— И всё же пусто, — заключил я, смотря внутрь открывшегося помещения, на удивление там был собственный работающий источник света, по типу газовой горелки, вот только без всякого характерного запаха. При сгорании не было отходов? Смесь с высоким КПД сгорания? Неважно. Главное было светло. И теплее, чем снаружи.
Наконец поняв, что внутри безопасно, я шагнул внутрь, закрыл за собой дверь и пройдя дальше наконец скинул рюкзак со своих плеч в угол комнаты. Что же, внутри было полно всякого металлического хлама: миски, шестерни, металлические обрезки труб, просто странные детали и все из одного характерного металла, в одном из углов валялись пустые бутылки на вид от вина, а рядом с ними пузырьки как я раньше использовал.
— Ясно, значит я тут не первый, — чувствуя огромную усталость, просто позволил своему телу медленно сползти по ближайшей стене, усевшись на задницу и устремив невидящий взгляд в каменный серый потолок.
Наконец подобие безопасности.
Видимо эта мысль сломила во мне некую плотину, что уберегала меня от срыва, от слома, просто от всего заставляя идти вперёд, просто потому что больше некуда было идти.
— Блядь! — топор в руке был со злостью кинут в противоположную стену, чтобы издевательски отскочить от той, оставив мелкую царапину на камне. — Ебаное пиздоуебище! Ебись ты в рот пизда ты ебанная! — без цели, без мыслей, просто поток злости и мата, не важна цель обращения, важно само обращение. — Абортный плод ебли пиздеца и хуеты! Нахуй! Просто нахуй! Сука, за что?! Что за ебаная херотень!
Ещё долго одни матерные слова, едва связанные между собой, вылетали в гневном крике, пока просто не осталось никаких моральных сил жаловаться и кричать, проклиная всех кроме себя. Но так не могло продолжаться вечно, запал исчез, ярость утихла, прошел миг слабости.
Утерев мешающую смотреть влагу на глазах тыльной стороной ладони, поднялся на ноги и поплелся к оставленному ранее в углу рюкзаку. Зверский голод таки победил муки разума, тело, как оказалось, превыше духа.
Вытащив наружу единственную бутылку и горсть сушенного мяса, я жадно проглотил второе и запил первым. Жесткое мясо жевалось плохо, но мягкий алкогольный напиток облегчал эту задачу для моей челюсти.
— Итак, факт первый — я в пизде, факт второй — я в очень глубокой пизде, но я сам по себе пиздат, — я прекрасно понимал “что, где и как”, скажем так, за целый день пути у меня было много времени на подумать в перерывах между уничтожением очередной группы диких волков, решивших полакомится свежей человечиной. Ненавижу, блядь, волков.
Я успел хорошо подумать, даже слишком хорошо, просто до этого времени не было возможности отвлекаться на второстепенные вещи, сперва безопасность и выживание, а рефлексивные мысли потом, в тепле и уюте.
— Факт третий — я в другом мире, факт четвертый — я знаю этот мир, не идеально, но достаточно чтобы понимать в какой пиздец попал, факт пятый — вокруг пиздец и размер пиздеца зависит от времени, в котором я оказался. Это может быть вторжение Дагона, война с Доминионом, возвращения Алдуина, а вместе с ним гражданская война и нашествие вампиров. Пиздец нахуй блядь, — очередной глоток меда, а пил я именно нордский мёд, промочил моё горло позволяя продолжать размышления в слух. — И как вишенка на тортике — я. Великий я, что в данный момент не больше чем пони одного трюка, — грустно и насмешливо смотрел на пурпурное свечение между пальцами. — Весьма дерьмовый трюк, однако.
На самом деле я предполагал, что оказался во вполне конкретном отрезке истории Скайрима, да я принял факт того, что я ныне в чужом теле, в чужом мире, на чужой планете и в чужой стране.
— Итак, что делать будешь, Чемпион? — обратился к себе в третьем лице по кличке из детства. — Хах, ясно же как день, — теперь взгляд на собственную руку, в которой мерцал пурпур стал цепким и холодным, как у человека что видел свою цель в шаге от себя и был готов сделать этот шаг не считаясь с ценой. — Не хочу быть цирковым пони только с одним трюком.
Ещё в первый раз, когда я понял, что произошло, когда обнаружил у себя в голове новый набор знаний, когда осознал, что не просто знаю, но и могу использовать это добавление. Тогда мне в голову пришла полная восторга и жадности мысль: “Я могу творить магию”. Это сломало что-то внутри меня. С тех пор мне хотелось просто остановиться и играть с этим притягательным пурпурным сиянием в руке, и я не знаю, что всё это время сдерживало меня от этого.
Я очнулся в двух шагах от смерти? Решаемо! Я посреди нигде? Не важно. Я в другом мире? С этим можно справиться. Я использовал магию? Это… это нужно углубить, расширить и взрастить.
Тогда мой мозг выдал забавную цепочку предположений о том, что я должен делать в будущем. Что я обязан сделать. Овладеть магией, познать её всю, каждый клочок этого удивительного явления не может остаться в стороне, она должна быть моей.
Самое страшное? Я знал, как достичь половины своих безумных мыслей. Это не было нереально, и это пугало, страх перед этим заглушал любой иной. Я… я не уверен, что поддавшись своим желаниям даже страх смерти не утратит надо мной силу, в конце концов за сегодня я почти привык к этому тревожному чувству.
Я знаю себя, всю жизнь я мечтал о “а вот если бы…”, “как же хотелось бы…”, “мне бы такую силу…”. Вариаций множество, но суть одна. Честно, мне жаль мою прошлую жизнь, но если бы мне задали вопрос “магия или твоя обычная жизнь в тепле и уюте цивилизации?”. Что же, видимо мне задали подобный вопрос и в ответ на него я оказался в Нирне.
Дожевав мясо и запив остатками алкоголя, я новым, твердым взглядом осмотрел потолок. Я знал, что буду делать дальше, куда мне двигаться и чего следует достичь. Буквально за время одного приема пищи, за лёгкий перекус, был создан план, была поставлена цель на годы вперёд. В конце концов, если я не могу ничего поделать с тем, что произошло, то нужно взять в свои руки то, что будет.
Рифтен, Вайтран, Винтерхолд. Три основных точки в моих планах. Но это будет позже, а сейчас пора спать.
Я так устал за сегодня.
— Не сон, — заключил, глядя на свою “не свою” руку, после же короткого момента осознания оглянулся вокруг. Ничего в старой, пыльной, заполненной хламом комнате не изменилось, всё было в точности, как и когда меня сломила усталость. — Ну и хорошо, что не сон, — впервые за время в новом мире во мне горела эмоция отличная от страха и тревоги, решимость наполняла мою грудь. — Мзулфт, — собрав по частям всё подсказки и свои знания пришедшие со мной в эту жизнь, я определил своё текущее местоположение.
Теперь у меня была точка отсчета своего путешествия.
Я знал, не уверен в осознании до конца, но я по крайней мере знал, что впереди меня ждёт долгая и тернистая дорога, что мне не раз придется столкнуться с ситуациями, по сравнению с которым моя вчерашняя стычка с волками просто мелочь. Не скажу, что не было тревоги об этом, но вскипевшая в груди решимость испарила этот мелкий страх.
Взгляд сам собой переместился на две примечательные детали помещения: большую и очень плотную решетку ровно напротив входа, сквозь которую к тому же едва палец протиснешь и на дверь справа от решетки. По моим знаниям она должна была быть закрыта на несложный замок, вот так ли это в реальности предстояло проверить.
Скинув сонливость и поднявшись с пола, первым делом я направился к двери в соседнее помещение. Да. Она, как и предполагалось, была заперта и без ключа или личного взломщика её было не открыть. На счастье, у меня в рюкзаке завалялось три простых самых дешевых железных отмычки, что явно видели лучшие дни. Потому как других вариантов не было, а времени у меня было достаточно, то я полез в рюкзак за этими инструментами настоящего вора. И через минуту с их помощью изучал запирающий механизм, опыт у меня в этом был совсем небольшой, но был благодаря бурному детству и отцу, что запирал гараж с машиной на всякий ширпотреб, а не нормальный замок.
Изучение всех нюансов замка заняло от силы полчаса и просто потому, что я тупой. Чем-то механизм, по которому устроен замок, напоминал обычный сувальдный замок. И тут началась моя самая нелюбимая часть в таких замках, потому как нужно было быть аккуратным, точным и последовательным. Можно было бы пойти моим любимым способом, полным вандализма и ущерба чужой собственности, вот только у меня и близко не было хоть сколь либо подходящего под отверстие ключа, чтобы попросту выбить сувальды. Смысл примерно таков — когда ключ начинается поворачиваться внутри, то он подхватывает сувальды и они выстраиваются «ровно по шеренге» — дорога для него открыта, он свободно проходит. Если какая-либо из пластин «выбивается из строя», то есть встает не на свое место, то все блокируется, грубая же сила помогала во многих случаях просто ломая нужную очередность нахер. Просто долби пока не пробьешь себе путь.
Вместо этого я стоял на коленях и под светом газовой лампы пытался с помощью крючка поддеть ригели, пока второй отмычкой давил на сувальды. Та ещё работенка. Мне казалось, что я потратил хотя бы один час. Нет, я не жалуюсь, я знал на что шёл, хвала моим кривым рукам, что взлом замка не занял полдня, а всего-то пару часов.
Наконец, с особым триумфом и ликованием я потянул дверь назад, чтобы лишь ощутить себя идиотом, дверь открывалась от меня, а не на меня. Второй раз, вторая двемерская дверь делала из меня идиота. Два — ноль. Счет явно не в мою пользу.
Тем не менее я был счастлив, призы внутри этой комнаты стоили моих неудобств и нервных клеток. Это помещение явно было создано для хранения вещей, на стенах в двух разных углубления в стенах было по две длинные полки, на которых расположился как откровенный хлам, так и нечто интересное.
В первую очередь мои глаза выцепили легкие и ценные вещи, кухонную утварь: ножи, миски, вилки. Следом в зону интереса попали две яркие вазы, а после них два сундука прикрепленные на краях левого углубления и только в последнюю очередь я посмотрел на слитки метала цвета меди, что двумя аккуратными пирамидками расположились на нижней полке слева. Конечно, всё это добро было погребено под слоем пыли, огромным слоем пыли, и что есть что я больше угадывал, прежде чем использовать руку дабы стереть тысячелетнюю пыль прочь.