– Нет, агент Мэддокс. Эти цветы не причиняют вреда. Они просто красивы. Вот почему о них мало кто знает; у людей есть пагубная черта, не видеть красоты мира. Человек всегда ищет только одно, смерть, – и однажды ее находит…
Сгорбленный силуэт появился в тени скалы.
– Кто это? – вполголоса спросил Мэддокс.
– Тот, с кем вы так хотели поговорить…
Легкая насмешка пробежала по лицу Вацлава.
– Рейгодор.
Мэддокс шагнул вперед.
Его передернуло. Он знал, пастырь Деранторов не очень красив, и был готов к этому, – но не ждал такого жуткого, обезображенного лица.
– Вы хотели видеть меня? – спросил Рейгодор. – Уверен, лишь потому, что не знали, как я уродлив… Бедный Вацлав, ему приходится смотреть на меня слишком часто.
Он шагнул ближе.
Руки его были затянуты в черные кожаные перчатки.
– Зачем вы звали меня? – спросил Рейгодор.
– Не так сразу, – ответил Мэддокс. – Есть кое-что… Я должен знать ответ, прежде чем мы с вами договоримся… или нет.
Лицо Рейгодора было слишком обезображено, – и ни единого чувства нельзя было прочитать на нем.
– Шестикрылый Ангел, – произнес Мэддокс. – Расскажите мне. Кто это?
Рейгодор взглянул на Мэддокса исподлобья.
Он ждал, что вопрос будет совершенно другим, – сколько людей в его пастве, где их опорные базы, каким оружием снабжены…
Но Рейгодор не думал, что Мэддокс задаст вопрос об их вере.
Это его удивило и насторожило.
На краткий миг, Пастырь пожалел, что согласился встретиться с этим человеком. Мэддокс не просто исполнял приказы, – он хотел понять.
А это всегда опасно.
Рейгодор помедлил.
Ему захотелось бросить все, – просто развернуться и уйти. Но Пастырь хорошо понимал, – там, за пределами Зоны ему не найти такого союзника, как Джон Мэддокс.
– Хорошо, – сказал Рейгодор. – Тогда слушайте. Бог никогда не посылает нам испытания, не одарив нас силой и знанием, чтобы выстоять.
Он перекрестился.
– Аномальная Зона есмь чистилище Божие, грешные души обретают здесь благость через страдание. Долгие годы здесь царили ужас и мрак. Но пришел день, и спустился на землю Ангел, в сиянии света и жаре пламени; мудрость его озаряла дорогу заблудшим, а доброта лечила израненных.
– Где он теперь? – спросил Мэддокс.
Рейгодор опустил лицо.
– Спит, – глухо ответил Пастырь. – И ждет, когда мы станем чисты настолько, чтобы вновь разбудить его.
Глаза Мэддокса сузились.
Он понял, что Рейгодор куда более безумен, чем кажется.
Наступило молчание.
Было слышно, как завывает ветер далеко в пустошах.
– Где спит Шестикрылый Ангел? – спросил Мэддокс, и сразу же пожалел об этом.
Рейгодор поднял глаза, встрепенулся, словно вышел из глубокого сна. Тонкая нить доверия, что протянулась на краткий миг между ними, – пожалуй, даже вопреки их желанию, – сейчас лопнула.
– В святилище, – кратко ответил Пастырь, и стало ясно, что больше Рейгодор ничего не скажет об Ангеле. – Вы принесли то, о чем просил Вацлав?
Мэддокс вынул мини-диск из кармана.
– Здесь все, – сказал он. – Даты, сроки, поставки. Если кто-то узнает, откуда у вас эта информация, меня посадят в тюрьму.
Рейгодор хотел взять диск у Мэддокса, но Вацлав мягко опередил его.
Видно, опасался ловушки.
– Мы очень осторожные люди, – сказал Проклятый Кардинал.
– Ну что же, – произнес Рейгодор. – Вы выполнили свою часть сделки. Чем теперь мы можем помочь вам?
– Супермутанты, – кратко ответил Мэддокс.
Рейгодор сложил руки на груди.
Не этого ответа он ждал. И вновь спецагент сумел удивить его.
– Мне казалось, – сказал Рейгодор. – Вы здесь из-за контрабандистов…
– Всему свое время, – Мэддокс прищурился. – Наши агенты сейчас следят за торговцами. Когда мы будем готовы, то нанесем удар. Но у меня своя задача. Другая. Я должен узнать, кто такие супермутанты.
Рейгодор ответил не сразу.
– Помните, что я говорил вам об ангеле, агент Мэддокс? Он нес нам свет и спасение; но люди оказались недостойны… неблагодарны… И тогда пришли посланники дьявола.
– Супермутанты?
– Так их прозвали сталкеры… Но я уверен, это не творения Зоны. Их создали, специально, чтобы нести зло и тьму. Вы знаете, как много у нас сторонников; мы следим за всем, что творится в круге Рубежа. Но…
Рейгодор поджал губы.
– Мне неизвестно, откуда к нам пришли эти твари, и кто ими управляет. И я дорого дал бы, чтобы узнать ответ.
Пастырь развел руками.
– Это все.
– Этого мало, – ответил Мэддокс.
Вацлав хотел ответить, – но Рейгодор поднял руку, призывая его к молчанию.
Несколько секунд Пастырь хранил молчание, глядя на янтарный цветок.
– Будь по-вашему, – согласился он. – Вас отвезут в Деревню.
– Нет, – резко возразил Вацлав. – Это слишком опасно.
– Я не боюсь, – сказал Мэддокс.
Рейгодор тихо засмеялся.
– Боюсь огорчить вас, Джон. Но Вацлав заботится не о вас. Деревня… Никто не должен знать, где она. Это убежище.
– Для кого?
– Для тех, кому нет места в обычном мире.
Рука Рейгодора в черной перчатке скользнула по обезображенному лицу.
– Слово Божие на моих устах заставляет людей простить мне мое уродство. Но что делать остальным? Только прятаться.
– Как это поможет мне? – спросил Мэддокс.
– В Деревне есть одна женщина… Ее зовут Мадори. Она единственная, кто видел супермутантов, и смог остаться в живых. Поговорите с ней. Это все, что я могу для вас сделать.
Кривая усмешка появилась на лице Мэддокса.
– Я вам не верю. Хватит, Рейгодор! Вы здесь как Господь Бог. Вас все уважают. Так неужели вы ничего не знаете об этих чертовых тварях?
– Не оскорбляйте меня, – кротко отвечал Пастырь. – Я не Господь, и никогда не хотел им быть. Жалок тот человек, что мечтает стать божеством…
– Почему? – спросил Мэддокс.
– Тот, кто хочет стать богом, просто не научился быть человеком…
Ветер пронесся над цветочной лощиной.
– Значит, больше вы ничего не знаете?
Рейгодор ответил вопросом.
– Слышали о Франсиско Джианелли, ученом из «Ленуар»?
– Кажется, его застрелили бандиты Молота.
– Он был моим агентом. В тот, последний день Джианелли обещал принести мне снимки и карты. Их при нем так и не нашли. Все, кто хоть что-то знал о супермутантах, сразу же погибают. Кто-то заметает следы, агент Мэддокс. Хотел бы я знать, кто это… Вот почему Мадори приходится прятаться. Мы приютили ее в Деревне. Больше ей некуда было идти.
– Я никому не скажу, где она, – пообещал Мэддокс.
– Вы и не сможете. Скоро мы перевозим Деревню. Делаем это время от времени, ради безопасности… Вацлав свяжется с вами. И отвезет туда.
Рейгодор замолк, – и стало ясно, что разговор закончен.
Мэддокс посмотрел на него.
Он вдруг поймал себя на том, что хотел подать Пастырю на прощание руку. Джон развернулся и зашагал прочь, стараясь не наступать цветы.
– Ты все сделал? – спросил Рейгодор.
– Да.
Вацлав поднял ладонь.
Там свернулся кольцами белый червь.
– Чтец прозондировал его разум, – сказал Проклятый Кардинал. – Теперь у нас есть все пароли допуска.
– Этого хватит, чтобы вскрыть систему безопасности?
– Да, учитель.
– Хорошо.
Рейгодор посмотрел на небо.
– Скоро весь мир узнает, – прошептал он. – Весь мир узнает…
Я снова был в своей камере.
Все болело.
Охранники ушли. Я поднял глаза, – есть ли камера? Гладкий потолок, блестящие стены. Не разберешь… Ладно, все равно нет выбора.
Из рукава я вытащил оторванный коготь зомби.
Меня не обыскивали. Видно, не так уж часто бойцы возвращались в камеру после боя. И никто не подумал, что я могу прихватить с собой оружие.
Или отвертку.
Справа от двери, темнела панель замка. Я начал быстро откручивать болты.
– Давай же, – пробормотал я.
Неужели мне повезет?
Охранники не следят за мной, камер нет, – и никто не увидит, как я сбегу.
Панель упала, открыв запасную клавиатуру. Очень неосторожно, полковник… А впрочем, зомби ведь не умеют вскрывать засовы.
Но я умею.
Мои пальцы пробежали по клавишам. Узкий экран кодового замка вспыхнул, и погас.
– Поздравляю, – раздался негромкий голос над моей головой.
Я обернулся.
Ковач.
Его слова доносились из динамиков в потолке.
– Мне было интересно, сумеете ли вы добраться до замка. Вы смогли.
– Где моя награда?
Полковник задумался.
– Да, полагаю, вы ее заслужили. Надо будет еще придумать, какую. Впрочем, приз вас вряд ли порадует… перед смертью.
Я вводил один код за другим.
Напрасно.
Замок молчал.
– Знаете, на кого вы похожи, мистер Хорс? – спросил Ковач. – На крысу. Умная крыса нашла путь к самому центру лабиринта. И знаете, что самое смешное? Она все равно осталась в ловушке.
Попробую по-другому.
Нет, замок, ты не можешь быть умнее меня…
– Так почему я все еще жив? – спросил я.
– Хороший вопрос, – согласился Ковач.
На краткий миг он задумался.
– Знаете, мне часто его задают. Зачем вы устраивали все эти концлагеря?
Послышался короткий смешок.
– Это слово всегда меня задевало. Есть в нем что-то жалкое, пафосное. Мне больше нравится «изолятор». Убежище для тех, кому не место среди нормальных людей…
Я стучал по клавишам все быстрее.
Но дверь не открывалась.
– Так вот, – продолжал полковник. – Эти люди спрашивают, зачем собирать в изоляторе недо-человеков. Почему не убить их сразу. Хороший вопрос… Поучительный.
Я понял, что не смогу взломать код замка.
Взял коготь зомби, и выдрал клавиатуру.
– Если бы мы могли убить их всех сразу… Очистить землю от недо-человеков раз и навсегда… Но у нас не было такой возможности. Даже Гитлер не смог, а ведь у него была огромная армия.
– А вы научитесь рисовать акварелью, – подсказал я. – Глядишь, армия подтянется.