В течение этого дня Лорику улыбнулось счастье. Роя яму почти на самой границе участка, он открыл самородок, стоимость которого была не менее четырехсот долларов, или двух тысяч франков. Лорик не мог сдержать своей радости и во все горло стал звать своих товарищей.
Прибежали рабочие и Бен Раддль, и все закричали, увидя самородок величиной с грецкий орех, заключенный в слое кварца.
На участке N 131 легко поняли причину этих криков. Последовал взрыв злобы от зависти, в общем понятной, так как с некоторого времени американские рабочие не могли найти прибыльной залежи и эксплуатация их прииска становилась все затруднительней.
Раздался голос Гунтера:
— Наверно, самородки водятся только для этих собак из прерий Дальнего Запада! — кричал он в бешенстве.
Бен Раддль слышал это оскорбление. Сделав усилие над собой, он повернулся спиной к грубияну и пожал плечами в знак пренебрежения.
— Эй, — закричал тогда техасец, — я вам говорю, господин из Монреаля.
Бен Раддль продолжал хранить молчание.
— Не знаю, что меня удерживает!.. — продолжал Гунтер.
Он хотел уже перейти границу и броситься на Бена Раддля. Малон остановил его. Но рабочие обоих приисков, сгруппировавшиеся в различных пунктах границы, угрожали друг другу, и было очевидно, что начало обоюдных схваток не за горами.
Вечером, когда вернулся Сумми Ским, и, счастливый, что он, с некоторой опасностью для себя, убил медведя, рассказал подробно о своей охоте, Бен Раддль не захотел рассказывать ему о происшествии. После ужина оба ушли в свою комнату, и Сумми Ским заснул крепким, здоровым сном охотника.
Нужно ли было опасаться, что столкновение будет иметь последствия? Будут ли Гунтер и Малон искать снова ссоры с Беном Раддлем и толкнут ли они своих людей на рабочих прииска N 129.
Это было вероятно, так как на следующий день рабочие должны были сойтись на границе вплотную.
К большому неудовольствию своего кузена, Сумми Ским как раз не пошел в этот день на охоту. Погода стояла пасмурная, густые тучи неслись с юго-востока. День не мог пройти без грозы, и лучше было не уходить из дома.
Весь день посвящен был промывке золота. Одна смена рабочих, под руководством Лорика, продолжала разработку жилы почти на самой границе обоих приисков.
До половины дня никаких осложнений не возникло. Правда, несколько грубостей со стороны американцев вызвали более или менее оживленные ответы со стороны канадцев. Но все ограничилось словами, и мастерам вмешиваться не приходилось.
К несчастью, при возобновлении работ после полудня обстоятельства изменились к худшему. Гунтер и Мал он ходили взад и вперед по своему прииску, а Сумми Ским вместе с Беном Раддлем прогуливались у себя.
— Послушай, Бен, — сказал Сумми Ским, — ведь они вернулись, эти мошенники!.. Я их еще не видел… А ты, Бен?
— Видел… вчера, — ответил уклончиво Бен Раддль. — Делай как я. Не обращай на них внимания.
— Но они смотрят на нас так, что это мне совсем не нравится.
— Не обращай внимания, Сумми.
Техасцы подошли ближе. Однако хотя они и смотрели крайне враждебно на обоих кузенов, но не сопровождали, по обыкновению, своих взглядов задорными словами. Это дало Сумми возможность не обращать на них внимания.
Между тем рабочие продолжали работу на границе обоих приисков, разрывая землю и доставая песок, который они относили на роккеры. Они почти касались друг друга, и, нарочно или случайно, их лопаты постоянно задевали одна другую.
Совершенно неожиданно, около пяти часов дня, раздались громкие крики. Бен и Сумми, Гунтер и Малон бросились на обоих приисках друг другу навстречу.
Ни та, ни другая смена не работали, и с обеих сторон раздавались торжествующие крики. Была открыта «бонанца». Последние минуты песок, относимый с разных мест к приборам для промывки, давал после каждой из них свыше ста долларов. И вот теперь на дне ямы найден был самородок, стоимостью не менее двух тысяч долларов, на который, стоя друг против друга, оба надзирателя одновременно поставили ноги.
— Он наш! — протестовал Лорик, не отступая.
— Твой, собака? Посмотри хорошенько на столб. Ты увидишь, что твоя нога в моем владении.
Взгляд, брошенный на обозначенную ближайшими столбами линию, убедил Лорика, что в своем усердии он переступил границу, и он уже хотел, вздохнув, оставить находку, когда в дело вмешался Бен Раддль.
— Если вы и перешли границу, Лорик, — сказал он спокойным голосом, — то лишь потому, что она за ночь была изменена. Все могут видеть, что столбы стоят не на прямой линии и что этот последний столб отставлен более чем на метр к востоку.
Это была правда. Линия столбов действительно была выгнута к востоку.
— Вор! — зарычал Лорик в лицо Гунтеру.
— Сам вор! — возразил тот, бросаясь на канадца, который был тут же неожиданно сбит с ног.
Сумми Ским бросился на помощь мастеру, которого техасец прижал к земле. Бен Раддль последовал за ним и схватил за горло Малона, бежавшего на подмогу к Гунтеру. Через мгновение Лорик уже поднимался на ноги, а Гунтер в свою очередь был опрокинут наземь.
Тогда началась общая схватка. Кирки и лопаты в руках дюжих рабочих превратились в страшное оружие. Полилась бы, несомненно, кровь и были бы убитые, если бы как раз в это время не появился полицейский обход.
Благодаря полусотне решительных людей беспорядок скоро был прекращен.
Бен Раддль первым обратился к Гунтеру, которому бешенство мешало говорить.
— По какому праву, — сказал Бен, — вы хотели украсть наше добро?
— Твое добро? — зарычал Гунтер, грубо «тыкая», — ну и береги его. Недолго оно будет твое!
— Попробуйте только еще раз взять его! — погрозил Сумми, сжимая кулаки.
— О, что касается тебя, — заревел Гунтер, который был прямо в пароксизме бешенства, — нам еще надо свести с тобой старые счеты!
— Когда вам будет угодно, — сказал Сумми Ским.
— Когда мне будет угодно?.. Что ж!
Гунтер вдруг замолк. Жанна Эджертон вместе с Патриком, по обыкновению, кончив работу, возвращалась на участок N 129. Заинтересованная шумом и толпой, которая жестикулировала на границе, она приближалась быстрым шагом.
Гунтер тотчас же узнал ее.
— Э, — сказал он, смеясь, — все объясняется. Доблестный защитник женщины работал за ее счет.
— Несчастный трус! — воскликнул возмущенный Сумми.
— Трус!..
— Да, трус, — повторил Сумми Ским, который вышел из себя, — и слишком большой трус, чтобы дать ответ мужчине!
— Ты увидишь, какой я трус! — заревел Гунтер. — Я тебя еще найду!
— Когда хотите, — ответил Сумми Ским. — Хоть завтра.
— Да, завтра! — сказал Гунтер.
Осаженные полицией, которая поставила опять на место пограничные столбы, рабочие должны были вернуться на свои прииски. Лорик унес с собой в знак триумфа драгоценный самородок, из-за которого возникла ссора.
— Сумми, — сказал Бен Раддль своему кузену, когда они вернулись в домик, — ты ни в коем случае не можешь драться с этим мошенником.
— А я все-таки буду, Бен!
— Нет, Сумми, ты этого не сделаешь.
— Нет, сделаю, говорю тебе. И если мне удастся всадить ему в голову пулю, то это будет лучшая охота за всю мою жизнь. Охота на поганого зверя!
Несмотря на все свои усилия, Бен Раддль ничего не добился. Усталый от спора, он сослался, в помощь себе, на Жанну Эджертон.
— А, госпожа Жанна! — сказал Сумми. — Вот именно для нее эта дуэль и необходима. Теперь, когда Гунтер узнал ее, он не перестанет бродить около.
— Мне не нужно защиты, господин Ским, — заявила подошедшая в этот момент Жанна.
— Оставьте меня в покое! — воскликнул не владевший собой Сумми, — Я достаточно вырос, чтобы знать, что мне делать, и мое ближайшее дело — это…
— Что?..
— …это просто сесть обедать, — объявил Сумми Ским, так энергично усаживаясь на стул, что последний разломился на три части.
Неожиданная катастрофа должна была, однако, сделать невозможной или по крайней мере задержать развязку возникшей ссоры.
В течение дня погода становилась все пасмурнее. К семи часам вечера насыщенное электричеством небо избороздилось молниями, в юго-восточной стороне загремел гром. От раздвинувшихся туч стало темно, хотя солнце было еще над горизонтом.
Уже после полудня на различных приисках Форти-Майльс-Крик наблюдались тревожные симптомы: глухие колебания почвы, сопровождаемые подземным гулом, испарения сернистых газов из шахт. Очевидно, можно было опасаться проявления вулканических сил. Около половины одиннадцатого вечера все уже собирались ложиться спать в домике на прииске N 129, когда сильные сотрясения пошатнули жилище.
— Землетрясение! — воскликнул Лорик.
Едва он произнес эти слова, как дом вдруг опрокинулся.
Его обитатели с трудом, к счастью без повреждений, выбрались из-под развалин.
Но какой вид был снаружи! Почва прииска исчезла под страшным наводнением. Часть реки вышла из берегов и разлилась по приискам, ища себе новое русло.
Со всех сторон раздавались крики отчаяния и ужаса. Рабочие, застигнутые наводнением в своих хижинах, обратились в бегство. Деревья, вырванные или поломанные, были увлечены потоком и неслись со скоростью курьерского поезда.
Наводнение уже приближалось к месту, где лежал опрокинутый домик. Через несколько секунд вода дошла людям до пояса.
— Бежим!.. — воскликнул Сумми Ским и, схватив на руки Жанну Эджертон, понес ее вверх по склону.
В этот момент ствол березы налетел на Бена Раддля и переломил ему ногу ниже колена. Лорик и Нелуто бросились к нему на помощь, но были в свою очередь опрокинуты. Все трое оказались на краю гибели. К счастью, их заметил Патрик. В то время как Сумми, вернувшись, взвалил себе на плечи своего кузена, великан поднял на руки мастера и лоцмана и вынес их из потока.
Через минуту все они были в безопасности и в целости, за исключением Бена Раддля, у которого была сломана нога. Теперь можно было при свете молнии наблюдать картину полнейшего опустошения.