"интернациональной". Главное оружие корабля, итальянские торпеды, давно не проверялось, перископы были английскими, двигатели и гирокомпас немецкими». Для разведывательной субмарины это было как раз то, что надо! Попробуй-ка, определи, кому принадлежит данная подводная лодка, когда на ней есть механизмы со всей Европы, но нет даже заклепки из СССР?
Для сохранения секретности при дальнейшей эксплуатации испанской субмарины в обязательном порядке должно было соблюдаться важнейшее условие – лодка должна была быть подчинена не военно-морскому флоту, а одной из спецслужб государства. Комплектоваться, снабжаться и базироваться она должна была обязательно отдельно от всех. Наименьшей проблемой из существовавших, была комплектация личного состава. В период массовых репрессий исключить из состава ВМФ несколько опытных моряков-подводников, официально объявив им по «десять лет без права переписки» особого труда не представляло. Что касается организации снабжения и базирования подводной лодки – это было достаточно сложно, однако игра стоила свеч.
Где в точности базировалась самая секретная субмарина (или секретные субмарины) страны Советов неизвестно. Возможно на Балтике, хотя при скученности кораблей в период 1942–1944 годов сохранить существование лодки в тайне было крайне сложно. Возможно, что на Севере в одной из бухт Кольского полуострова. Вспомним, что еще в 1940 году в Западной Лице в бухте Большая Лопатка вполне официально существовала немецкая база «Норд». Там имелась и соответствующая береговая инфраструктура и причалы, специально приспособленные для базирования подводных лодок. Любопытно, что официально корабли Северного флота в годы войны на эту базу не базировались, т. е. она как бы была пустой. И хотя бои с немцами шли весьма близко от Северной Лицы, бухты все время находились в наших руках.
Итак, появление субмарины Египко с грузом золота в Кронштадте имеет под собой весьма высокую степень достоверности. Но был ли Египко тем единственным, кто, рискуя жизнью, вывозил под водой в СССР испанское золото?
Таинственный подводник Бурмистров
Познакомимся поближе еще с одним из командиров подводных лодок, получивших за Испанию звание Героя Советского Союза И.А. Бурмистровым. Начнем с того, что сама посылка его в Испанию уже не была случайностью.
Герой Советского Союза И.А. Бурмистров.
Основания для того, чтобы послать именно Бурмистрова были у руководителей СССР весьма основательными. Дело в том, что в 1936 году, командуя подводной лодкой А-2, Бурмистров установил рекорд автономности для лодок этого проекта, превысив нормы автономного пребывания вдвое! Это значило, что он умеет «выжимать» из своей подводной лодки все возможное и даже невозможное, а при необходимости совершить длительный океанский переход на грани невозможного. Именно по этому принципу отбирался в Испанию знаменитый рекордсмен автономных плаваний Египко. По этому принципу отобрали и Бурмистрова. Итак, оба отобранных командира лодок были известны именно как асы автономного плавания, способные значительно превысить все нормы пребывания в море. Но почему в критерий отбора командиров лодок был положено именно этот факт их подводной службы? Мало ли было в советском ВМФ других грамотных командиров, мастеров торпедных атак. Но мастера торпедных атак почему-то руководителей советского государства в данном случае не заинтересовали, а заинтересовали те, кто умел вдвое превышать нормы нахождения своих подводных лодок в море. Согласитесь, но критерий отбора несколько странный для отправляющихся на театр боевых действия, где расстояния между базами исчисляются несколькими сотнями миль и никаких дальних переходов там, вроде бы, не планируется.
С определенной долей осторожности можно предположить, что вариант вывоза испанского золота планировался еще до отправки Египко и Бурмистрова в Испанию.
В личном деле И.А. Бурмистрова, хранящемся в Центральном военно-морском архиве есть интересные записи. Отметим тот факт, что в юности Бурмистров воевал в составе частей особого назначения (ЧОН), которые замыкались на ЧК и ОГПУ. Это доказывало его личную преданность спецслужбам, причем, преданность, проверенную в боевой обстановке.
В наградных листах подводника записано, что орден Красного Знамени он получил в феврале 1937 года «за мужество и отвагу, проявленные при выполнении интернационального долга в Испании». С орденом Красного Знамени все ясно и понятно – его дали за Испанию.
Однако в отношении следующей награды такой ясности нет. Звание Героя Советского Союза было присвоено капитану 3 ранга И.А. Бурмистрову «за мужество и героизм, проявленные при выполнении специального задания командования». В наградном листе нет ни слова об Испании, зато говорится о неком спецзадании. Что же это было за такое спецзадание, за которое Бурмистров стал Героем Советского Союза, причем, заметим, самым первым из советских подводников? При этом данное специальное задание, судя по наградному листу, никак не связано напрямую с выполнением интернационального долга в Испании.
Вот что пишет о боевом пути в Испании Бурмистрова Н.Г. Кузнецов: «Желая помочь испанским товарищам, я попросил свое начальство направить в Испанию несколько опытных подводников. Приблизительно в феврале 1937 г. в Картахену прибыл И. А. Бурмистров. Ему и было поручено выяснить причину неудачных действий лодок и, если потребуется, взять на себя командование одной из них. В Картахене тогда находились две подводные лодки. Вот на них-то, засучив рукава, и начал трудиться наш доброволец-подводник. Сначала он возмущался порядками на лодках и говорил, что «при таком содержании материальной части можно затонуть и в гавани», но это не было для нас новостью, и ему пришлось делать все возможное при существующем положении дел. Я предложил ему выбрать любую лодку и готовиться к боевой операции. Тем более что крейсер «Канариас» тогда уже частенько выходил из Гибралтара в Средиземное море и даже иногда базировался на Пальму на острове Мальорка.
Не помню, сколько времени ушло на подготовку лодки, но в назначенный день и час лодка С-1 под командованием Бурмистрова вышла в направлении Балеарских островов. Она должна была атаковать противника у входа в Пальму. Несколько дней спустя лодка вернулась в базу, и командир рассказал следующее: лодка удачно выбрала место для наблюдения за крейсером противника, но уже на следующий день обнаружила, что над ней постоянно «висит» самолет-разведчик, а затем появились бомбардировщики и начали ее беспокоить, сбрасывая свой смертоносный груз. Командир попытался маневрировать и, уйдя на глубину, сменить позицию, но повторилось то же самое. После осмотра Бурмистров заметил, что за лодкой тянется масляный след, по которому ее и находят самолеты. К этому времени за лодкой уже была организована серьезная охота. Ничего не оставалось, как возвращаться. «Пробовал я уходить на глубину, – объяснял командир, – но и это не помогло». Да и понятно, если лодка оставляет масляный след, то он обязательно всплывет на поверхность, и такая мера, как погружение на большую глубину, не поможет. Вернувшись, лодка встала на ремонт, занимаясь одновременно боевой подготовкой.
«Канариас» после модернизации 1953 года
Спустя некоторое время Бурмистров получил более сложную и ответственную задачу: пройти через Гибралтар, найти и атаковать противника в северных водах и у его базы Эль-Ферроль. Лодка дважды прошла через Гибралтар в погруженном состоянии, но успехами похвастаться не могла. Материальная часть действовала плохо. Один за другим механизмы выходили из строя, и лодку пришлось вернуть в Картахену. Нужно отметить, что наши добровольцы-подводники оказывались в более тяжелых условиях, чем те, кто воевал на надводных кораблях. На подводных лодках они выступали в роли командиров, а не советников, не зная, как следует, иностранной техники, и вынуждены были, часто командовать через переводчика, пока не осваивали десяток-другой самых необходимых команд».
Отметим, что нигде и никогда не писалось, за что же конкретно получил золотую звезду Бурмистров. Упоминание о некой «спецоперации» сохранилось только в его личном деле, до самого последнего времени хранившегося по грифом «совершенно секретно». Что это была за спецоперация? Скорее всего, Бурмистров, как и его товарищ Египко, тоже перегнал свою С-1 в Кронштадт, а, не затопив океане, причем перегнал не порожняком, а с остатками испанского золотого запаса.
Но и это не последняя тайна в судьбе подводника Бурмистрова! После возвращения из Испании Бурмистров в дальнейшем занимает, прямо скажем, довольно странные должности. До 1946 года этот первоклассный подводник занимает, на первый взгляд, третьестепенные должности командиров дивизионов строящихся и ремонтирующихся подводных лодок на Балтике. И это при жутких потерях в подплаве и острейшей нехватки опытных командных кадров! Неужели Бурмистров оказался «дутым» героем? В это верится с трудом. А может именно в этих назначениях мы нащупали именно то, что ищем. Может именно под ничего не значащими обозначениями дивизиона строящихся и ремонтирующихся подводных лодок скрывается нечто иное. Проанализируем прохождение службы Бурмистрова после возвращения из Испании:
– август 1938 – февраль 1941 года – командир бригады подводных лодок;
– февраль – октябрь 1941 года – командир отдельного дивизиона строящихся и капитально ремонтирующихся подводных лодок;
– с июня 1941 года по апрель 1942 года занимался эвакуацией недостроенных кораблей на Черном море, командовал Феодосийским и Геленджикским портами;
– 1943 год обучение в академии, во время которого Бурмистров был ранен в ногу (!?);
– март – 1945 года по март 1946 года он снова командир дивизиона строящихся и ремонтирующихся подводных лодок;
– 1946–1947 годы – преподаватель ВВМУ им. Фрунзе.
– 1947–1948 годы – преподаватель Тихоокеанского ВВМУ.
Итак, по авторской версии, опытнейший ас подводного флота Бурмистров, как и его соратник Египко, вовсе не прозябал в годы Великой Отечественной войны на вторых ролях, как может сложиться впечатление после поверхностного ознакомления с его послужным списком. Наоборот, оба они (и Египко, и Бурмистров) были использованы по максимуму, с учетом их богатейшего опыта, как подводников и руководителей секретных спецопераций. Что касается Бурмистрова, то, по возвращении из Испании, он возглавил особый дивизион, в который должны были войти строящиеся специальные подводные лодки на Черном море. С началом войны он уводит эти недостроенные лодки (или лодку) в порты Кавказа. После этого опытный подводник некоторое время командует черноморскими портами – вначале Феодосией, а после ее оставления нашими войсками – Геленджиком. Впрочем, руководство портами занимает у Бурмистрова всего несколько месяцев. Должности эти временные и на них Бурмистров долго не задерживается. А затем начинается самое интересное! Затем Бурмистрова вдруг определяют на учебу в академию. Опытнейшего подводника в самый разгар войны вдруг посылают учиться! Это совершенно не понятно. Чему и кто мог учить Бурмистрова в академии? Тактику использования подводных лодок, не говоря уже об уникальном командирском опыте, он знал лучше всех преподавателей. Скорее всего, «поступление в академию», было всего-навсего очередной легендой в весьма загадочной жизни и службе Бурмистрова. Отметим, что в то время никакой шпион не смог бы в точности проследить является ли тот или иной офицер слушателем военно-морской академии или нет. Дело в том, что в годы в