рской дружине и полку имперских гвардейцев не менее трех тысяч комплектов силовых доспехов в течение этого года. Поставки даже начались, но вместе с ними начали тут же вылазить и многочисленные проблемы. Так, первые комплекты экипировки оказались с полностью расстроенными асинхронными амулетами, что привело к жертвами среди гвардейцев при испытании. Доспех просто напросто рванул, словно вставшая на боевой взвод бомба. Вяземский после этого случай, конечно, же извинился. Прислал в адрес имперской канцелярии на красивом формуляре свои официальные извинения, выплатил семье погибшего богатую компенсацию. Только осадочек-то остался. К силовой экипировке отношение после стало, мягко говоря, не хорошее. Были и десятки других случаев, когда с заводов Вяземского привозили доспехи с бракованными узлами и не функционирующими системами. И вот теперь снова что-то случилось…
— Ваше Величество, исследовательская группа, наконец-то, смогла взломать программный код основного ядра. Обнаружили закладку, — безопасник вывел на экране своего коммуникатора длинную последовательность цифр, прописывающих определенный алгоритм работы основного ядра силового доспеха. — После получения определенного сигнала у ядра должна была резко упасть выдаваемая мощность. Если такое случилось бы в полноценном бою, солдат мог бы оказаться железном гробу, вместо сверхсовременной экипировки.
Ламберт еще долго рассказывал о проблемах с очередной партией вооружения. Называл его хламам, миной замедленного действия, троянским конем. В какой-то момент император не выдержал и взорвался.
— Хватит! — неожиданно рявкнул он на безопасника. — Сколько можно слышать это зудение?! А где наши ученые?! Почему они ничего не делают?! Они уже больше полугода назад получили первые образцы силового доспеха. Почему я не вижу результата их работы?! Эти неучи не могут повторить то, что им дали?!
Ситуация, правда, дичайшая вырисовывалась. Созданная специальным императорским эдиктом исследовательская группа до сих пор не могла разобраться в некоторых алгоритмах работы силового доспеха. Внешняя начинка была и абсолютно понятна, так как представляла собой банальный, пусть и немного модифицированный, экзоскелет. Выяснили принципы работы силовых агрегатов. Вся проблема была в синхронизации техно-магических амулетов. Именно синхронизация трех и более магических артефактов превращала силовой доспех из еще одного экзоскелета в полноценную боевую машину, грозного соперника мага.
— Мне это все надоело, Карл! — терпение императора окончательно лопнуло. В чрезвычайно возбужденно состоянии он быстро вышагивал по длинному коридору. Безопасник едва поспевал за ним. — Даю этим бездарям неделю сроку на изготовление полноценного и функционирующего прототипа. Ровно через неделю я должен увидеть результаты их работы. А через полторы недели, когда начнется официальное турне моей дочери по северным губерниям, ее охрана должна быть полностью экипирована в силовые доспехи нашего производства. Нашего! Ясно?!
Глава службы безопасности поклонился и, развернувшись через левое плечо, ретировался. Император же направился в свой кабинет.
— Этот паук что-то снова задумал, — император вытащил из сокрытого в стене бара небольшую пузатую бутылку с янтарным содержимым и наполнил бокал. — Никак старый пень не успокоится… Вроде бы договорились и все решили. Все же было ясно. Что ему неймется? Неужели еще надеется примерить императорскую тиару…
Некоторое время назад, когда они только заключили перемирие, император еще надеялся, что все устаканится. Он пошел на очень большие уступки, чтобы бросить кость Вяземскому. Кое-кто из его окружения даже назвали их поражением. Он же считал иначе. В тот момент, да и сейчас, ему была нужна передышка. Нужно было разобраться с престолонаследием, потому что рано или поздно история с его старшей дочерью всплыла бы наружу. Если бы с ним что-то случилось, то младшая, Анна, осталась бы совершенно одна. Ее бы в момент схарчили.
— В нашем гадючнике каждый день может быть последним, — горько усмехнулся он, пригубливая напиток. — Каждый день, как последний…
Рябиновая настойка, почти десятилетней выдержки, медленно потекла по пищеводу внутрь, разжигая внутри него огонь.
— Еще этот остров в добавок возник. Как будто бы мало было без него проблем, — мысль его вернулась к недавнему заседанию. — А старый хорошо… Такое провернуть за сутки не каждый бы смог. Ведь, только вчера стало известно об этом. Когда его люди только успели откопать все эти документы?
Мысль его пошла дальше. Было совершенно ясно, что интриги вокруг острова и создаваемого концерна будут только нарастать. Чуть позже, когда окончательно станет ясна мощность и последствия нового магического источника, вообще, может разорваться самая настоящая бомба. Вяземский сможет многократно усилить свое влияние сред боярских родов, организую доступу к источнику для одних и всячески препятствуя для других. Действуя таким образом, можно хорошо усилить партию своих сторонников. Честно говоря, император и сам хотел сделать именно так.
— Дед и так уже популярен. Добром это может не кончиться. Опять пойдут разговоры о его претензиях на престол…
Бокал с напитком уже опустел и сиротливо стоял на рабочем столе. Император же застыл возле своего привычного места — у окна, откуда открывался вид на заснеженное поле, которое смыкалось с серым небом и казалось его естественным продолжением. В этой бесконечности, не имеющей границ, он видел тот ворох неприятностей, которые медленно, но неуклонно, накрывали его династию. С каждым днем становилось только хуже. То и дело всплывали какие-то проблемы. Что-то определенно надвигалось…
Тяжело вздохнув, он снова пошел к бару. Сжимавшее сердце ожидание чего-то плохого требовало еще одной дозы крепкого напитка. В последнее время ему что-то слишком часто приходилось делать это.
— А ведь все пошло кувырком с того момента…. Может тогда на поле я ошибся, — вдруг проговорил он, вспомнив уже давно забытое и, казалось, уже давно похороненное. — Ведь Бельский мог избавить меня от этой проблемы раз и навсегда. Мне стоило тогда лишь немного задержаться. Мальчишка бы сделал за меня всю грязную работу.
Перед глазами мужчины встала давнишняя картинка, краски которой так и не потускнели за прошедшее время. Словно все произошло только что. Он опять, как и тогда, видел перед собой невысокого худого мальчишку. Тот стоял в окружении перерытого, оплавленного и напоминающего лунный, пейзажа и сверлил его тяжелым взглядом. Император вновь почувствовал ту невообразимо давящую силу, которую Бельский распространял вокруг себя. Словно стоишь в самом эпицентре бури, в его оке и видишь, как на расстоянии вытянутой руки от тебя идет гигантская волна. Это было ужасное ощущение, которое особенно напугало его. Ведь это был всего лишь мальчишка. А что из него могло было вырасти? Монстр? Могущественный маг, которому не было бы равных на земле? Разве мог император допустить даже малейший шанс, чтобы эта угроза превратилась в реальность?
— Нет… Конечно, нет, — мужчина, как и в тот момент, ответил точно также. — Я император. Только я…
Бельский умер, а с ним канули в Лету и возможные варианты иного будущего. Нужно было идти дальше, переступив через этот отработанный материал.
— Я император, — на лице правителя застыл мрачный оскал, который в отражении окна казался пугающим, звериным. — Я…
Он поднес бокал к губам, но на полпути остановился. Вдруг с такой силой опустил его на стол, что, ударившись, закаленное стекло жалобно зазвенело, а содержимое бокала вылилось на столешницу.
— Только я император и пора старому хрычу это уяснить окончательно, — прохрипел он внезапно осипшим горлом. — Что-то он заигрался в свои игры… На покой ему пора. Зажился на белом свете слишком.
От Вяземского мысль плавно перешла к младшей дочери, с которой тоже было не все так просто.
С Анной тоже нужно было ускоряться. Вопрос с престолонаследие нужно было закрывать окончательно. Младшая дочь должна была стать как можно скорее его полноправной сопровительницей. Успеет ли он воспитать в ней нужные качества? Сможет ли сломать ее наивность, впечатлительность и мягкотелость? Получиться ли это сделать, сломав ее саму?
Император тяжело опустился в кресло. Алкоголь почти не брал. Временное облегчение прошло. Снова все навалилось. Мысли приобрели почти физическую тяжесть, массивность и угловатость. Давило так, что рука снова тянулась к бокалу в надежде, что проверенное средство снова поможет.
— Анна, Анна… Тяжело тебе придется. Не завидую тебе… Не станешь ли проклинать меня потом? Кто знает…
Он опять вздохнул. Понимал ведь умом, что ни у нее, ни у него нет иного выхода, как стать жёстче. Придется решиться на то, что сейчас вызывает дрожь и отвращение. Нужно будет взваливать на себя такую ответственность, что спина трещать будет, а сердце разрываться.
— Прости меня, маленькая моя… Я знаю, что ты не хочешь этого и никогда не хотел… Всегда ведь радовалась, что наследницей была старшая сестра. Говорила что ни за какие коврижки не станешь императрицей… А дело вот как повернулось. Судьба, значит… Извини меня. Тебе придется стать императрицей. Великой императрицей, имя которой будут повторять с предыханием.
Так и не опустевший стакан снова опустился на стол.
Нельзя ошибаться. Ошибка может стоить жизни
Он открыл глаза и приподнял голову с подушки. Что-то его разбудило. Прислушался, проводил головой. Точно кто-то шумит. Через неплотно прикрытую дверь доносился рассерженный голос Захарьиной, кого-то явно стыдившей.
— …Ты очень плохо поступила, Мила. Зачем ты рылась в том шкафчике, про который я тебе говорила? Я тобою очень недовольна!
Алексей понимающе хмыкнул. Мила, вечно попадающая впросак со своими шалостями, снова провинилась. Видимо, куда-то собиравшаяся целительница обнаружила, что дочь копалась в ее вещах.
— Не обманывай меня! Мы же с тобой договаривались об этом, — в голосе женщины застыл самый натуральный лёд. — Я тебе запрещала лазить сюда и брать мои вещи. Почему ты так сделала?