Мария УстюженкоЗов чёрного лебедя
Глава 1. Ещё одно убийство и его последствия
Девушка оглядывалась кругом, не понимая, зачем она пришла ночью на озеро. Ветер безжалостно трепал её распущенные волосы — над головой собрались тяжёлые, серые тучи, готовые в любой момент выплеснуть своё плохое настроение.
Сознание туманилось, воспоминания зыбкими картинками проплывали перед глазами. Ей очень нужно было оказаться здесь, но при этом она никак не могла понять почему. Она помнила, как вышла из гостиницы — ей необходимо было срочно прийти к озеру, дело не терпело отлагательств.
Встряхнувшись, она обняла саму себя за плечи и решила, что, как бы то ни было, нужно возвращаться.
— Надо было надеть кофту, — попеняла она себя, направляясь к тропинке, выводящей из леса.
В тишине ночи остро прозвучал шум медленно ломающихся веток неподалёку от неё. Кто-то нарочно наступил на них, давая ей понять, что она не одна. Холодный ужас сковал девушку лишь на одно мгновение, но затем она, не оглядываясь по сторонам, рванула в противоположную сторону от того, кто находился поблизости. Внезапно до неё донёсся чужой уверенный голос, и она остолбенела. Кто-то крепко, уверенно, без малейших колебаний схватил её за шею и безжалостно сжал, лишая её не только воздуха, но и последних крупиц страха — вместе с жизнью, уходил и ужас, а это было не так уж, и плохо.
Дождь сначала медленно, а затем всё быстрее и быстрее крупными каплями падал на её тело, но девушка этого уже не чувствовала.
Мстислав Вяземский в тягостном молчании буравил пристальным взглядом секретаря. Первое время тот стоически делал вид, что не замечает внимания. Но спустя десять минут несчастный парень, облачённый в новомодный наряд, уже не мог выносить тяжёлого взора косматого и огромного мужчины в кожаном плаще.
— Я вам уже сказал — у градоначальника совещание, — напряжённым голосом сказал секретарь, на табличке которого значилось имя «Лев». Вяземскому это показалось удачной шуткой. — При всём желании я не могу его вызвать сюда.
— Я понимаю, — рокочущим низким голосом произнёс он, продолжая гипнотизировать взглядом юношу.
Лев не выдержал в этот раз и двух минут. Он вскинул голову от бумаг и высоким голосом попросил:
— Не смотрите так на меня, пожалуйста! Я не отвечаю за финансирование вашего села!
— Я знаю, — тем же спокойным тоном ответил Мстислав.
— Тогда почему вы так глядите на меня? — припустил он строгие нотки в голос.
Вяземский откинулся на спинку продавленного дивана и широко улыбнулся.
— У тебя лицо в чернилах.
Паренёк тут же покраснел и суетливо стал шариться в ящиках своего стола. Он извлёк оттуда круглое зеркальце и платок, хранившейся в нагрудном кармане пиджака, стал неистово тереть запачканную щеку.
За дверью, которая вела в приёмную, где и находился Вяземский последние полчаса в ожидании прихода градоначальника с совещания, он услышал далёкие шаги по длинному коридору. Через несколько минут на пороге появился довольный градоначальник. Он тут же обратил внимание на гостя и потускнел. Вяземский тоже растерял насмешливое расположение духа и медленно поднялся, столкнувшись взглядом с господином Статцким.
— Что ж, заходи, коль пришёл, — вздохнув, произнёс градоначальник и махнул в сторону своего кабинета, расположенного напротив входной двери.
Мужчины не стали раскланиваться в ни кому не нужной вежливости и после того, как переступили порог, начали одновременно говорить:
— Я ведь ответил на твоё письмо…
— По поводу вашего письма…
Мстислав и градоначальник с неудовольствием поморщились. Хозяин кабинета молча указал на стул для посетителей, повидавший уже немало на своём веку, а сам уселся за высокое, обитое кожей кресло. Вяземский гордым не был и сел на предложенное место.
Градоначальник выглядел для своей должности непримечательно: маленького роста, но с солидным животом, лысоват и брюзглив даже на вид. Но он, в отличие от того же Вяземского, обладал цепкой хваткой, хорошей подготовкой, красноречием и талантом к подхалимажу. Эти качества должны быть в достатке у тех, кто хотел бы удержать власть в своих руках.
— Господин Статцкий, я по поводу финансов для моих людей, которые вы задерживаете. Железнодорожные пути становятся длиннее, а денег мы так и не видим. У нас большая община — шесть сел, за которые я несу ответственность. Я знаю, что творилось со страной после переворота, поэтому раньше незачем было и заводить этот разговор. Но последние годы стали более удачны, я пошёл вам на уступки с туристами, но положение улучшилось ненамного…
— Да-да, — прервал его засуетившийся градоначальник, начиная копаться в своих залежах бумаг, состояние которых — цвет и плотность, говорило о том, что градоначальник далеко не бедствует. — Но ты ведь знаешь, что если бы не я обратил внимание на туристическую золотую жилу ваших краёв, то это был бы кто-нибудь другой, а лучше меня найти кого-то сложно. Ты ведь прав — страна начала восстанавливаться после упадка, но именно поэтому интеллигенция, особенно после подачи финнов, стала замечать необычность ваших мест, а вскоре ведь может заметить не только это. — Статцкий многозначительно приподнял обе брови, и на лбу у него образовалась тройная складка. — Об окраинах давно ходят слухи, поэтому лучше самим пригласить городских и показать, что ничего странного у вас нет! Пройдут годы и в это поверят, если, конечно, вы будете осторожны. А по поводу денег — времена сейчас пусть и лучше, но всё равно не так просты, как может показаться тебе, друг мой. Взять хотя бы гостиницу с кафе для туристов, которую я для вас финансировал — это стоило немалых денег! Сейчас большие проблемы в городе с транспортом, да и не только у нас — даже в столице! Электричество стали проводить по домам, а это тоже деньги — те же зарплаты рабочим. Я понимаю, как вам сейчас непросто, но у вас хотя бы есть огороды и скотина. А вот мы тем же в таких объёмах похвастаться не можем. — Он с поддельным сочувствием поджал губы, тыкая пальцем в расчёты на листке, в которых Мстислав даже при желании не разобрался бы. Вместо этого он понял, что его отсутствие в последнее время градоначальник принял за проявление слабости.
Не став сразу отвечать, Вяземский многозначительно оглядел богато уставленный кабинет градоначальника. Стол и шкафы с книгами и документацией были сделаны из красного дуба, полки заставлены многочисленными дипломами, благодарственными наградами, позолоченными кубками. На столике возле двери лежала вычурная посуда ручной работы, стоявшая немалую кучу денег, и там же стояла мраморная статуэтка, изображавшая голову градоначальника. Вяземский внутренне содрогнулся при взгляде на неё.
— Не похоже, чтобы так было, — веско обронил он и начал разминать, затёкшие из-за долгого нахождения в сидячем положении, лопатки.
Глаза Статцкого напряжённо заблестели, но он не утратил показательную бодрость духа.
— Это все подарки сотрудников и членов комиссии, — легкомысленно отмахнулся он. — Кстати говоря, на комиссии я тоже поднимал вопрос по поводу финансирования сёл и деревень и голосовал за! Но меня мало кто поддержал. Сейчас много денег уходит на закладывание железной дороги… — Тут он осёкся, осознав, кому это сказал.
Глава общины сел округа и руководитель работ по закладыванию железной дороги издевательски вздёрнул бровь. Градоначальник сделал вид, что не понял намёка и, прокашлявшись, развёл руками.
— Поэтому, друг мой, пока что я ничем не могу помочь.
Вяземский взял паузу и, тяжёлым взглядом оглядев градоначальника, вновь решил воздержаться от опрометчивых действий. Марта — его родная тётя и единственная кровная родня, была бы им довольна.
Если бы дело было только в финансирование, то он бы не приехал вновь в этот город, будоража воспоминания, но ситуация была такова, что ему необходимо было сообщить о происходящем в селе, иначе всё могло зайти слишком далеко и плохо кончится для общины. Лучше он сам, чем полагаться на слухи.
— Последнюю неделю происходят убийства, — медленно проговорил Мстислав. — У нас двое убитых. Свободное время весь участок посвящает расследованию, но у нас мало улик. Мне нужно, чтобы вы на время запретили приезд туристов. Они могут этот сезон отдыхать где-то в другом месте. Либо ждите кучу жалоб от их семей и комиссии.
— Убивают только приезжих? — упавшим, с нотками подозрения, голосом уточнил градоначальник, бессильно растёкшийся в кресле, словно тесто на столе.
— Только приезжих, — подтвердил Вяземский и взял паузу, про себя надеясь, что тот набросится с обвинениями на него, но градоначальник не зря занимал свой пост и промолчал.
— Я занимаюсь расследованием по просьбе одного из членов комиссии, а, если быть точным, Хрещина, так как нашли тело его престарелого друга. Он был первой жертвой. Второй была женщина, и сначала решили, что это единичный случай — в гостинице она продемонстрировала себя эмоциональной натурой, потому и было выдвинуто предположение, что ночью она отправилась полюбоваться видами, наткнулась на какого-то негодяя и тот ее задушил. Никаких других мотивов не было, как подумали в участке. Но потом мне сообщили, что это не первая смерть. И стало ясно, что не всё так просто.
Мстислав прокашлялся, пытаясь скрыть неудовольствие этим фактом.
Пекки — единственный, кто занимался расследованием, сделал вид, что для их мест в порядке вещей находить труп туристки, которая, находясь в незнакомом месте, посреди ночи отправляется гулять, где ее душит какой-то ненормальный и оставляет мирно лежать на самом видном месте на поляне. Чудаковато, но не смертельно. Пекки вообще было сложно удивить. Особенно, когда речь заходила о чужаках.
А об убитом мужчине Мстислав вообще чуть ли не случайно узнал. Ему сразу не сообщили, потому что он со своими ребятами был занят железнодорожными работами и возвращался домой нечасто, из-за этого и сам не почувствовал беды. Ему показали только вторую убитую тогда, когда начальник участка пришёл к выводу, что происходит что-то подозрительное, и ненароком упомянул первый труп.