Идя к столу, я успел осмотреться. Зал был круглый – почти идеально круглый. В центре стоял каменный стол, и в нём можно было увидеть кристаллы-накопители мудрости. На его поверхность тоже были наложены плетения сангари. А прямо за ним было огромное колесо, вращавшееся на золотистом столбе… Я вспомнил, что на переговорах уже слышал про Колесо и внимательно присмотрелся к нему: восемь спиц, широкий обод, и всё это переполнено мудростью.
– Не трогай Колесо! – приказал Са-лан, заметив мой интерес. – Иначе одним талантливым и изворотливым лори станет меньше! Колесо – это основа ритуала. В нём мудрости столько, что хватит сровнять с землёй весь Мобан. И управлять им можно только с помощью мудрости… Ты видишь, Ксарг?
– Вижу ли я, как управлять?Да, пожалуй, вижу. – согласился тот. – Однако с удовольствием посмотрю в твоём исполнении…
В это время я успел подкатить каталку, открыть клетку и перекинуть «заготовку» на стол.
– Шрам, переверни её головой к колесу! – сразу же поправил меня Са-лан. Пришлось переворачивать.
Я всё не мог взять в толк, как отношусь к этой «заготовке». С одной стороны, я надеялся, что замёрзшее тело примет душу и станет ааори – человеком, что бы ни говорил Са-лан. С другой – если не будет души, то тело за считанные минуты превратиться в нежить, с которой каждый ааори будет воевать, несмотря ни на что. Впрочем, я ещё не забыл «страшную тайну» Пущи, чья старшая нежить давным-давно заключила с ааори договор. Так ли уж я был обязан убивать и ненавидеть нежить? За такие мысли в Империи и Мобане меня бы отправили на костёр, но я уже перестал бояться.
– Запоминайте – восемь ручьёв по числу ободов Колеса! – провозгласил Са-лан, становясь у стола. – Каждая спица может подойти телу, а может – и не подойти! Когда я найду подходящую спицу, я наполню мудростью обод. Сначала зажгутся белые кристаллы, потом они мигнут красным – и в этот момент надо заполнить мудростью ось! Если заполнить раньше – получится овощ, а не ааори. Если позже – будет помнить слишком много. Краткий миг!..
«Заготовка» дёрнулась на столе, а Са-лан принялся вливать мудрость в Колесо. В каждую его спицу. И только на одной из них вспыхнули белые кристаллы.
– Плохо! Плохая совместимость тела и спицы… Однако уже хоть что-то!
Искры мудрости устремились в обод колеса, внутри которого проявилось сложнейшее плетение. Такие же плетения засветились на столе – всё ярче и ярче! «Заготовка» снова дёрнулась. Я отвлёкся и пропустил момент, когда мигнули красным кристаллы на Колесе. Но Са-лан уже вливал мудрость в ось.
Теперь уже «заготовка» дёргалась постоянно. Казалось, что и весь мир вокруг дрогнул, подёрнувшись туманом. Вокруг меня дохнуло холодом – и я начал будто вываливаться куда-то, наткнувшись на упругие границы, сопротивляющиеся вторжению. А потом всё закончилось… На каменном столе быстро менялась «заготовка», принимая всё более и более человеческие черты. Появилась гладкая кожа, лишённая волос, проступили черты на лице.
– Переложи на каталку! – приказал мне Са-лан. – Да скинь с неё клетку! Перекладывай тело и вперёд, за мной!
Я понял, что это слишком долго: новый ааори – обнажённая девушка – уже сделала первый хриплый вдох. Я спешно подхватил её на руки и кинулся за Са-ланом в соседнюю комнату. Лишь на пороге я замер, едва не споткнувшись. Я помнил это помещение… Здесь я появился на свет в этом мире. Я плохо помнил его – всё было словно в тумане, но и спустя столько лет не узнать не мог. У дальней стены стояло несколько деревянных щитов с петлями для рук. На самом крайнем тогда висел я, на соседнем – девушка. Возможно, с другого края незадолго до меня висела Злата и кто-то из моих школьных приятелей…
– Сюда! – Са-лан указал на крайний щит.
Я подтащил свою ношу и помог прицепить на щит.
– Зачем? – спросил я. – Почему мы не должны помнить?!
– Потому что те, кто помнят – восстанут. Те, кто помнит – никогда не станет послушным. Вы приходите в этот мир со знаниями о своей прошлой жизни. Они тянут вас, как груз, на дно. Они не дают вам очиститься, они заставляют вас сомневаться и искать объяснения тому, что нельзя объяснить! Тот, кто помнит – будет рисковать и изменится. Тот, кто помнит – станет опасен. Тебе мало того, что творят восставшие?! – Са-лан протянул мне узкий нож. – Ты сам задашь вопрос и примешь решение…
– Я не могу…
– Я уже не могу! – закричал старик. – Я не могу! Я уже жалею вас, дураков! Я помню каждого из вас: каждого, кого убил, кого выпустил, кого убили другие. Я рад, что у меня забирают и это знание! И это дело! И эту проклятую память! Возьми нож, проклятый ааори, и сделай всё как надо! Сейчас!..
Я подчинился. Мои пальцы сомкнулись на рукояти, и я перевёл взгляд на девушку. Та открыла глаза и с удивлением огляделась по сторонам. Я знал, что она с трудом видит меня. Слышала ли она нас?
– Как… твоё… имя? – спросил я, еле размыкая губы.
– Имя? – девушка слегка качнула головой и улыбнулась. – Ира. Меня Ири-на зовут…
– Шрам! – Со-лан в упор смотрел на меня. – Ты должен!
Я помотал головой и перевёл взгляд на девушку. Ири-на – красивое имя.
– Где я? Что со мной? – жалобно заговорила девушка.
– Я однажды пожалел! – проговорил Са-лан. – Лишь однажды. Парень был так похож на моего внука… Мой внук изменился, пытаясь стать мудрецом, а он был так похож… Знаешь, как его зовут сейчас, Шрам?
Я не знал, но догадывался. Кажется, сейчас догадались об этом и все присутствующие. Похоже, Са-лану совсем нечего было терять. Рука дёрнулась прежде, чем я успел бы пожалеть об этом и передумать… Тонкий нож легко прошёл между рёбер и пробил сердце. Девушка вздрогнула, всё ещё глядя на меня. В её взгляде застыли удивление и укор, который заставил меня в ужасе разжать пальцы и выпустить нож. Он со звоном ударился о камни, подскочил пару раз и замер на полу.
Са-лан сделал шаг вперёд и расцепил браслеты. Тело Ири-ны выскользнуло и упало к моим ногам. Она так и продолжала смотреть вдаль.
– Никогда нельзя жалеть, если ааори помнит своё имя, возраст, кто он и где находится. Никогда! Иначе потом не оберёшься бед…
– Как тебя зовут? – спрашивает седой человек.
Я честно пытаюсь вспомнить, но не могу. А ещё постоянно кошусь на мёртвую девушку.
– Я не знаю…
– Это правильный ответ, – мужчина перехватывает мой взгляд. – А вот она назвала имя. Но вы – безымянные и нерождённые. Вам имя не положено. Кто ты?
– Человек, наверно, – с сомнением отвечаю я, снова покосившись на девушку.
– Не косись, – мужчина цепко ухватил меня за подбородок и заставил повернуться к нему. – Жить или умереть тебе, решалось на первом вопросе. Так ты – человек?
– Человек… – должно быть что-то, что помогло бы увидеть моё отражение.
– Хорошо, а сколько тебе лет? – седой смотрит внимательно. Не могу понять, раскусил он меня или нет.
– Я не знаю, – честно отвечаю я.
– Хорошо, – кивает седой. – И последний вопрос: где ты?
– Я не знаю… – совсем тихо говорю я.
Он смотрит так, будто собирается взглядом меня проткнуть. Впрочем, я и ожидаю, что сейчас мне проткнут грудь, как той девушке.
– Отлично, – седой кивает куда-то в сторону. – Тащите его в тельную.
Я внимательно посмотрел на Са-лана. Так значит, старик пожалел не одного ааори… Или меня он мог отпустить, но почему?
– Сомнение в ответе… – проговорил Са-лан, не глядя на меня. – Если слышишь в ответе сомнение, всё равно нельзя жалеть. Теперь я понимаю это… Вы всё запомнили, мастера и эры?
– Не сказал бы, что мне это понравится… – заметил Ксарг. – Но повторить смогу…
– Тогда последняя часть… – Са-лан устало вздохнул. – Если бы девушка правильно ответила на вопросы, я взял бы у неё кровь и отнёс туда.
Мудрец указал на дверь слева.
– А нового ааори отнесли бы туда – в «тельную», – Са-лан указал на дверь справа. – Потом всех новых ааори разносят по комнатам для обучения. А кровь… Что делать с кровью, я вам сейчас покажу…
Он подошёл к двери слева, открыл её и взял рядом со входом какой-то пузырёк.
– Такие используются для зелий, чтобы они не портились… – проговорил он. – Однако на наших более сильное плетение. У нас много таких пузырьков. Хватит и на сто тысяч ааори. А печать всегда поможет сделать больше. Всё, теперь проходите… Здесь я вам открою последние тайны Убежища…
И мы вошли. В огромном зале, в слабом свете светящихся кристаллов, я увидел огромную пещеру, чей свод поддерживали массивные колонны. И вся эта пещера была занята стеллажами. Тысячи и десятки тысяч пузырьков стояли на стеллажах. В один ряд. И рядом с каждым из них была глиняная табличка. Все пузырьки испускали ровное свечение разных оттенков.
– Мы отслеживаем каждого ааори. Если светится красным – это обычные ааори. Если окрасилась в оранжевый – эти ааори стали мудрецами. Синие вкрапления – это начало изменения. Когда пузырёк засветится синим – то изменение произошло. Если пузырёк потух – значит ааори мёртв. Есть другие цвета, но объяснять долго – лучше вычитать в справочнике. Здесь хранятся пузырьки всех ааори, что ещё живы. Идёмте!
Са-лан уверенным шагом двинулся между рядами в дальний конец зала. Там, на нескольких стеллажах, стояли запылённые и потускневшие пузырьки. Один из них, самый пыльный, располагался на отдельной подставке.
– Га-ра-ан, один из первых ааори-мудрецов… – произнёс Са-лан, указывая на одинокий пузырёк. – Тот, кто вернулся с Прилива. Тот, кто ушёл в Дикие Земли… Его пузырек всё ещё светится спустя двадцать восемь веков…
Все молчали. Древний пузырёк стоял на отдельной полке и издевательски светился сиреневым. Двадцать восемь веков… Лишь Ксарг подошёл ближе, разглядывая его.
– Или вон тот, посмотрите! На табличке есть имя и год рождения. Посмотрите! – не унимался Са-лан.
Я сделал шаг вперёд и застыл. Табличка говорила о том, что эта кровь принадлежит ааори Браготу. И родился он две с половиной тысячи лет назад. В той же комнате, где родились все ааори в этом мире. Неправильные ааори. Не двоедушные. Те, кто рождён из нежити… Свет от его пузырька был фиолетовый.