Ранняя история Кахетии слабо отражена в письменных источниках, так что мы почти ничего не можем сказать о политической истории этого региона, сложившегося из нескольких исторических областей (Кахети, Кухети, Гардабани, Эрети и др.), населенных племенами разного происхождения. В 820-е годы мтаваром Кахетии был некий Григорий, однако с 830-х и до начала 880-х годов ею управляли хорепископы из рода Донаури гардабанского происхождения. Именно при Донаури, Самоэле или Габриеле[376] в 850-е или начале 860-х годов упоминаются первые после долгого перерыва церковные постройки в Кахетии — женский и мужской монастыри, основанные прп. Иларионом Грузином[377]. Примечательно, что сооружает эти храмы монах, который только вернулся после семилетнего пребывания в Палестине, а до этого, в восточногрузинской Гаредже, ничего не строил, но жил в пещере — таким образом, новая традиция церковного строительства, возможно, была привнесена в Кахетию извне. Если Иларион Грузин идентичен пришедшему из Иерусалима Илариону, первому настоятелю монастыря в Убэ (см. выше) из ЖГХ 21, то он мог привнести в Кахетию строительную традицию из Кларджетии.
В начале 880-х годов — почти одновременно с возвращением Абхазии к союзу с Византией и началом «абхазской архитектурной школы» — власть над Кахетией переходит к хорепископам из династии Аревманели: это Фадла I (881–893), Квирике I (893–918), Фадла II (918–929), Квирике II (929–976), Давид (976–1010) и Квирике III Великий (1010–1012, 1014–1037), который принимает царский титул. Мы не знаем, откуда происходила династия Аревманели, однако следует заметить, что большинство памятников, которые могут быть соотнесены со временем ее правления (см. ниже), находятся на правом берегу р. Алазани, на северо-восточном склоне Гомборского хребта, между Акурой и Гурджаани — учитывая наличие близ Вачнадзиани древнего дворца, кажется вполне вероятным, что родовые владения Аревманели находились именно здесь.
Главными политическими оппонентами хорепископов Кахетии, владевших также Восточной Картли, в IX–X столетиях, помимо соседних мусульманских правителей, оказываются абхазские цари — впервые начиная с 820-х годов, но особенно с 870-х годов, когда под их власть переходит Западная Картли. Их взаимоотношения касались не только военной, но и церковной сферы: около 920 г. они совместно дали привилегии Шио-Мгвимскому монастырю близ Мцхеты. В 957 г. Леон III и Квирике II даже договорились о заключении брачного союза между своими детьми: дочь абхазского царя вышла замуж за сына кахетинского хорепископа.
Учитывая отсутствие в Кахетии точно датированных памятников в I тыс. по P. Х., генезис и эволюцию местной церковной архитектуры второй половины IX–X вв. можно проследить с большим трудом. На наш взгляд, главным критерием для установления датировки храмов и оценки их взаимосвязей должна быть не эволюционистская модель[378], являющаяся по сути своей презумптивно-спекулятивной, а строительная техника и декорация памятников в сравнении с датированными примерами из других регионов. Поэтому, в отсутствие письменных упоминаний о строительной активности в Кахетии в VIII — первой половине IX вв., мы можем говорить здесь только о памятниках второй половины IX–X вв. Кроме того, следует отметить, что цари Эрети (южной части совр. Кахетии) до 940-х годов были монофизитами[379], а после 959 г. Эрети вошла в состав Кахетинского хорепископства.
Другой сложностью, возникающей при анализе кахетинской архитектуры I тыс., оказывается почти полное отсутствие в ней декора (стены здесь сложены почти всегда из булыжников (иногда подтесанных), а арки и углы — из ширими; внутри храмы штукатурились), так что этот важный генетический маркер здесь почти не работает. Еще одна проблема — малое разнообразие типологического репертуара: большинство храмов интересующего нас времени — это укороченные базилики или «трехцерковные» базилики с не выраженной снаружи апсидой, возникшие здесь еще в ранний период. Поэтому особое внимание следует обратить на появление в кахетинской архитектуре X в. нового, прежде не известного ей материала — кирпича[380]. Весь кахетинский кирпич X в. сформован в неразборной рамке и представлен в двух форматах.
Квадратный кирпич средней толщины (форматами 22–29 × 22–29 × 5–6 см) использован в столпах, пилястрах и арках укороченных базилик Санагире, Алвани, Зедазени и Бодбе, «трехцерковных» базилик Натлисмцемели в Сабуе и Агурис Сакдари близ Сагурамо и дворца близ Вачнадзиани. Начало этой традиции положил, очевидно, приход в Санагире строителей и плинфотворителей византийского происхождения из Пицунды (см. выше) около 976 г. В Санагире мы видим полный репертуар византийских приемов: выраженные снаружи апсиды, проход из центрального алтаря в северный пастофорий[381], кирпичные стены и своды, кладку cloisonné, плоские ниши на фасаде, псевдомеандр (илл. 12) и другие плинфяные орнаменты, декоративную ромбовидную кладку из пережженного кирпича, зубчатый карниз, фрески, мраморную облицовку. Несколько другие, но также византийские по своему облику элементы (чередование в кладке квадратной плинфы, положенной ложком и «на иконку», кирпичные пояски в каменной кладке) мы видим в соседнем с Санагире дворцом близ Вачнадзиани.
Среди остальных памятников данной группы византийские элементы (выраженные снаружи апсиды, кирпичные стены и своды, зубчатый карниз) больше всего представлены в базилике в Бодбе, которая, видимо, следует по времени за Санагире. На старых фотографиях[382] видно, что до реставрации западный фасад базилики был расписан по кирпичу темными ромбами — такое уникальное сходство с западным фасадом Санагире не может быть случайным. Строительство храма в Бодбе следует, вероятно, связывать с переходом Эрети после 959 г. под власть кахетинских хорепископов и восстановлением здесь древней святыни — гробницы св. Нины, которая была включена в него как юго-восточный пастофорий.
Точно так же старый зальный храм с гробницей св. Иоанна Зедазенского оказался превращен в северо-восточный пастофорий новой базилики в Зедазени. Этот храм единственный из остальных памятников данной группы имеет точную датировку — 987–994 гг.[383], т. е. через десятилетие после Санагире. Этой хронологии соответствует и полное исчезновение здесь вышеперечисленных византийских черт, кроме кирпича и прохода из центрального алтаря в северный пастофорий.
Данный проход отсутствует еще в одной базилике из данной группы — близ Алвани. В остальном же она похожа на зедазенскую как по плану, так и по месту использования кирпича (в столпах, пилястрах и арках) — только столпы здесь в плане крестчатые, а не Т-образные, как в Бодбе и Зедазени. В пилястрах кирпич использован и в лишенной столпов «трехцерковной» базилике Натлисмцемели близ Сабуе. Напротив, полностью из кирпича выстроена лишенная других византийских черт «трехцерковная» базилика Агурис Сакдари неподалеку от Зедазени.
Итак, постройки из квадратного кирпича оказываются распределены по всей территории Кахетинского хорепископства, от Алвани на севере до Бодбе на юге и от Сагурамо на западе до Сабуе на востоке, что — вкупе с высоким статусом таких зданий, как храмы Санагире, в Бодбе, Зедазени и дворец в Вачнадзиани, — может указывать не на работу локальной артели, а на строительство этих зданий в рамках хорепископского заказа. Если видеть во всех вышеперечисленных храмах работу одной артели плинфотворителей, то всю эту группу из семи памятников с квадратным кирпичом следует датировать последней четвертью X — началом XI вв., т. е. преимущественно временем правления хорепископа Давида (976–1010)[384].
Из такого же квадратного кирпича построена Квелацминда в Гурджаани, которая производит впечатление местной попытки скопировать вачнадзианскую Квелацминду (см. ниже). Центральное вытянутое ядро здесь так же разделено пилястрами на три части, но все они одинаковы, и вместо естественно доминирующего купола над большой центральной ячейкой (как во всех купольных базиликах начиная с VI в.) мы видим два низких купола над крайними ячейками. Сильно зауженные, малофункциональные боковые нефы внизу открываются в центральный, а во втором ярусе, наоборот, полностью отгорожены от него сплошной стеной, как в «трехцерковных» базиликах — в противоположность Вачнадзиани, где центральный неф изолирован в нижнем ярусе, что нормально для схемы «трехцерковной» базилики, а в верхнем, что естественно, прорезан арками хор. С запада же хоры в Гурджаани отгораживает странная трехъярусная композиция из двух пар больших арочных проемов и одного маленького, возникшая, возможно, под влиянием западных стен в крестово-купольных храмах «абхазской» школы или абхазской базилики в Мюссере. Декорация же восточного фасада, с аркой, переходящей в крест и затем в наличник окна, не находит никаких других параллелей кроме (намного более качественных) фасадов храмов типа Самтависи или церквей эпохи царицы Тамары — это указывает на датировку храма временем не ранее второй четверти XI в.
Толстый прямоугольный кирпич (формата 32–37 × 22–26 × 6–8 см) представлен в купольном храме Квелацминда близ Вачнадзиани (илл. 17). Храм является уникальным образцом «синтетического» стиля, объединяющим в себе элементы константинопольской (но не «абхазской») и восточногрузинской архитектурных школ. Последней здесь можно приписать легкий перелом арок и устройство боковых частей, напоминающее «трехцерковную» базилику, правда, без обязательной для последней аркады в южном нефе. Некоторые элементы (паруса, крестовые своды, конхи над прямоугольными нишами, сферические тромпы, консоли) находят в IX–XI столетиях параллели и в Византии, и в Грузии. А вот триконхиальные пастофории известны только в византийском зод