А потом углядела нечто знакомое – длинные блестящие волосы своей лучшей подруги. Джейд тоже сидела на трибуне рядах в девяти-десяти от Бринн. Она хлопала в такт кричалкам.
Но что действительно привлекало внимание – так это что Джейд была в одиночестве. Присциллы рядом не было. И мало того: удивительно, но рядом с Джейд имелось свободное местечко.
Бринн показалось, что она очень долго раздумывает над тем, что ей делать. В последнее время всякий раз, когда она пыталась поговорить с Джейд, все так или иначе шло наперекосяк. Отношения между русалочками и так уже были достаточно плохи, и Бринн не горела желанием испортить их вконец.
Так что она несколько минут прокручивала эту задачку у себя в голове под рев мотивационной встречи, наполнявший спортзал.
Пожалуй, лучше всего было бы не будить спящую барракуду, рассудила Бринн. Но она ничего не могла с собой поделать. Это вроде как был некий знак, так что она спустилась вдоль трибун, локтями прокладывая себе путь в толкучке. Она тихонько подплыла к тому месту, где сидела Джейд. А затем, внезапно онемев, скользнула на сиденье рядом с подругой.
И больше ничего не делала. Вообще ничего.
Джейд не заметила ее, а Бринн, со своей стороны, сидела как перепуганная статуя. На ее лице застыла жутко нервная улыбка, но девочка так и не сказала и не сделала ничего, чтобы привлечь внимание Джейд. Та продолжала хлопать и скандировать вместе с чирлидершами, полностью захваченная духом общности и желанием подбодрить команду. Ребята вокруг делали то же самое, позволяя Бринн оставаться практически невидимой.
Так продолжалось несколько минут. Бринн подумывала сказать что-нибудь или похлопать Джейд по плечу. Но потом ей показалось, что это может разрушить чары, – что-то в этом роде. Они не разговаривали друг с другом, но все-таки Бринн хотя бы была вместе с подругой. Если она привлечет внимание Джейд, думла Бринн, то та может пересесть на другое место. Или того хуже – появится Присцилла.
Так что Бринн сидела как мышка – и, наверное, была в этот момент единственной тихой русалкой в школе. Но, естественно, так не могло продолжаться: ты просто не можешь сидеть рядышком с кем-то так, чтобы он в итоге тебя не заметил, пусть даже дело происходит на шумной и оживленной мотивационной встрече.
Чирлидерши пустили по залу «волну», и все начали по очереди подпрыгивать на местах, вытягивая руки. Ясное дело, русалки особенно хорошо пускают «волну», поскольку могут на самом деле всплывать над сиденьями, от чего «волны» у них получаются очень зрелищными и плавными – как настоящие океанские волны.
И в этот самый момент Джейд заметила Бринн. До них докатилась «волна», Джейд подскочила на сиденье, вскинула руки и повернулась посмотреть, как «волна» пойдет дальше, – тут-то она и увидела подругу.
– Ой! Привет, Бринн! – улыбнулась она.
– Привет, Джейд! – по-прежнему со своей сверхнервной улыбкой отозвалась Бринн.
– И давно ты тут сидишь? – удивленно хихикнула Джейд. – Я тебя даже не замечала!
«В самую точку, – подумала Бринн. – Ты меня не замечаешь с того самого дня, как появилась Присцилла!»
Конечно, Джейд она ничего такого не сказала. Вместо этого она лишь шире улыбнулась и произнесла:
– Ой, да! О-го-го! И я тебя тоже не замечала! Какое забавное совпадение! Мы просто выбрали один ряд на собрании и даже не заметили и теперь сидим рядом друг с другом! Ох, как же я надеюсь, что «Скаты Манта» побьют «Дельфинов»!
Бринн улыбалась так широко, что боялась, что лицо вот-вот треснет.
– О, побьют! В этом сезоне у нас самая фантастическая команда в море, – ответила Джейд.
– Знаешь, э-э, а я, хм, только что сообразила, Ммм, кое-что.
Бринн старалась говорить небрежно, и получалось у нее из рук вон плохо.
– Что? – Вот голос Джейд и правда звучал небрежно.
– Ну, я, в смысле заметила, что ты – ну, понимаешь, без Присциллы.
– Ага, – сказала Джейд, и внезапно в ее тоне проявилась нервозность, – это-то и странно.
– Странно? – переспросила Бринн.
– Да, странно, – теперь тон Джейд стал таким, каким говорят, когда происходящее их смущает. – Понимаешь, я поэтому сижу здесь и поэтому не думала, что ты тоже сидишь здесь: я заняла это место для Присциллы.
– О-о-о… – протянула Бринн с пылающим лицом и рассмеялась, хотя вовсе не считала происходящее забавным. – Пра-а-авильно. Вот поэтому место было свободно.
– Ага, – проговорила Джейд. – И, э-э, пожалуйста, не расстраивайся, Бринн, но Присцилла, ну, уже пришла.
Присцилла стояла за спиной Бринн. Она похлопала русалочку по плечу и сказала:
– Привет!
Бринн подскочила на месте, словно ужаленная медузой, и резко обернулась.
– Что ж, – проговорила Присцилла, – момент неловкий.
– Хмм? – Бринн подняла брови. – Неловкий? Нет! Нет-нет-нет, – она снова обернулась к Джейд: – Я не упоминала? Мне надо плыть!
– Плыть? – не поняла та. – Куда плыть?
– На встречу, конечно же, – ответила Бринн.
И Джейд, и Присцилла непонимающе нахмурились.
– Бринн, ты о чем? Какая встреча? Вся школа сейчас тут.
– Это, э-э, особая встреча, – выдавила Бринн. – Клубная. Встреча клуба, в котором я состою.
Джейд скептически подняла бровь:
– Я не знала, что ты состоишь в каком-то клубе.
– О, это потому, что я только что в него вступила, – выпалила Бринн. – Сегодня.
– И что это за клуб? – Джейд скрестила руки на груди.
– Что за клуб? – Мозг Бринн бешено заработал. – Клуб друзей, конечно же.
– Ага, – фыркнула Джейд. – И у вас встреча прямо сейчас.
– Да, – подтвердила Бринн.
– Во время самого крупного мотивационного собрания за год.
– Расписание подогнано неудачно, но – да.
– Что ж, отлично, – сказала Джейд. – Увидимся.
Бринн поплыла прочь так быстро, как только успевала работать плавником. Она даже подумала, не наложить ли на себя скоростное заклинание, но вскоре уже очутилась за пределами спортзала и с облегчением выдохнула. Ее щеки до сих пор горели, и чувствовала она себя кошмарно. Ей ничего другого не хотелось, кроме как оставить всю эту жуткую историю позади, так что Бринн направилась прямиком на остановку.
Как и в школе, она снова погрузилась в оцепенение, пока течение несло ее домой. У девочки по-прежнему было чувство, что должно произойти что-то важное, но что? Могла ли она еще больше ухудшить ситуацию с Джейд? Что это за предчувствие?
В итоге, трясясь в течении, Бринн пришла к выводу, что она просто глупит.
Глава двенадцатая
Пусть даже Бринн не надо было ни на какую встречу, кое-куда она все же должна была плыть. Именно на сегодня они договорились с мисс Блю.
– Теперь сядь прямо, подними подбородок и вдохни поглубже, – сказала учительница.
«Не могу поверить, что трачу карманные деньги на уроки пения», – подумала Бринн.
– Давай-ка попоем гаммы, – предложила мисс Блю и взяла аккорд на своем морепиано.
«А могла бы на эти деньги купить несколько новых Русси».
– Следи за тоном, Бринн. Повнимательнее. – Учительница несколько раз нажала на одну и ту же клавишу морепиано, пока Бринн не спела ноту правильно.
«Не понимаю, что такого Джейд с Присциллой находят в этом пении. Я с куда большим удовольствием потанцевала бы».
– Фа-ла-ла-ла-ла, – показывала мисс Блю, играя ноты гаммы.
– Фа-ла-ла-ла-ла, – повторила Бринн.
– Отчетливей, дорогая. Ла-ла-ла. – Мисс Блю артикулировала каждый слог. – И не забывай о позе. И давай еще проявим немного энтузиазма. Пока звучит скорее как пение под принуждением, – учительница усмехнулась.
Бринн вздохнула. «Знали бы вы», – подумала она, пытаясь артикулировать, сидеть прямо, поднимать подбородок и дышать диафрагмой, и все одновременно.
– Фа-ла-ла-ла-ла-ла-ла! – спела Бринн.
– Уже лучше, – кивнула мисс Блю.
Бринн остановилась и попросила:
– А мы не можем попеть что-нибудь веселое, вроде песен Джея Барракуды? Почему мы должны заниматься всеми этими гаммами?
– Это упражнения для голоса, дорогая. Они развивают тебя как певца. Если ты просто хочешь подвигаться под музыку – дело одно, но ты говорила, что уроки нужны тебе, чтобы начать петь лучше.
– А, ну да, – согласилась Бринн.
– Бринн, пение русалок связано с магией. Буквально. Пением мы можем накладывать заклинания, и, когда голоса звучат гармонично, песни могут творить собственное волшебство. Но это не то, чем можно заниматься вполсилы. Ты должна быть готова к упражнениям и практике. Должна по-настоящему этого хотеть.
– Ладно.
Теперь уже мисс Блю замешкалась. Она убрала руки от клавиатуры и проговорила:
– Я могу ошибаться, Бринн, но у меня такое впечатление, что на самом деле тебе не в радость эти уроки и ты думаешь о чем-то другом. Я неправа?
Бринн вздохнула:
– Нет, вы правы.
– Когда мы говорили об этих занятиях, ты сказала, что все дело в твоей небольшой проблеме с друзьями, – продолжала мисс Блю. – И что ты хочешь начать петь лучше, чтобы исправить эту ситуацию?
– Да, – Бринн кивнула. – Если бы я пела так же хорошо, как они, они бы не отправились в Мамонтову пещеру не позвав меня.
– Иногда мы должны что-то делать для друзей, это верно. К примеру, приходится по очереди заниматься то тем, что нравится тебе, то тем, что нравится твоему другу, пусть даже тебе оно не по душе. И это нормально. В дружбе приходится быть гибким, как ламинария: вы изгибаетесь и покачиваетесь, чтобы лучше подходить друг другу, и жизнь у обоих становится лучше. Но это не означает, что ты должен изменять свою личность. Понимаешь?
– Не уверена, – призналась Бринн.
– Если ты что-то ненавидишь или не согласна с чем-то, ты не должна это делать только ради дружбы. Ты и с собой должна быть честной.
– Так вы говорите, что мне не нужно брать уроки пения, только чтобы вернуть подругу?
– Я говорю, что тебе нужно брать уроки пения, только если так говорит тебе сердце. Если ты не получаешь от этого удовольствия – займись чем-то другим, что тебе нравится. Хорошие друзья хотят, чтобы ты делала то, что тебя радует, а не то, что впечатлит их.