Проректор владел сразу тремя стихийными аспектами, кроме техномантии, которой посвятил свою жизнь. Два из аспектов были развиты до уровня Мастера. Для этого мира очень неплохо. Большая часть выпускников Академии Зодчих ограничивались одним аспектом. Меньшинство двумя. Три аспекта — удел единиц.
Так что случайным лихачам очень не повезло, и даже их ума хватило этого понять. Наглость с лиц молодчиков слетела в одно мгновение, земельник прыгнул назад в машину, а водитель сразу дал по газам, включив задний ход. Мощный двигатель взвыл, колёса завизжали, стирая покрышки, и в воздухе очень сильно запахло жжёной резиной.
Нет, ребята, так не пойдёт. Хочу посмотреть на показательную кару. Силой мысли я заглушил двигатель, и тот умолк Автомобиль прокатился ещё несколько метров по инерции и замер.
Александр Сергеевич молча двинулся на умершую машину, в салоне которой сжались двое испуганных дворянчиков, уже пожалевших о недавней дерзости. Судя по регистрационным номерам автомобиля — они не местные. Ребята явно приехали в Петербург за приключениями, совсем не думая о том, что на любой улочке культурной столицы можно наткнуться на сильного одарённого. Аристократов всего мира тянуло сюда со страшной силой.
Что ж… Пусть расхлёбывают теперь.
— Вам помочь? — на всякий случай поинтересовался я у проректора, неумолимо надвигающегося на машину с молодчиками.
— Нет, Миша. Иди. Я сам… — зловеще улыбнулся он. — Очень хочется отвести душу.
Он оторвал дверь со стороны водителя так, словно она была сделана из бумаги. Отбросил её на другую сторону дороги. Вытащил из салона длинноволосого и поднял перед собой, держа недоумка за горло.
— Простите… Простите дяденька… — прохрипел тот, суча ногами. Земельник выскочил со своей стороны машины и дал дёру. Я с трудом удержался от того, чтобы не бросить ему что-нибудь под ноги. Но проректор справился сам, сформированный воздушный кулак ударил в лицо беглецу. Брызнула кровь и парень свалился на асфальт со сломанным носом.
Александр Сергеевич медленно опустил задыхающегося гостя столицы и тот мешком осел на дорогу, растирая горло.
— Простите. Простите, пожалуйста, дяденька.
Проректор с презрением фыркнул и, будто ничего не случилось, прогулочным шагом направился прочь, опираясь на изящную трость.
Приятно посмотреть. И навевает на определённые мысли. Мне бы тоже не помешало душу отвести. Вроде бы семье Вершининых принадлежит верфь у Лахты. Заглянуть нужно, посмотреть на красивые корабли. Очень важные люди вверяют свои благородные махины в руки умелых техномантов княжеского рода.
Даже Император!
Надо бы взглянуть на них перед отъездом.
Глава 4
Шлиссельбург, усадьба Вершининых
Ипполит Аристархович Вершинин сладко спал, когда зазвонил телефон. Князь сел в кровати, стащил с лица маску для сна, и посмотрел на трезвонящий на прикроватном столике предмет. Что такое⁈ Все звонки ночью отправлялись на его личного ассистента! Кто посмел⁈
Князь взял телефон с намерением уничтожить побеспокоившего его человека. Так… Ассистент и звонит! Ну…
— Что надо⁈ — грубо сказал Ипполит Аристархович. — Ты знаешь, который час, Кеша⁈
— Ипполит Аристархович, ваше сиятельство, господин… Верфи… Верфи встали! — пролепетал Иннокентий… Белов, вроде бы. Ассистентов Вершинин менял регулярно и фамилии запоминал неважно. И, кстати, после такого звонка снова откроет вакансию, чтобы неповадно было.
— Куда встали⁈ — нахмурился князь.
— Производство. Всё не работает. Станки вышли из строя. Яхта Его Императорского Величества…
Вершинин похолодел.
— Что с «Матильдой»? — почти шёпотом спросил он.
— Все агрегаты повреждены. Причины неизвестны. Возможно, Изнанка. Но выбросов не было, ваше сиятельство! Нарушения периметра тоже не было, морские патрули ничего не заметили!
— Мотыгина вызвал?
— Барон Мотыгин уже на месте. Говорит, что дело… Неважное.
— Мотыгин никогда бы так не сказал! Говори прямо! — прошипел Вершинин. Он уже окончательно проснулся.
— Барон Мотыгин сказал, что это полная… неурядица.
— Белов! Правду!
— Жопа, ваше сиятельство, — чуть ли не плача проговорил ассистент. — Он сказал, что это полная жопа.
— Мне нужна машина через пять минут. Я сам посмотрю, — бросил Вершинин. Сердце покалывало. «Матильду» они должны были предоставить Его Императорскому Величеству уже через три дня. Плановое техническое обслуживание. Император любил, чтобы его красавица была безукоризненна. И верфи Вершинных отвечали за состояние яхты. В планах у властителя была прогулка с посланником Поднебесной, и тут такое… Как же несправедлива судьба! И если сам Мотыгин сказал: «полная жопа», значит всё очень-очень плохо. Убытки и так колоссальные. Просто колоссальные! Если не считать репутационных потерь.
— О священный гранит, за что же мне это? — тяжело вздохнул князь, нашаривая на полу тапки.
Про юношу, отправленного им в далёкий форпост на убой — он даже не вспомнил.
— Господин, господин! — меня чуть коснулась юная проводница. Я открыл глаза, мгновенно прогнав лёгкую дремоту. Пахло от девушки замечательно. Юная, красивая, затянутая в форму, подчёркивающую все достоинства. Вот только глазки испуганные. — Простите, господин. Помогите, пожалуйста!
Вагон был пуст. Что вполне себе нормально для минского направления, когда ты путешествуешь в вагоне для благородных господ. Возможно в соседних вагонах сейчас битком, но здесь просторные купе были девственно пусты. Вылизаны до блеска, но всё равно пусты.
— Да, конечно. Что случилось?
— Там… Молодой человек… Он… Пожалуйста, помогите. По-моему, он хочет спрыгнуть!
Спокойно доехать до станции назначения мне, определённо, дать не хотят.
— Показывайте вашего молодого человека, — вздохнул я, поднимаясь.
— Это не мой молодой человек, это… — мило вспыхнула проводница Аннушка, если верить значку с именем на груди. — Пожалуйста, это сюда!
Скоростной поезд Санкт-Петербург — Минск летел через зелёные поля, но в самом вагоне ничто не говорило о скорости. Его даже не покачивало. Я зашагал к тамбуру, и чем ближе подходил, тем чётче слышал странный шум.
— А почему вы не вызвали службу безопасности, сударыня?
— Я… Я не знаю… Растерялась! Вы совершенно правы! — засуетилась девочка. — Что же я. Я недавно только тут работаю. Простите, господин. Простите… Но что если он сейчас спрыгнет?
Я вышел в тамбур и теперь понял источник шума. Одна из створок прозрачной двери была отодвинута в сторону, и в проёме застыл человек. Странно, почему ещё не случилось аварийной остановки. Воздух снаружи ревел, и прежде чем я успел сделать хоть один шаг — человек в проёме высунулся наружу с диким криком, а затем резко вернулся назад, за миг до того как мимо двери пролетел очередной столб.
— Ух! — звонко воскликнул парень и снова сунулся в проём. Ветер сносил его тело, но экстремал крепко держался за поручень и оставшуюся закрытой дверь. Он повернулся лицом по ходу поезда и громко заорал, а затем опять повторил свой странный ритуал, увернувшись от столба.
— Кажется, это не самоубийца, — прокричал я испуганной девушке. — Но служба безопасности не помешает.
Аннушка прижала руки к груди, испуганно глядя на юношу, который снова вынырнул в проём и заорал навстречу столбам. Я его узнал. Это был единственный пассажир в вагоне для благородных, кроме меня. С самого начала забился куда-то в угол, загородился книгой и даже не увидел предназначенного для него моего вежливого кивка. А теперь высовывался по ходу летящего поезда и кричал на столбы.
— Вы его остановите? — крикнула Аннушка мне на ухо. Воздух завывал прямо знатно, а система безопасности молчала, отключённая. Я отыскал вскрытую панель управления. Ну, работал парень не магией, а руками. Вот только цель всё равно идиотская.
И в этот момент аристократ снова высунулся, но на этот раз поезд качнулся, и одна из рук юноши сорвалась с поручня. Ветер засосал парня наружу в один миг, и теперь внутри осталась лишь его рука, цепляющаяся за ручку второй двери. Теперь любитель пощекотать свои нервы орал уже по-настоящему.
— А-а-а-а-а! — завопила Аннушка, но я уже был у двери. Схватился за парня, набирая силы из земляного мешочка. Ой, печёт-то как! Вытянуть быстро его не получится, а ближайший столб должен был пройти мимо нас уже через несколько секунд. Возможно, парню повезёт, и они разминутся, а возможно у меня в руках останется только его рука.
Я на миг высунулся в проём. Аспект воздуха мне сейчас не поможет, для него нужна концентрация. Воды рядом нет, огонь просто не подойдёт, а земля уже в работе. И столб с каждым мгновением всё ближе! С рёвом я откинулся назад всем телом, пуская в ход резервы. В груди задрожало неприятно, но зато парень влетел в тамбур как пробка из бутылки шампанского. Врезался в дверь в вагон, выбив её из направляющего паза, и грохнулся на пол.
Аннушка заметалась, не понимая, к кому броситься в первую очередь, но выбрала всё-таки меня. И правильно. У меня еле хватило сил дистанционно починить замкнутую хулиганом электрическую схему, и створка наружной двери с тихим шелестом захлопнулась. Наступила тишина.
— Вы, ваше благородие, были сильно неправы, — проговорил я, отказавшись от помощи Аннушки. Встал на ноги.
— О, проститье… Проститье! — с акцентом заговорил тот, перевернувшись на спину. Черноволосый, смуглый, глаза перепуганные. Ну ещё бы не перепуганные. По-хорошему ему бы ремня, честное слово. Правда, поздно уже пороть. Любителю экстремального отдыхал было около тридцати лет, может чуть больше.
— Я виноват! Я… О, извинитье меня!
Он поднялся с пола, отряхнулся. Затем дёрнул на себя покосившуюся дверь, которую выбил при падении. Убедился, что повреждение исправлено и выпрямился.
— Я ваш должник, май френд. Разрешите представиться, барон Уильям Дигриаз!
Он по-воински вытянулся и щёлкнул каблуками.