьей стаи, позже он повторился, но уже гораздо ближе ко мне. Сейчас же я едва ли не физически ощущал на себе голодные взгляды. Сказать что было страшно — не сказать ничего, быть загрызенным насмерть, а после разорванным на части на лесной пирушке это совсем не мой предел мечтаний.
И вот в пределах моего зрения среди деревьев на склоне на который я взбирался, мною были замечены несколько низких и быстрых черных силуэтов. От чего вспотевшими ладонями я только сильнее сжал деревянную рукоять железного топора, единственное оружие, что я сумел и что вообще было на месте моего пробуждения в десятке километров позади и часах ходьбы без остановок.
Было два выбора: сражаться или бежать. В первом меня ожидало короткое и заведомо проигрышное сражение, а во втором я умру уставшим. Да уж, собственные шансы против стаи волков я оценивал крайне низко. Но всё же они не были равны нулю, впрочем тут мало моей личной заслуги. Взгляд сам собой упал на левую руку где между сложенными определённым образом пальцами плясало тусклое фиолетовое свечение размерами и формой напоминающее теннисный мяч.
Чтение таинственной книги из рюкзака принесло свои плоды, не без минусов ясное дело, не знаю механизм и особенности всего процесса, но знания из книги будто вдолбили мне в мозг, начав читать ты уже не можешь остановиться, пока каждая строчка прочитанная тобой не осядет в подкорке мозга. Будто бы неизвестный автор книги вместо бумаги для своих чернил использовал мозг читателя. Как только последняя буква, последняя завитушка была отпечатана в моем сознании гипнотическая книга в руках осыпалась пеплом, оставив меня один на один с навалившейся острой болью и кровотечением из носа.
Этот акт был для меня первым свидетельством настоящей магии, после которого магию использовать мог уже я. Я не знал теории, стоящей за процессом создания одного единственного известного мне заклинания, но я в самых детальных подробностях знал сам процесс. И сейчас пришёл момент использовать данное мне преимущество.
— Властью над Обливионом я призываю малого зверя!* — сжав руку и потянув невидимые струны в собственном теле, я бросил пурпурный шар себе под ноги, где секундой позже появился полупрозрачный, дымчастый, как густой туман, силуэт зверя. Он был далёк от идеального представления о реальном животном, которое он копировал, ему недоставало многих деталей, как точности своей формы, имитации меха, глаз и прочего. Это был полупрозрачный голубоватый силуэт волка, словно его нарисовал и разукрасил маленький ребёнок.
И на него были мои надежды.
Я знал, что смогу проделать подобный трюк ещё один раз, но если даже сейчас в ситуации относительного покоя вызов этого призыва обошелся мне мелкой головной болью, накатившей слабостью и тошнотой, то шансы, что в горячке боя я проделаю это во второй раз… они разочаровывали.
После вызова духа животного, что должен был стать единственной преградой между мной и зубами волков, а так же тем кто этих волков будет атаковать, я поспешил отступить к ближайшему дереву. Как на зло вокруг меня были деревья с толстыми и высокими стволами, ближайшие ветки которых были над землей на высоте нескольких моих ростов, так что просто забраться на дерево и переждать пока волки убегут я не мог. А ведь было бы хорошо, сидеть на дереве, да по возможности кидаться заклинанием призыва. Нет, конечно, всё не могло быть настолько просто. Думаю обстоятельства моего пробуждения ничему не научили меня.
— Блядь, — ругнулся я когда увидел бежавшею ко мне группу животных. Раз, два, три четыре, всего четыре, ровно на четыре больше чем мне хотелось бы видеть. — Ну подходите уебки, мне как раз хотелось новый меховый коврик домой! — глядя в налитые кровью глаза вожака волков воскликнул я. — В атаку! — кричать было не обязательно, призыв и так выполнил бы нужные действия самостоятельно, связывающие и контролирующее его заклинание позаботилось бы об этом, к тому же я могу управлять им простыми мысленными командами. «Беги, стой, в атаку»: это то что понимает мой призыв, это я выяснил некоторое время до этого, когда справился с головной болью и попытался использовать настоящую магию.