ймал себя на том, что объясняется, а это не по-пророчески.
— Эля! — заорал он, подводя черту сомнениям.
Чуда, как могла, привела в порядок свою одежду. Она по-прежнему была в платье торговки, теперь порванном и запятнанном.
— Кажется, ты хорошо устроился, — заметила она.
— Эти люди — мое племя. Как оно в сути получается, я их пророк. И я оттого бываю удивленным не меньше, чем все остальные. Но оно суть очень удобно.
Чуда приняла сообщенное спокойно и без возражений. Балуру понравилось.
— Билл? — равнодушно спросила она. — Летти?
Солнечное настроение ящера померкло.
— Они не смогли, — спокойно ответил он.
Похоже, известие поразило Чуду.
— Ох!.. Я не ожидала… оно казалось… он был таким уверенным.
— Ну да, — подтвердил Балур. — Он же, в конце концов, суть пророк. Я это видел собственными глазами.
Затем Балур рассказал все: и как фургоны неслись сквозь армию Консорциума, преследуемые драконами, как вырвались на поле, как драконы окружили, подожгли и как свинец посыпался наружу. И как все началось…
— Погоди, — перебила Чуда. — Свинец?
— Да. Оттого взбесилась армия Консорциума. Совсем ошалела. Как он и говорил. Как предсказывал!
— Свинец? — переспросила Чуда.
— Да, — повторил Балур с легким раздражением. — Это не суть главным обстоятельством. Армия взбесилась. А Билл предсказал…
— Свинец?! — снова переспросила Чуда, вложив в голос целую гамму недоверия, сомнения и отрицания.
Балур воздел руки к небу.
Чуда покачала головой.
— Ты уж меня извини, но это полная бессмыслица. Золото нельзя превратить в свинец — ни алхимически, ни магически. Такого не бывает. Это невозможно.
— Невозможно? — осведомился Балур, прищурившись. — Ты хочешь сказать — оно суть чудо?
Чуда заколебалась, но затем решительно затрясла головой.
— Нет, это не чудо. Это просто… в общем, невозможно, и все.
— Ну, — сказали у входа в палатку, — есть вероятность, что я таки все вам объясню.
Балур развернулся. И замер.
Мир застыл.
И большей частью он перестал казаться имеющим смысл.
Ухмыляясь, в палатку вошел Билл.
92. Извинения и объяснения
Как видел ящер, выражение на лице Билла лучше всего описывалось словами «самодовольная ухмылка». Спустя секунды мнение ящера чуть изменилось. Ухмылка была того сорта, какой можно согнать с лица только силой. Балур шагнул навстречу, чтобы именно это и сделать.
Но за спиной Билла в палатку скользнула Летти, криво усмехнулась и выговорила:
— Эй!
Балур и опомниться не успел, как уже сжимал ее медвежьей хваткой, а Летти вопила, что он поломает ей ребра.
— Ты суть живая! — заорал он.
— Идиот! Если не отпустишь, то ненадолго! Отпусти!
Она слегка посинела, поэтому Балур исполнил просьбу. Но чувств еще не выплеснул. Он поглядел на Чуду и заорал:
— Она суть живая! Они оба суть живые!
Но хоть он и орал изо всех сил, все равно не мог вылить дикий потоп эмоций. Только что была пустота — и вдруг снова полно и хорошо. Вдруг вернулась часть тела, которую ящер посчитал утерянной навсегда. Он подумал, что от улыбки у него сейчас голова развалится пополам. И плевать на это!
— Да, — осторожно подтвердила Чуда, внимательно осматривая лица новоприбывших, словно в поисках изъянов и фальши. — Но я очень хочу знать — как?
На лице Билла снова появилось самодовольство. Но теперь оно не раздражало Балура. Ящер положил обширную ладонь на плечо Летти и не снял, даже когда ее колени слегка подогнулись.
— Ладно, — согласился Билл. — Я скажу как.
— Ты скажешь как, — подтвердила Чуда.
На взгляд Балура, она сейчас очень походила на разочарованную и раздосадованную маму аналезианского выводка. С чего тут досадовать, ящер решительно не понимал.
— Так вот… — начал Билл.
Балур готов был поклясться: Биллу не терпится рассказать — но он побаивается. Наверняка не хочет выслушать много приятного за то, что водил всех за нос. Оттого Балур решил, что имеет моральное право вколотить голову Билла в плечи после всех и всяческих объяснений.
— Так вот, — продолжил Билл, — очевидно, что план был сложнее, чем я рассказал вам. Но в свою защиту скажу, что, когда я придумал план, мои ноги были завалены кишками шпиона, и оттого я сделался чуточку параноиком. Если бы Консорциум прознал хотя бы о части настоящего плана…
Билл видел выражения на лицах компаньонов. Симпатии в них было немного. Совсем.
— Послушайте, — выговорил он умоляюще, — Летти из-за этого уже выколотила из меня целую гору дерьма.
Летти кивнула. Балур с нежностью взъерошил ей шевелюру.
— Если сделаешь это еще раз, я отрежу твою лапу и смастерю из нее плевательницу, — предупредила Летти.
Балур счастливо улыбнулся.
— Клянусь, я по-настоящему боялся шпионов, — заявил Билл.
Экивоки начали утомлять Балура.
— Будь остановившим вокруг да около и стань объясняющим, как ты живой, пока я тебя не сделал мертвым, — прорычал ящер.
— Ну, все вы знаете кусочки общей картины, — продолжил Билл и затем указал на ящера. — Ты же знаешь, я пришел к тебе и сказал, что передумал насчет маневра, и нужно мобилизовать всю армию для настоящей атаки. Ты же, наверное, заподозрил, что я ходил и к другим и говорил про перемены в плане.
— С какой стати мне суть заподозрить о том? — возразил Балур, которому гипотеза Билла показалась логически ущербной.
Тот умоляюще взглянул на ящера. Но прежде чем Балур успел взъяриться, обвинить и объяснить, что подразумевать такое может только идиот в разговоре с идиотом, Летти пресекла будущую дискуссию замечанием:
— Я все еще не понимаю, зачем было нападать по-настоящему. И почему ты не рассказал мне заранее.
— Да из-за шпионов! — воскликнул Билл, шокированный тем, что приходится объяснять снова. — У нас собралось так много народу, что никто не узнавал даже пророка. И как мне распознать шпионов? Того, у палатки, мы нашли лишь потому, что он оказался совсем никудышный. А если были и получше? Когда мы с Летти ушли в чужой лагерь, то оказались среди врагов. Из-за того же я и сказал Балуру атаковать по-настоящему. Ведь если бы шпион подслушал про наш обманный маневр, армия Консорциума не поддалась бы на уловку и мы не смогли бы угнать фургоны с деньгами. Однако если вражеское войско идет вперед по-настоящему, на это нельзя не обратить внимание.
— А почему ты не сказал мне этого на пути от нас к их лагерю? — слегка прищурившись, спросила Летти.
Этот легкий прищур, неизменно предвещающий убийство, Балуру всегда казался обворожительным.
— Э-э, ну… в общем, я думал, тебе не понравится та часть плана, где я посоветовал Чуде предать нас.
— Посоветовал что?!
Летти выглядела так, будто ее неминуемый взрыв устыдит десяток Пастей преисподней со всеми их попытками буйно извергнуться.
Балур глядел то на Билла, то на Чуду и размышлял, кого убить первым.
— Но ведь сработало! — возопил Билл, изо всех сил изображая праведное возмущение незаслуженной обидой. — Мы все здесь, живые. А драконы — мертвые. Вспомните об этом перед тем, как осуждать меня!
Балур поскреб темя.
— Ну ладно. Будь же объясняющим мне, зачем ты сказал Чуде предавать нас. А ты, Чуда, будь объясняющей, зачем ты предавала нас.
Чуда решительно и честно посмотрела ему в глаза.
— Я поступила так по приказу Билла.
— Он суть приказал тебе идти и делать себя торговкой, — огрызнулся Балур. — Тебе не было невозможно сказать ему «нет», и ты думала про «нет». Потом он суть говорит тебе только прикидываться торговкой, а на самом деле предавать нас, и вдруг ты не думаешь про «нет»?
Наконец-то Чуда потупилась. Затем глянула зло на ящера, вынудившего ее признаться.
— Он сказал, что это позволит мне изучить их вблизи. И поможет ему спасти всех.
— И это спасло! — вставил Билл.
— На этом поле — десять тысяч мертвецов! — крикнула ему Чуда.
— И пятьдесят тысяч живых, — сказал он, решив быть столь же упрямым, как она. — С таким счетом моя совесть легче перышка.
— Ты осел, я думала, это благородное самопожертвование! Ты отдаешь свою жизнь в обмен на жизни всех остальных!
— Ты слушала меня хоть немного? — возопил он, воздев руки к небу. — Ты всерьез считаешь, что Консорциум позволил бы уйти хоть кому-то из нашего войска? Даже если драконы по непонятному капризу и решили бы отпустить народ, мы обрекли бы долину на бесконечные годы насилия и гнета. Драконы должны были умереть. И вот они мертвы. Не хочу хвастаться, но мертвы они из-за моего плана! Который сработал!
Балур подумал, что Билл недоговаривает.
— Ладно, — согласился ящер. — Ее я понимаю. А вот тебя — нет.
— Мне было нужно разозлить их, выманить из логова, — объяснил Билл, с преувеличенной четкостью выговаривая слова, притом нарочито медленно, что Балур, честно говоря, нашел очень невежливым. — Мне нужно было, чтобы они показали себя. Потому я сказал Чуде, что ее, скорее всего, схватят и потащат к драконам. И я попросил ее в этом случае передать все мои оскорбления в адрес драконов. А когда она услышит звуки битвы, сообщить, что я краду золото.
Чуда кивнула и выговорила уже с меньшей злостью:
— Так и в самом деле случилось.
Билл кивнул в подтверждение очевидного.
— И это было идеально, потому что мы с Летти весь день рассказывали про фургоны с казной, в которых на самом деле свинец.
Балур поднял руку. В его голове картина все еще не сложилась.
— Ты суть придумал так, чтобы драконы нарочно кинулись на фургоны?
— Э-э, хм, — изрек Билл, чья самоуверенность слегка поблекла.
— Именно на этом месте я ему вломила, — меланхолично сообщила Летти. — Потому что да. Ничего не сказав, он заставил меня лезть на фургон, хотя знал, что на меня кинутся пять драконов.
— Ну, я ожидал твоих возражений и по этой части плана, — пояснил Билл. — Но я посчитал, что ты прямиком двинешь к безопасности в рядах своей армии, а не бросишься во вражеский тыл.