— Бля, я не думал, что всё так плохо, конечно стража всегда и везде это те ещё ленивые задницы и чем дальше от центральной власти, тем они жирнее, ленивей и тупей, но такое… В моих краях они хотя бы исполняли свои обязанности.
— Так и эти исполняют, — кисло бросил кузнец, — они патрулируют ближайшие дороги, ставят дозоры и следят за порядком, вот только о шахте они говорят, что шахты — это дело шахтеров и нашей общины в целом. Видите ли им ярл выдал указы, и они их исполняют, а всё что свыше, то уже на их личное усмотрение. Бестолочи и трусы.
— Сложная ситуация, раз уж стража не хочет за просто так лезть к морозным паукам, то может местные сами могли бы?
— Да кто тут найдет у себя яйца для этого? — кисло обронил мужчина, пораженно взмахнув рукой, — ты пойми, бродяга, тут живут шахтеры, они всю свою жизнь копают руду, не потому что им это нравиться, а потому, что на большее не способны, за редким исключением, — он явно вспомнил кого-то конкретного и потому не стал обобщать. — Была бы у них хоть капля храбрости они бы не сидели здесь десятки лет. Они могут быть сильны телом, но слабы духом. Я бы спустился в шахте с группой смельчаков, но сам, я не дурак и на верную смерть добровольно идти не буду.
— Тогда заплатите страже.
— В начале же сказал “почти договорились”, но теперь они заломят несусветную цену, проще будет нанять парочку сорвиголов из тех, что покрепче, чем удовлетворить жадность этих бездарей. Четыреста золотых на всё готов дать лично любому смельчаку или группе, что решит проблему пауков.
— Четыреста? — задумчиво протянул я, глядя в темный зев шахты, мне было неведома настоящая ценность названой суммы, лишь примерная стоимость из не самых достоверных источников по прошлой жизни, но этим воспоминаниям нельзя было верить.
— Четыре сотни, — подтвердил мой собеседник, — заинтересовался? — он любопытно посмотрел на меня.
А я серьезно задумался. У меня есть трюк, который может держать опасность на расстоянии от меня, шахта — это узкие коридоры, а значит путь нападения на меня при грамотной позиции будет только один, пауков можно будет убивать по одному при условии наличия лука или любого иного способа атаки издали. Минусы вот в чем, перво-наперво у меня не было ни лука, ни атакующего заклинания в арсенале, не камнями мне же кидаться по хитину этих гигантских паукообразных. Мой волк такой себе живой щит, человека или небольшое животное он способен занять на время, но не более, тем более не ядовитых пауков-переростков. Пускай одного я сумею убить, второго на удаче, третьего случайно, вот только, как мне успели сказать, там их целое гнездо. Их много, а я один и на паладина я не тяну.
— Заинтересовался, но нет, — покачал я головой отрицательно, несмотря на свою ситуацию, я не настолько отчаялся, чтобы радостно прыгать смерти в пасть. — Как и ты я не дурак и в одиночку туда не полезу, смелости для командного спуска в шахту у меня наберётся, но в одиночку… нет, спасибо, я не самоубийца.
— Хм, значит нас таких уже трое, — таинственно произнес он и я не мог не уцепиться за его крючок, я понимал, что меня пытались втянуть в авантюру, не зря он назвал сумму, да и вел себя будто это хорошие деньги за подобною работу. К тому же, трое плюс мой волк и вот уже четверо, дайте двум щиты и какие-то железные доспехи, факелы чтобы жечь насекомых и их паутину, да нормального лучника за спины, что не всадит в щитоносцев собственные стрелы и вот уже готов отряд приключенцев.
— Кто третий? — я подал в голос изрядную долю интереса, даже изменил позу, в которой сидел, подавшись вперед.
— Аннеке Скалолазка, она мать одной из работающих здесь женщин, в частности Сульги, — я знал кто это, но вместо облегчения на лице показал только немой вопрос и меня правильно поняли, — не думай, что раз она женщина то ничего не может. Женщины Скайрима столь же сильны духом и телом, как и их мужья, а Аннека в прошлом была той ещё авантюристкой, искала приключения по всем девяти провинциям, лук или меч в её руках равны молоту в моих.
— Ты, наша лучница и я? Это весь отряд самоубийц готовый спуститься к паукам или есть ещё глупо отважные личности.
— Ха-ха, — ему явно понравилось, как я назвал нас к тому же подтвердив невысказанное согласие поменять своё мнение о спуске в шахту в открывшихся новых обстоятельствах.
— Это все, как по мне сегодня и так была превышена норма на храбрость для этой деревеньки ровно на треть.
— Я хотел бы сказать, что кроме храбрости у меня есть другие положительные качества, но боюсь, что помимо вот этого трюка, — в руке вспыхнул фиолетовый шар и возле меня появился знакомый дух, кажется, он даже был более выразительно выглядящим чем в прошлом, — у меня больше ничего нет.
— Маг значит, — пожевал губу кузнец.
— Смотри при настоящих магах не ляпни так обо мне — засмеют. Делает ли деревенского дурачка деревянная палка в руке Соратником? То-то же и обо мне, забавный трюк, да и только.
— Самокритично, — одобрительно пробормотал он. — Но всё равно, ты обладаешь магией достаточного даже для этого, а значит из тебя что-то может выйти, куда там твоим годам, парень.
— Скажи мне то, чего я не знаю, — ухмыльнулся я своей небритой рожей. — Я так понимаю спускаться в шахту желание есть, осталось поговорить об оплате.
— Четыреста на всех.
— Это по сто тридцать три септима на человека, даже не смешно! — тут же поднял я торг. — К тому же ты сам признал, ты заинтересован в самой попытке куда больше, чем я и ты это знаешь. Аннеке же мать здешней шахтерки. Вы могли в один прекрасный миг решить спустится только вдвоём, когда времени ждать помощи от других не осталось бы, но я готов протянуть руку помощи, но только за адекватное вознаграждение.
— Двести пятьдесят, — как от зубной боли перекосил своё лицо кузнец.
— Брось! Зачем мне деньги, когда есть нечто лучшее, — я поднял указательный палец вверх и из стороны в сторону поводил им. — Ты ведь кузнец, да? И небось у тебя есть запас кожи и железа, не так ли? — И я с улыбкой указал на своё абсолютно незащищенное тело. — Я бы не отказался бы от наручей и сапог и прочего снаряжения, — восставшие в памяти воспоминания о том, как в меня вцепились два волка несколько сбавили мой настрой, но лишь укрепили моё желание обзавестись броней для рук и ног. Это было самое быстрое и дешевое, что я мог выторговать у кузнеца, ведь кираса куда более сложная, трудоемкая и дорогая часть доспеха. — Мне нужна твоя профессиональная помощь. Ну и золото ясное дело, септимов двести хватит, — и прежде, чем он успел возмутиться, — помни, тебе моя помощь нужна больше, чем твои деньги мне. К тому же ты всегда можешь компенсировать свои затраты за счет других жителей, достаточно сказать, что проблема общая и решать нужно её совместно, и раз они не хотят делать это лично, то пускай делают за счёт денег.
— Ты… — у кузнеца аж дыхание перехватило, — ты… - но видя моё безразличие к его возмущению, — договорились. Ты прав, пускай эти слюнтяи платят из собственных карманов. Двести пятьдесят септимов и кожаный доспех от меня, как раз есть готовое под твои размеры, без шлема, его у меня нет, как и лишней кожи на него.
— С тобой приятно иметь дело, — поднявшись на ноги, я подошел к мужчине в его кузню и протянул руку для пожатия. Лучше бы я этого не делал, его хватка была сильнее, чем у медведя, и из мелкой пакости он воспользовался своим преимуществом, увидев мой дискомфорт в момент скрепления рук. — И доспех же я получу до того, как спущусь в шахту не так ли? Скажем, что это аванс, для поднятия боевого духа, — я умел подлить горечи в сладкую месть.
— Будет-будет, даэдра тебе в жены.
— Вот и славно, — с улыбкой на лице оставил негодующего, но не сильно упорствующего в торге мужчину в его святилище. — Меня Деус зовут.
— Филньяр, — донеслось мне в спину.
А с нордами можно иметь дело, не такие уж они страшные.
Откладывать в ящик дело не стали, Филньяр вернулся в дом, а вышел спустя десяток минут, с женой за спиной, в руках у него был тканевый мешок, а что в мешке мог догадаться любой двухклеточный организм.
— Держи, — мешок был брошен точно в меня, — оденешь сам, или тебе помочь? — ехидно ухмыльнулся кузнец, думая, что я конечно же резко откажусь, как и подобает любому настоящему жителю Нирна старше десяти лет. Вот только я на секундочку никогда в руках не держал доспехи и тем более не одевал их на себя.
Встал вопрос, выставить себя совсем уж некомпетентным идиотом, поставив под сомнения свою ограниченную полезность, или же попытаться разобраться самому. Сложный выбор.
— Буду рад если поможешь надеть, вдруг он жмет где-то, ты же не хочешь, чтобы я в самый неподходящий момент не смог исполнить свою часть дела лишь потому, что созданный тобой доспех не позволил мне это? — Весело ухмыльнулся ему, вернув незлобный укол по гордости обратно.
— Тьфу, — сплюнул кузнец и подошел ко мне, — дай обратно, а то ещё испортишь чего, а после будешь винить меня в браке и требовать компенсацию.
— Люблю профессионалов, — со всё той же весёлой рожей вернул ему тканевый мешок.
— Бестолочь, — фыркнул он и перевернув мешок позволил его содержимому вывалиться на землю.
Шесть частей нормального кожаного доспеха упали мне под ноги, без изысков, но сделанные добротно, даже я, дилетант, мог это признать. — Это — сапоги, их надевают на ноги, — он указал на два кожаных изделия. — надевай, — приказал он, я же не дурак отпираться не стал.
Стянув с ног уже порядком изношенную меховую обувь, оставшись в одних тряпичных обмотках, нестиранных и вонючих, взял кожаные сапоги с высоким голенищем и мехом. Как надевать сапоги я знал, не первый день жил, пару ремешков, которые крепили сапоги на мне заметил быстро, их назначение осознал спустя секунду, попустил их, просунул сперва правую ногу в один сапог, а после и левую во второй, затянул ремешки над пяткой и на середине голени, так чтобы обжимало, но не жало. Сделав пару шагов, удовлетворённо кивнул, твердая кожа подошвы ощущалась куда приятней грубой подкладки из меха.