Когда я открыл глаза, первой моей мыслью было: «Слава богам, больше ни одного сна про этого урода…». Рядом спала Пятнашка. Девушка почти скинула одеяло, и я застыл, любуясь изгибами её тела. Желание её разбудить было настолько сильным, что я едва взял себя в руки. Мне стало смешно: всего один день отдохнул, и теперь все мысли об одном… А ведь с утра снова в поход…
Под Тури войско задержалось ровно на один день. Как бы спокойно граф Ленгет ни относился к уходу части восставших, но давать им время собраться с силами он не планировал. О чём и сказал, когда его вчера пытались убедить свернуть к Мобану – где в башне сари могли оставаться живые эры и мудрецы. Нам предстояло двигаться по тракту на север: мимо Мобана и сразу к горам. И там, воспользовавшись растерянностью врага – окончательно добить восставших.
В ту ночь я так и не смог больше уснуть. Когда за стенами моего с Пятнашкой шатра зазвучали голоса, я предпочёл одеться и выйти на воздух. Утро ещё не наступило, но до рассвета оставалось не больше часа. Мимо нашего лагеря проехало несколько егерей, перекинувшись парой фраз с дозорными моего отряда.
– Это разведчики, командир! – ответил мне боец, когда я подошёл и поинтересовался происходящим. – Уходят вперёд. Будут составлять карту окрестностей крепости в горах.
Войско выдвинулось следом. Мы шли на север, покинув окрестности Тури. За то время, что длилось восстание, местность вокруг тракта пришла в запустение. Даже в дне пути от города живых людей уже не встречалось. Зато нежити было много. Тысячи трупов поднимались, заполняя окрестности – и было неясно, сколько же лет придётся потратить ааори и местным, чтобы очистить княжество.
Когда мы подошли к горам, нам пришлось несколько раз биться с крупными отрядами восставших. Первый бой случился прямо на переправе через Аирену. Несколько тысяч врагов закрепились на другом берегу и попытались нас остановить. Однако в этот раз вперёд пошли не ааори, а имперские пехотинцы, поэтому в бою мне не довелось поучаствовать. Когда мой отряд подошёл к переправе, там уже вовсю жгли трупы. Потом я узнал, что пехотинцы просто продавили строй восставших, давая всадникам эра Зола обойти врага с флангов. Когда восставшие поняли, что надо бежать – их уже окружили. Бой длился несколько часов, но наше войско с обозом растянулось в длинную линию – и арьергард ещё не успел подойти, когда всё закончилось.
Во втором бою я поучаствовать успел. Однако сам бой был коротким. Восставшие сумели вывести из междуречья Аирены около двадцати тысяч человек. В основном – местные, аори. Нас собирались бить на марше, но егеря вовремя донесли о приближении врага. Наше войско успело собраться и встретить восставших плотным строем. Однако и противники усердствовать не стали, быстро отступив.
– Интересно, мы так и будем гонять восставших по всему княжеству? – поинтересовался Нож, когда отряд готовился выдвигаться дальше.
– Понятия не имею… – честно ответил я.
– Никто за ними гоняться не будет! – замахал руками Ксарг, гордо восседавший на телеге. – Пусть этим Мобан и Виор занимаются. Возвращаясь, просто вычистим междуречье и оставим их без припасов. Ну и, конечно, освободим захваченных жителей!
Через несколько дней мы добрались до крепости восставших на тракте. К этому времени уже было известно, что от крепости там одно лишь название. Сложенный из деревянных брёвен форт напоминал тот, который сделали ааори в степи в начале похода. Укрыть там всех беглецов было попросту невозможно. А уж защититься от мудрости – представлялось вдвойне невозможным...
Восставшие и не стали прятаться за стенами. Однако и убегать они больше не собирались. Восставшие не успели сделать новые пушки и не смогли стянуть все остатки сил, но они решили принять бой. То ли у Вспомнившего были заготовлены какие-то сюрпризы, то ли ему просто надоело бегать… А, возможно, он был настолько самоуверен, что и сейчас рассчитывал на победу. Однако если и так, то для его самоуверенности были некоторые основания. Восставших было всё ещё больше, а с начала войны Вспомнивший пока не встречал полководцев и солдат, способных перемолоть его войско. Вполне вероятно, что он даже поражение под Тури списал на трусость союзников-аори.
Вечером меня пригласили в палатку графа, где тот раздавал указания для эров и лори. Егеря успели набросать план местности, где будет проходить битва. Это была обычная горная долина – с тем лишь отличием, что на востоке в неё вдавался узкий клин морского залива. Неподалёку, в начале горного склона, и располагался форт. Тракт здесь делал петлю, огибая гору с двойной вершиной – и уходил в широкое ущелье на северо-запад. Восставшие расположились строем поперёк ущелья, уперев фланги в горные склоны и форт.
Мне и моим бойцам досталось место в самом центре строя. Мы почти не пострадали во время боя под Тури, и теперь были самым многочисленным отрядом. По плану графа Ленгета, в центре надо было расположить мечников. За ними – стрелков. Копейщики должны были прикрыть нам левый фланг и затыкать дыры. Справа от нас шли северяне, и за это направление можно было вообще не переживать. За северянами шёл строй ааори, которые после поражения под Мобаном бежали под Тури, под командованием одного из эров. Слева должны будут наступать разномастные отряды под командованием эры Заны.
А вот дальше, за ааори эры Заны, располагался строй имперской пехоты, которому нужно было продавить противника, рассекая его силы надвое. И пока мы будем сдерживать врага, тесня его к форту, егеря и всадники эра Зола помогут пехоте с другой частью войска восставших. При этом если егерям предстояло биться на горных склонах до конца, то верховые ааори через некоторое время должны были присоединиться к правому флангу.
– На мудрецов не рассчитывайте! – предупредил нас граф Ленгет. – Они будут помогать на левом фланге. Центру и правому флангу придётся держаться до тех пор, пока на западе не перебьём всех. Тогда возьмём оставшихся восставших в кольцо и загоним в крепость.
– У них много лучников, – заметил Бекс.
– Большая их часть либо в крепости, либо на твоём фланге. Вот и разберитесь с ними! – сказал граф. – Да и, судя по тем лукам, которые принесли твои егеря, вооружены они так себе. Воргот, ты помогаешь отряду Шрама. Вы будете по самому центру – и вас с места сдвинуть не должны! Понял меня?
– Сделаем, граф!
– Всё, идите… Готовьтесь.
Десятки я сохранил в прежнем составе. Однако для наступления распределил бойцов Кри-аны по всему строю, а саму девушку отправил к Ворготу – чтобы била мудростью и держала мудрый щит. Надо сказать, Воргот такой подход одобрил.
Ночь выдалась беспокойная, да и не могла быть другой. Два лагеря, вставшие друг напротив друга, собирались всего через несколько часов приступить к взаимному истреблению. И в каждом лагере считалось правильным не дать врагу отдохнуть и выспаться. Восставшие подкрадывались в темноте и стреляли в наши палатки – пока егеря кружили по будущему полю боя, не оставаясь в долгу.
Имперская пехота пару раз сделала вид, чтоб собирается наступать, а восставшие один раз подняли всё войско. Так или иначе, но в темноте воевать неудобно – хотя те же имперцы, бывало, устраивали и ночные сражения. Но не в этот раз. Когда на востоке забрезжил рассвет, наше войско начало быстро строиться.
Хотя с утра бойцам хотелось есть, но тратить время никто не стал. Еда вгоняет в сон и заставляет расслабиться. А ещё раны, нанесённые в сытое брюхо, хорошо гниют… Вчерашний плотный ужин сохранил нам достаточно сил, чтобы сегодня хватило на весь день.
Мои бойцы строились без меня: каждый уже знал своё место и свою роль. Я стоял рядом с Ворготом и смотрел вперёд – понимая, что скоро, наверно, приму участие в самой страшной битве за всю свою жизнь.
– О чём задумался, Шрам? – спросил северянин.
– Да вот… О судьбах мира и о своей… – я решил не нагружать друга лишними переживаниями.
– Так всегда бывает перед сражением… – усмехнулся тот. – Начинаешь вспоминать, что сделал и что не успел, а что и не собирался делать, но придётся… Ну это у меня так, а у тебя, может, иначе…
– И почему так? – я с интересом посмотрел на Воргота, а тот пожал плечами.
– Может, потому что принимаешь, наконец, возможность умереть. Вот прямо здесь и сейчас. Оттого и вспоминаешь всю свою жизнь… Однако, может, всё от скуки и долгого ожидания? Стоишь, ждёшь сигнала к атаке, вот и лезет всякая чушь в голову…
– Второе мне больше нравится, – кивнул я.
А над строем разнёсся звук имперского рога, призывавшего бойцов выдвинуться вперёд.
Глава 25
Камни шуршат под подошвами сапог, мерно грохочет поступь пехоты, и этот звук успокаивает. Казалось бы — там, на склоне долины, застыл враг. Сейчас он начнёт в тебя стрелять, затем начнётся бой, а ты берёшь и успокаиваешься. Уходит страх, уходят сомнения, уходит слабость: и надо просто идти вперёд внутри огромного живого организма — войска.
И даже когда со стороны врага в нашу сторону устремились сотни стрел, я только влил побольше мудрости в щит. Загрохотали обычные щиты, поднятые над головой. И только дробный стук по ним, да вскрики немногочисленных раненых напоминали о том, что мы под обстрелом. Из-за наших спин захлопали тетивы, пуская первые «подарки» в сторону обороняющихся, но я только досадливо поморщился. Рано ещё стрелять было – не долетят стрелы.
Только через сотню шагов наши лучники смогли добить до первых рядов восставших. А я потеснил бойца со щитом, вглядываясь вперёд. Перед нами застыл строй копейщиков. У всех на груди поблёскивают броши — значит, скорее всего, аори. Восставшие безымянные часто ходили вообще без брошей. Лица под кожаными шлемами напряжённые, а у некоторых – испуганные. Аори уже боятся, потому что где-то слева алыми рядами шагают когти имперцев.
Я видел, что наши враги устали, что они боятся, что многие из них хотели бы оказаться как можно дальше отсюда – скорее всего, уже жалея, что поддержали восставших. Наверняка многие из них раньше беззастенчиво пользовались ааори, требуя выказывать им уважение, а потом, когда ааори не выдержали – переметнулись на их сторону. И мне никого из них сейчас не было жалко.