Я протянул руку сквозь прутья гардеробной решетки и сграбастал Кота за грудки.
— Чтоб я больше про вакцину от тебя не слышал. Ясно? И если проболтаешься, я тебя огнеметом из твоего гардероба выкурю. Ясно?
— Ладно, ладно. Какие мы нервные… — я отпустил Кота, и он реально стал похож на взъерошенного котяру, — Есть дело, говори. А угрожать мне не надо. Я и сам угрожать умею.
Хэх. А Котяру так легко на испуг не возьмешь.
— Сам знаешь, что мне надо, — говорю, — Сумки инвентаря есть?
— В продаже сумок нет, — подчеркнуто сухо говорит Котяра.
— Ну нет так нет, — я разворачиваюсь.
— Есть кое-что для тебя, — ну да, Котяра клиента просто так не отпустит, — Ты ведь из магазинчика не пустой вернулся?
— Добро сдали завхозу, — говорю, но не с моими талантами пытаться надуть торгаша.
— Ну мне-то не рассказывай, — хмыкает Кот, — Покажешь?
— Сперва ты показывай.
Кот вздыхает и открывает передо мной одну единственную ячейку своего инвентаря. «Колчан с семью стрелами, редкий, восполнение стрел происходит автоматически с интервалом в 1 минуту». Да, вещица как раз для моего лука. И главное, запас стрел сам возобновляется.
— Что хочешь за колчан?
— Может уже откроешь инвентарь?
— Ага. Щщасс. Я открою, и ты скажешь, что хочешь за него все его содержимое.
— Вот ты извини, Виктор, но торговаться совершенно не умеешь, — лыбится Котяра, — Ладно, пойдем долгим путем.
Начался торг. Кот конечно выудил из меня, ловчила такая, содержимое моего инвентаря процентов на восемьдесят. В итоге за колчан я отдал ему: все свое бухло; всю бытовую химию, оставив себе кусок мыла, тюбик зубной пасты и банку шампуня; примерно половину мясных и рыбных консервов. По итогу торга произвели обмен. Гаденыш дзынькнул… в смысле система просигнализировала, что он получил третий уровень. Кот расплылся в довольной улыбке. Еще бы, он гад, игроков обирает, а за это ему еще и опыт идет.
— Всегда будем рады видеть вас в торговом доме «Кот и Гардероб», — съязвил он напоследок.
— Может тебе на заказ что-то надо? — спрашиваю на всякий случай перед уходом.
— Ну-у-у, — тянет Кот и смотрит на меня так задумчиво, — Если попадутся оливки я возьму.
— Вот такие? — извлекаю из инвентаря банку черных оливок, и вижу, как Кот в прямом смысле облизывается.
— Сколько у тебя? — кот подобрался как перед прыжком, и я понимаю, что нащупал его слабое место.
— Сколько есть, все мое, — отвечаю с прищуром, — Будут сумки, будет торг.
— Отдам сумку за пятьдесят банок, — поспешно озвучивает цену.
— У меня всего тридцать шесть баночек оливок, это вместе с зелеными. Погоди… — я поднимаю руку, пресекая уже готовые вырваться слова, — Это еще не все грустные новости для тебя. Мне нужны две сумки.
— Будет вторая… со временем.
— А мне нужно сейчас, — вот хочу я добить количество ячеек инвентаря до шестидесяти, а для этого ровно двух сумок не хватает. Тем более, понимаю, что Котяра за оливки пойдет на многое.
— Может уже откроешь инвентарь? — со вздохом спрашивает Котяра.
— Ладно, шут с тобой. Втыкай свои зенки, — открываю просмотровый доступ к своим консервам.
За две сумки Кот выцыганил кроме оливок всю мою оставшуюся консервацию. Не только тушняк и рыбу. Все мои перчики, огурчики, помидорчики и далее по списку. Но я доволен. Консервов натырить еще успею. А вот ценность сумок, что обнуляют вес и сохраняют лучше любого холодильника, думаю скоро взлетит на порядок. А если валиться с зомбаков они больше не будут никогда, то не на один порядок.
Я не сразу заметил, что наш оживленный торг с Котярой привлек внимание окружающих. А Кукла, секс бомба наша, что отсиделась тогда в будке охранников, идет прямо к гардеробу, отстукивая железный ритм набойками своих боевых шпилек.
— Здравствуйте, мальчики, — томно произносит Кукла блядским своим хрипловатым голосом, от которого вниз по позвоночнику пробегает череда сладких мурашек.
Пробежав вниз по спине все эти сладкие мурашки оседают в яйцах, которые тут же начинают наливаться возбуждающей тяжестью. Кукла, сучка такая, прекрасно отдает себе отчет в силе своего эротического излучения. Проводит мне пальчиками по щеке, смотрит глазищами своими влажными. А я не знаю, куда взгляд девать.
В темные омуты ее глаз смотреть так же опасно, как и на губки ее чувственные, слишком много начинают моему возбужденному воображению нашептывать эти губки. Смотреть на полушария, выпирающие из глубокого разреза, тоже идея скверная. Задержишь взгляд и затеряешься в этих мировых полушариях, аккурат между джунглями Амазонки и дебрями сибирской тайги. И где потом в себя придешь, неизвестно.
— Привет, Кукла, — я пытаюсь принять отрешенный вид как у буддийского монаха. Но осипший голос меня предательски выдает.
Кукла понимающе улыбается, но я искушать судьбу не стал, припустил подальше от греха. Чур меня, пусть у Котяры его тайны выспрашивает. У него как у торговца иммунитет к ментальному воздействию. Способность более-менее ясно мыслить вернулась уже на подходе к спортзалу. Вспоминаю, что система мне отвалила награду, вызываю интерфейс: «вы получили дополнительную особую ячейку в ваш инвентарь, вместимостью до 100 кг объемом до 1 м кубич.»
А вот это мне по-царски отвесили. Два мешка цемента можно закинуть. Впрочем, с моим достижением «крепкий хозяйственник» я и так могу в инвентарь цемент мешками грузить. Только тот мешок займет 8 обычных ячеек сразу. А в целом теперь могу таскать полтонны груза. Да я просто король мародеров. Заходя в спортзал столкнулся с одним из соратников по походу в магаз. Весь такой чисто вымытый с мокрой головой.
— Вода осталась горячая? — спрашиваю.
— Скорее теплая, но тебе хватит, — роняет на ходу соратник и выходит из душевой.
Свалил, вот и чудно. Надеюсь, я сюда последним пришел. Вот вы меня спросите, а чего ты Витя до сих пор трешься в этом кобле змеином? Почему не свалил до сих пор? А я отвечу. Сами рассудите, куда мне валить? Кроме основного здания универа, парка и магазина больше ничего не зачищено. А квартал наш в центре города. По периметру проспекты широкополосные, и они стадами зомби забиты. Куда я пойду? В соседнее здание? Не вижу особого смысла. Пустых аудиторий и здесь хватает.
Тогда вы спросите, а почему ты, Витя, не пытаешься собрать собственную группу, неужели нет здесь нормальных людей? Вот хоть бы вспомни того парня с пистолетом и чеченской бородой. Почему ты не пытаешься его найти? Друг — чечен, спина прикрыта… может и так. Но кавказцы корешатся землячеством. Для них я такое же «никто» как и для всех остальных.
А я не хочу никому ничего доказывать. Я пока и сам справляюсь. Наверно, здесь есть люди нормальные, только на лбу у них это не написано. Только в реальном деле человек себя покажет, каков он. Так что, подкачаюсь до десятки в более-менее изученной обстановке, тогда и подумаю куда валить и с кем.
Одежду системную снимаю сразу в инвентарь. Ее даже стирать не надо. Она ж системная, с функцией самоочистки. А в одной кабинке еще кто-то есть, издает звуки странные, толи всхлипывает, толи подвывает. Я хоть и гол как сокол, но шашку из инвентаря достаю. Такие времена теперь, без шашки даже в душ не ходим. Заглядываю в кабинку осторожно. Ну конечно. Стрелка. В угол забилась, сидит, острые коленочки руками обхватила, плачет навзрыд.
— Эй, ты чего? — вопроса поумнее в моей голове не нашлось.
— Витя, — Стрелка меня увидела и похоже обрадовалась, выдохнула судорожно, мокрый нос таким же мокрым запястьем утерла, рыдать перестала, — Никак успокоиться не могу. Как вспомню этого…
— Это нормально, — говорю, — Стресс. Скоро попустит.
— Попускает уже, — Стрелка хоть и сквозь слезы, но улыбнулась, вскочила, подошла ко мне.
— А ты чего в трусах? — удивляется Стрелка.
Вот правда, веселые пошли времена. То, что я с шашкой в руке в душ зашел ее не удивило. Убираю шашку в инвентарь.
— Как тут горячую воду добывать?
— Там в баке, я сейчас, — Стрелка как была нагишом, так и кидается из кабинки и меньше чем через минуту возвращается с полным тазиком, — Придется из ковшика поливать. Я тебе помогу.
Я пытался сопротивляться, но Стрелка мое сопротивление проигнорировала. Поливает меня из ковшика и сама намыливает как лошадку. Ладно, девчонка малость не в себе после пережитого. Пусть хоть так отвлечется.
А мытье голого мужика и впрямь, оказывает на женщину превосходное психотерапевтическое воздействие. Стрелка от старательности даже язычок высунула. И даже начала что-то декламировать из Корнея Чуковского. Я стою, переминаюсь с ноги на ногу, подумываю, что пора бы уже перехватывать инициативу.
Голову она мне вымыла, плечи грудь и спину тоже. Дальше по логике пойдет мытье ниже пояса. Надо от греха брать дело в свои руки. Я ведь тоже не железный. Меня еще после ментальной атаки Куклы потряхивает. А у Стрелки фигурка очень даже соблазнительная, одно слово, гимнасточка.
В общем, упустил я момент, когда еще можно было перехватить инициативу. А в следующий момент было поздно. Пальцы у нее ловкие, на брусьях и турниках тренированные. Так что в следующий момент трусы с меня были сняты, а мой главный калибр приведен в полное боевое положение и полностью намылен.
— Ого, какой он горячий у тебя, — удивляется Стрелка, сжимая в руке предмет обсуждения.
— Тридцать шесть и шесть градусов по Цельсию, — отвечаю хрипло, у меня такой стояк, что голосовые связки оттянуло, — Просто к нему сейчас прилила вся кровь из головного мозга.
— А по ощущению все сорок. Надо остудить немного, — Стрелка хитровато прищуривается и поливает мне на него из ковшика теплой еще водой. Чтобы сдержать блаженный стон сил моих не хватает, а Стрелка еще и опускается на колени.
— Да ну… Стрелка… брать его в рот совершенно не обяза… а-а-а черт… — ну вот как такое терпеть? — Прекрати сейчас же, а то я прям туда… выстрелю щщас.
Стрелка все-таки выпускает его из губ своих жарких, поднимается на ноги, смотрит лукаво, а потом запрыгивает на меня, обхватив руками шею, а ногами бедра. Вот что значит, гимнастика. Мыла меня как лошадку, запрыгнула как на гимнастического коня. Ловко так запрыгнула. Я не заметил, как вошел в ее тугое лоно.