Собственно, я хотел перевооружится, за прошедших два дня стало до боли очевидно, что топор в моих руках больше молоток, чем топор, у меня не было ни грамма умения в обращении с ним, максимум как я использовал его — рубил ветки, да как дубину. А потому раз я используя свой топор как дубину, то почему бы не взять дубину, только металлическую — булаву. Результаты с ней у меня будут в разы лучше, пускай даже уровень моих знаний о том, как её использовать ограничивается самым знанием, что для её использования нужны знания об этом.
— Тяжелее топора, — вполне очевидный факт, но в руке было совсем другое ощущение веса, вся концентрация которого приходилась на металлический набалдашник, — теперь нужно обращать внимание на инерцию при ударах, — руку при ударах по воздуху заметно вело.
Жаль одежды не было, я бы поменял свои лохмотья даже на чье-то ношенное, но только не такой хлам как на мне.
Было задумался “а не переночевать ли мне здесь?”, но мысль отбросил прочь, я был ещё не настолько устойчив морально для подобного подвига. Обокрасть трупы это одно, но спасть среди них попахивает нехорошими отклонениями. И вообще, я призываю волчий дух, а не подымаю слабых мертвецов. К наступлению утра я должен был бы быть у Камня Шора, да уставший, да злой как сам Дагон, но к утру точно.
Успев немного отдохнуть и подкрепиться, я вновь накинул на себя потяжелевший рюкзак и закинув на плечо двемерскую секиру поплелся дальше по дороге, оставив дозорную вышку с трупами за спиной.
Удивительно, необъяснимо, странно, но факт за всю ночь ходьбы на меня не напал ни один волк, медведь, тролль или не дай судьба морозный паук. Это была тихая, приятная ночь, даже ветер дул не в лицо, а в спину придавая легкость и скорость шагу, как будто сам Скайрим в эту ночь был на моей стороне.
Эти благоприятные факты позволили мне увидеть на своём пути соломенные крыши домов едва ли не с первыми лучами солнца. Рассвет был встречен мной на окраине довольно большого поселения, где в глаза бросалась местная достопримечательность — эбонитовая шахта, а в минутной досягаемости от неё дом кузнеца с кузней.
Но встречали меня не местные жители, а подозрительные взгляды патрулирующего улицы стражника. Его хмурый, подозрительный, предвзятый взгляд будто приклеился ко мне. А так как мне нужно было уведомить стража о обнаруженной мною резне, то пошел я прямо к нему. Чем, судя по всему, изрядно удивил его. Не привык он видимо ко вниманию к своей персоне со стороны всяких подозрительно выглядящих личностей.
— Чего надо? — неприветливо, резко и грубо бросил мне в лицо вопрос мужчина, продолжая сверлить меня недобрыми глазами. Грубое морщинистое лицо, покрытое трехдневной щетиной, водянистые серые глаза, плоский подбородок и острый нос, таково было его лицо.
На секунду я растерялся, не от вопроса самого по себе, а от того, что понял его, стражник говорил на английском с сильным немецким акцентом, а во-вторых, это были первые слова, что я услышал в этом мире. С определенной точки зрения стражник стал для меня лицом и голосом Нирна, и Нирн с удивительно хмурой мордой, будто мучимый болью в заднице, спрашивал “чего мне надо”. Ха-ха, лучшее приветствие межмировых недобровольных путешественников. Добро пожаловать в Нирн, вам здесь не рады с первых секунд.
Я просто не мог не фыркнуть, чем явно заслужил пару балов нелюбви к себе поверх имеющейся предвзятости.
— Дозор стражи по дороге откуда я пришел был убит. Просто сообщаю, — мой английский всегда был хорош, и мой собственный акцент, от которого из-за лени не избавился, сыграл мне на руку, стражник меня понял.
Перемена в отношении произошла мгновенно, вот я подозреваемый разбойник, а вот уже сознательный законопослушный горожанин.
— Блядь, — ругнулся мужик и плюнул себе под ноги, но вот взгляд его был благодарным мне. — Спасибо. Я передам твои слова гонцом капитану стражи, вместе с вопросом о вознаграждении за это. Как тебя зовут? — удивительно… удивительно что мне предлагают деньги и удивительно, что только при вопросе от совсем незнакомого мне человека о моём имени, я задумался о своём имени.
Я… я… я не помнил его, но я мог назвать любое другое, выбрать себе имя. Сам. Себе. Это заставило мой мозг совершить сальто. Всё это время я не видел слона. Я хотел сильное, претенциозное имя, которое бы обязывало соответствовать. В топку всякие Адам, Иван, Свэн, я хочу нечто необычно, имя, которое я бы никогда не осмелился примерить в своей прошлой обычной жизни.
— Деус Экс, — улыбнулся я ему, мне нравилось как кратко, резко и сильно каждая часть моего нового имени скатывалась с моего языка. — Деус будет достаточно.
— Хорошо, Деус, не уходи из Камня Шора, пока я к тебе не подойду снова, или любой другой стражник.
— И не собирался, — я в очевидном жесте указал на свой не самый опрятный вид.
— Хех, — тот лишь скупо усмехнулся, огромный прогресс хочу заметить, по сравнению с тем как было пару минут назад.
— Жена кузнеца может продать тебе пару рубах и штанов, обратись к ней, их дом не пропустишь, просто иди на звук молота.
— Спасибо. Удачи, — не получив другого ответа я пошел в сторону видимой с моей позиции кузни, пускай её хозяин ещё спал, но я мог подождать. А его имени я не узнал.
Вынув бутылку меда, кусок сыра и хлеба я уселся на пенек перед входом в дом кузнеца, медленно жуя в ожидании, когда же местный кузнец покажется снаружи. У меня было пару дел к нему.
Сейчас подходящий момент, чтобы признать — я переоценил себя. Глядя в лицо старого, начавшего лысеть на макушке головы, но вместо этого сохраняющего густую растительность на лице, на зависть всем гномам, мужчину, именно сейчас будет лучше всего признаться себе, что моя выносливость и сила воли уступают моему же мнению о них.
Бессонная ночь, длинный пеший переход, пережитый мною стресс все они одолели моё тело, стоило мне добраться в безопасную по-моему мнению местность, к клочку цивилизации в диком и суровом Скайриме. Уснул сидя на пне, вместо того, чтобы продолжать бодрствовать. Но короткий сон не принес облегчения телу, напротив спать хотелось ещё больше, да и разум был затуманен и заторможен.
— Выспался, бродяга? — низкий бас вывел меня из ступора, мужчина стоял в нескольких метрах от меня и вытирал черные от сажи руки о свой покрытый копотью и прочими пятнами фартук.
— Нет, — честно и кратко ответил ему.
— Не повезло, — хмыкнул мужчина, которому я бы легко дал больше пятого десятка лет. — Меня ждал? — мужчина наконец перестал насиловать свой фартук и взялся за молоток у своих ног.
— Тебя и твою жену, стражник советовал, — я указал на свои лохмотья вместо нормальной одежды, параллельно с ответом я полез в свой рюкзак, что был у меня между ногами всё это время, достав из него предпоследнюю бутылку меда, кажется, я пристрастился к этому алкогольному напитку, я будто действительно пил жидкий мед, от которого медленно хмелел, никогда в жизни не пробовал ничего даже близко похожего. — Будешь? — тряхнул бутылку в руке.
— Не перед работой, приходи вечером и можем пустить по бутылочке, — вполне дружелюбно отказался кузнец, после холодного приветствия от безымянного стражника даже как-то удивительно неожиданно, такое теплое отношения к незнакомцам этого кузнеца.
— Приду вечером, мне всё равно посоветовали сидеть на попе ровно, пока ко мне не подойдут от местной стражи, — упускать возможность выпить не в одиночестве и получить первый источник информации о мире в одночасье было не в моих правилах.
— Хм, натворил чего? — впервые с момента нашего разговора он продемонстрировал нечто вроде осторожной нахмуренности, грозно сдвинув брови.
— Нет, не успел ещё, — отмел любые подозрения от своей личности, — просто принес не самые хорошие новости. Парней из стражи дальше вниз по дороге, на дозорной башне, перерезали, как свиней прошедшей ночью. Я застал их трупы, пришел, рассказал, мне сказали спасибо и ждать до выяснения ситуации.
— Дерьмовые новости, — сплюнул кузнец, но взгляд его вернул ко мне былое радушие. — Теперь в Камне станет даже хуже, чем было. Эти дармоеды и раньше были почти бесполезными, боялись даже волков гнать от деревни, а теперь и вовсе, как крысы в норы попрячутся. Эх, а ведь только договорились, что отряд стражи пойдет в шахту. Проклятые бандиты.
— Хм? В шахту? Проблемы с добычей руды? — у меня было представление о причинах и размере проблем, но лучше спросить раз уж выпал шанс.
— Да уж, — кузнец помрачнел, — на прошлой декаде одного из парней, добывающих руду, отравили морозные пауки, ума не приложу откуда они могли взяться глубоко в шахте, но теперь они обустроили там гнездо, и шахтеры теперь боятся добывать руду в соседстве с огромными пауками. Нет руды — нет заработка у меня, а у меня есть рты, которые нужно кормить. Весь поселок, — он окинул взглядом более трех десятков домов, — живет за счёт одной этой шахты. Закроется она на долгое время и всем нам нужно будет затягивать пояса. Я-то справлюсь, благо люди моей профессии всегда нужны, а вот другие мужики со своими семьями…
— Дерьмо, — согласился я.
— Дерьмо, — подтвердил он и достав щипцами из алого от жара угля кузни металлический прут, поставил его на наковальню, тут же ударяя по мягкому металлу молотком, говорил он очень громко, так как грохот металла о металл заглушал его слова, я делал аналогично.
— И вы только сейчас договорились со стражей? — не мог представить себе, что можно так долго тянуть со столь важным вопросом. — Это же пауки, чем больше времени им дать, тем труднее будет их выкурить из шахты.
— Я же говорю — трусы и дармоеды все эти стражники! — раздраженно бросил мужик, опуская метал в ведро с холодной водой. — Они дней пять за яйца тянули с нормальным ответом. Трусы и взяточники, за работу, которую они должны были делать по законам ярла, они требуют с нас деньги! За что мы налоги платим ярлу?! За воздух? — каждый негодующий крик сопровождался новым ударом, по очередному, вынутому из угля, куску метала. Было понятно, что не всё так просто с этим “обязаны по законам”.