– Привет, – сказала Оксана.
– Кого это ты привела? – сварливо спросил Торвальдсон. – Это тебе что, место для свиданок?
– Нам нужно обновить карту, – девушка протянула ему флэшку.
– Коли нужно, иди в нужник! – огрызнулся Картограф. – Эка, чего придумали. Карты им обновлять. Вот были времена, составил Меркатор карту, и двести лет по ней плавали.
– Эй! – воскликнула девушка.
Она отдернула руку.
На ладони ее осталась крошечная царапина.
– Что это у тебя?
– Фу ты, чувствительная какая.
Старик полюбовался небольшим, грязно-голубым камнем.
– Амулетичек, из глаза зервольфа. Зомбей отгоняет, блазней. От аномалиев защищает. При диарее тоже зело полезен.
Он засунул флэшку в компьютер, и экраны сразу же замигали.
– Ну что, не передумала еще? – спросил он, не глядя на девушку. – А то смотри, я два раза не предлагаю.
– Ты уже шестой предлагаешь.
– Эк, умная какая!
Пальцы старика, – короткие, грубые, словно стершиеся от времени, – быстро застучали по клавишам.
– Да ты подумай еще. Деньги-то ведь какие. А главное, честь! и слава! почет!
– О чем это вы? – спросил Ричард.
Жизнь в Проклятых Землях не отучила его от любопытства.
– Торвальдсон хочет мою кровь, – сказала Оксана.
– Чего?
– Ну совсем же немного, – возмутился старик. – Так, от силы две пинты. Но я же не задаром прошу. Заплачу, за мною дело не станет.
– А зачем? – удивился Ричард.
– Клонировать, – сказала Оксана.
– Вовсе нет! – Торвальдсон замахал руками. – Эвон ты, какая безграмотная. Клонирование-то давно запретили, а я другого хочу.
Он повернулся к ним.
– Слышал, небось, про Снулые Коконы?
– Из них, говорят, зомби вылупляются?
– Да, только никто этого не видел пока что. Но точно известно, если ввести в Кокон человеческой крови, побольше, там вырастет человек.
Старик пожал плечами.
– Ну, конечно, будет он идиотом, с кучей болезней, ходить сам не сможет, есть, и сдохнет через две недели от силы; но ты только подумай, сопля, какие научные перспективы!
Глазки у старика заблестели.
– Если мы поймем, как этот кокон работает, так это же… ну представь вот, целая фабрика, а на ней солдат выращивают, – уже готовых, сильных, натренированных! Э, чудеса науки!
Ричард слегка напрягся.
– Не называй его сопляком, – бросила Оксана. – Ему не нравится.
– Так я же не сопляком, – возмутился Торвальдсон. – Как же можно. Это ж и оскорбительно, и обидно, и чувства юные задевает… Я тебя, молчел, Соплей назвал; а это другое дело.
Девушка лишь покачала головой, – мол, не обращай внимания.
– Так не хочешь, а? – сокрушался старый картограф. – Что же ты со мной делаешь. По миру пустить хочет. Старый человек, можно даже сказать, умирающий, понимашь, о такой малости тебя просит. А ты? Бессовестная.
Компьютер запищал и захрипел.
– Долго еще? – спросила Оксана.
– Ну…
Картограф почесал бородавку на подбородке.
– Дня два, не меньше. Работа попалась сложная. Над болотами аномалиев всяких много, всегда так было, а сейчас там грозовой фронт.
Девушка не спорила, – знала, что старик не станет в таком обманывать.
– Что же, – он огляделся. – Остаться не приглашаю. Места, видите, мало, кушетка только одна. Да и толчок только для моего, понимаешь, пользования. Пришлось бы вам до ветру из дому бегать, а от мочи ноктурницы мои вянут. Так что лучше увидимся в Башне Ворона, я аккурат успею.
Оксана полезла за пояс, достать деньги.
Улучив момент, старик наклонился, и откуда-то из-за компьютера вынул банку с пиявками. Зыркнул осторожно, – не смотрят ли за ним гости, потом схватил одну пальцами, ойкнул, когда укусила больно, и осторожно поднес к глазу.
Пиявка вытянулась, изогнулась дугой, и вцепилась в зрачок Картографа. Пару секунд она там болталась, дергая хвостом и измазывая ресницы слизью, потом вся набухла и растворилась в глазу.
– Нет, я сам за все заплачу, – говорил тем временем Ричард. – Это же моя экспедиция.
Девушка лишь усмехнулась, – ходку вдвоем никто экспедицией не величал, но спорить не стала. Не потому, что денег жалела, – просто не хотела обижать парня.
Тот явно привык всегда сам платить за себя.
– Ну что, дети мои, – Картограф потер мозолистые ладони. – Решили?
Он принял деньги, пересчитал, каждую бумажку посмотрел на свет, потом аккуратно сложил в потайной карман.
– Ну что, Рик, деточка, – бросил он между делом. – Мы же договорились?
Глаз старика, казалось, вовсе не изменил цвета.
Но теперь от него исходило странное, почти невидимое сияние, – зрачок стал уже, и голос Картографа тоже чуть изменился.
– Да, – отвечал Ричард негромко.
Он протянул руку и закатал рукав.
– Бери сколько хочешь крови, в счет оплаты.
– Ну вот и ладушки!
Картограф засуетился, из-под стола появился огромный шприц для забора крови.
– Ближе иди, сынок, – волновался Торвальдсон. – Чтоб мне удобнее было.
Ричард, как в полусне, сделал шаг к нему; толстая игла коснулась его кожи. Картограф нажал сильнее, и маленький бугорок крови появился над ранкой.
– То-то будет чудейненько, – бормотал старик.
В ту же секунду, мощный удар обрушился на его лицо.
Голова Картографа дернулась, он упал и пиявка вылетела из глаза.
– А может, мне твою голову в ноктюрницу запихнуть? – спросила Оксана.
Все перед девушкой немного двоилось, – она еще не отошла от чар болотных пиявок.
Старик скорчился на полу, ощерился злобно.
– Ну зачем ты, зачем вмешалась? – захрипел он. – Что я, твою кровь забрать хотел? Он же молодой, сильный, сама смотри! От него бы не убыло.
Девушка ткнула в него пальцем.
– Через два дня, – сказала она. – В Башне Ворона.
– Надолго едешь? – спросила Валери.
Она убирала со стола.
– Не знаю, – ответил Мэддокс. – Это не от меня зависит.
Вставать не хотелось. Джон просто сидел и смотрел, как жена укладывает тарелки в машину.
– Ты сказал, что больше не уедешь из Вашингтона.
Валери не смотрела на него.
– Прости, родная. Так получилось.
Какое-то время они молчали. Было слышно, как за окном, в ночном саду тихо поют кузнечики.
– Посмотри…
Валери вытерла руки о фартук. Протянула ему сложенный лист бумаги.
Джон развернул.
«ВОЗВРАЩАЙСЯ, ПАПА»
– Девочки нарисовали это для тебя, – сказала она. – Хотят, чтобы ты взял с собой. Как талисман.
Джон смотрел на детский рисунок.
Он, Валери, и близняшки, – Хлоя и Дженнифер. Все вместе. Собака. Маленький домик.
Яркое, веселое солнышко.
Смотрит на них с небес, словно лицо Господа.
– Они рисовали друг друга? – спросил Мэддокс.
Валери засмеялась.
– Ты можешь различить, кто из них что нарисовал?
– Ну конечно. Это же мои девочки.
Жена подошла к нему, Заглянула через плечо.
– Видишь, снова собака. Они очень хотят собаку.
– Ну хорошо. Когда я вернусь, мы пойдем в приют и выберем им щенка.
Он сложил рисунок.
– Возьми. Спрячь подальше. Не хочу брать его… туда, куда еду.
Валери отвернулась.
– Это далеко? – спросила она.
– Не могу сказать.
– Опять Ирак? В газетах писали, там кислотные дожди… после бомбардировок.
– Нет, это не Ирак.
Джон поднялся, и обнял ее.
– Обещаю, – сказал он. – Обещаю, что вернусь живым. Обязательно.
– Надо бы отдохнуть с дороги, – сказал Питбуль. – Здесь хорошая гостиница есть. На верхнем ярусе. Потом прошвырнемся на Толокушку. Докупим кое-чего, да и ты всю эту кухню вблизи увидишь.
Мимо прошагали трое ремонтников, в желтых комбинезонах.
– А еще надо Дэррингу позвонить, – крякнул Питбуль. Таким тоном говорят о докучном и совершенно ненужном деле. – Отчитаемся.
Антиграв, со стальным контейнером, приблизился к стальным воротам. Те вели на погрузку.
Вдруг один из ремонтников выхватил автомат.
Дробно пробила очередь.
Двое бойцов, из клана Оррима Молота, рухнули на стальной пол. Горло у первого было разорвано в клочья пулями. Второй был еще жив, и алая пена вскипала на его губах.
Я бросился в укрытие.
Стальной прилавок, где продавали броню и одежду, – как раз для этого подошел. Сквозь прозрачную, пуленепробиваемую витрину, я смог видеть, что происходит вокруг.
– Охрана! – закричал кто-то.
Солдаты Молота открыли огонь.
Первый из ремонтников рухнул. Пуля разворотила ему лицо.
– Деранторы, – пробормотал Питбуль.
Он сидел под стойкой, рядом со мной.
Автоматная очередь прошила контейнер.
В первый момент, никто этого не понял. Сизый туман начал медленно подниматься из дыр в стальной оболочке.
Один из солдат Молота схватился за горло. Кожа его начала стремительно темнеть и покрываться струпьями. Рот распахнулся, черный язык вывалился из него, и гнилым обрывком шмякнулся на пол.
– Бежим, – прошептал Питбуль.
Он хотел кинуться прочь, из-за стойки, – но тут же рванула автоматная очередь, и негру пришлось вновь пригнуться.
Четверо солдат Молота, – мертвые, – лежали вокруг пробитого стального контейнера.
Еще один скорчился на полу, и черная кровь хлестала из его горла.
– Сдохни, сволочь!
Сектант выхватил гранату.
Я не хотел рисковать, – гадая, сможет ли взрыв разнести контейнер, и чем это кончится. Тогда я выпрямился, и всадил дерантору три пули в грудь.
Тот пошатнулся.
Граната выпала из его руки, – но чека осталась.
Фанатик сделал шаг вперед, потом еще.
Грохнул взрыв, – и сектанта разнесло в кровавые клочки фарша.
– Мать твою сучью, дышлом крещеную, – пробормотал Питбуль.
Я обернулся.
Контейнер начал вспучиваться.
Ядовитый туман заклубился сильнее. Что-то огромное, жуткое пыталось выбраться из стального ящика.
– Никому не двигаться!