Вода проносилась мимо: они неслись на полной скорости. Федра и остальные, конечно, будут их искать и тоже задействуют заклинания скорости, но русалочки очень прилично оторвались и в такой темной и мутной части океана преслеловать их будет непросто.
– Давай к Мамонтовой пещере! – произнесла Бринн громким шепотом. – Спрячемся там, пока не поймем, что делать дальше.
С этими словами сама Бринн тоже наложила заклятие, и красивые волосы обеих русалочек затрепетали на воде, когда обе еще быстрее рванули в направлении пещеры.
Прибыв на место, Бринн прижала палец к губам, подавая Присцилле знак не шуметь. Потом она жестом позвала русалочку следовать за ней в лабиринт тайных ниш среди скал, которые часто использовались артистами как гардеробные.
– Нам нужно вести себя очень тихо, – прошептала Бринн, – из-за акустики и эха.
Присцилла кивнула. Даже слабый шепот Бринн раскатился по всей пещере.
– Спасибо, что спасла меня из когтей Федры, – продолжала Бринн. – Большое спасибо. Но откуда ты узнала, что мне нужна помощь? И как нашла меня?
– Я видела тебя у здания суда, – ответила Присцилла. – И у меня появилось странное чувство, что что-то не так. Я забеспокоилась. И проследила за тобой.
– Дай догадаюсь: ты использовала пение как усилитель заклинаний?
Присцилла с улыбкой кивнула.
– У тебя обалденно красивый голос, – сказала Бринн.
– Спасибо.
С мгновение Бринн смотрела на Присциллу. Та по-прежнему была с гламурным макияжем, шикарно уложенными волосами и в дорогой одежде, но Бринн – возможно, впервые – увидела перед собой просто другую русалочку, такую же, как она сама.
– Это было мило с твоей стороны, – проговорила Бринн. – Еще раз спасибо.
– Не за что, – ответила Присцилла.
Тут Бринн глянула на ее запястье и с облегчением поняла, что на нем нет моруотч.
– А где твои моруотч? – Она ткнула пальцем в Присциллину руку.
– Пф, – фыркнула та, тряхнув головой. – Это старье? Я к ним остыла. В смысле мой отец, конечно, их изобрел и все такое, но теперь их, похоже, носят вообще все. А я никогда и не считала их особо крутыми – вечно пищат и доводят тебя по поводу того, сколько тебе еще нужно проплыть за день, и все вокруг шлют тебе на них сообщения и отвлекают. Начинало не на шутку доставать.
Бринн кивнула:
– Ага, я поняла. А ты тоже заметила, что те, у кого моруотч, ведут себя странно? Как будто эти часы…
– Ими управляют? – подхватила Присцилла. – Да! Я еще удивлялась. Отец совсем не для этого их изобрел. Они не должны так работать.
– Да я так и не думала, но я заметила, что у Федры они есть, – прошептала Бринн, – и у нее они выглядят иначе. На них огонек мигает красным, а не зеленым.
– Наверное, с помощью своей магии она взломала систему. – Глаза Присциллы расширились: – И каким-то образом использует сеть моруотч.
– Я знаю, что с помощью магии она может контролировать чужой разум. Но даже морская ведьма не может сотворить одновременно столько заклинаний, чтобы подчинить себе всех вокруг. Так что, наверное, она применяет одно заклинание подчинения и распространяет его через сеть, чтобы контролировать всех, кто носит моруотч.
– Ого, вот это, я понимаю, злобный план, – Присцилла покачала головой. – Не будь это такая жесть, я бы сказала, что это круто.
– Ох, жесть – это как раз про нее, – заверила Бринн. – Поверь, уж я-то знаю.
– Видимо, я сняла свои моруотч до того, как Федра взломала систему.
– О-го-го, – выдохнула Бринн. – Вот так подхватишь тренд, а потом – бэмс! – начинаешь думать одинаково со всеми остальными.
Присцилла смерила ее взглядом:
– Даже без управления разумом, когда все одеваются одинаково и делают одно и то же, – это довольно глупо. – Она отбросила хвостом несколько камешков.
Бринн потерла лицо:
– Ты знаешь кого-нибудь еще, кто не носит моруотч?
Присцилла одну-две минуты размышляла.
– Нет, – призналась она. – Не знаю. Мои родители оба носят, и весь персонал. Все учителя в школе тоже. И конечно они были на Джейд в последний раз, когда я ее видела, – и она тоже странно себя вела.
– В каком смысле? Странно – это как?
– Она была просто одержима людьми – тем, как они загрязняют океан, их кораблями и тем, как их остановить. Она не могла говорить ни о чем другом, так что я решила – нет уж, с меня хватит.
– И что ты сделала? – спросила Бринн.
– Ну, я же уже говорила: отправилась домой и увидела тебя у суда. И поняла, что здесь что-то не так, хотя я видела, что ты ведешь себя нормально.
Бринн покраснела:
– Это только потому, что я не ношу моруотч.
– Да, но ты же сама так решила. Даже когда все вокруг их купили, ты выбрала проявить индивидуальность и сделать по-своему. Мне всегда это в тебе нравилось. Я знаю у-у-уйму тех, кто просто повторяет за мной, что бы я ни сделала и ни сказала, – потому что считают меня клевой или типа того. На самом деле было приятно встретить кого-то, кто не будет с меня обезьянничать только из-за того, что у моей семьи есть морелет и всякое такое.
Бринн не стала утруждаться, объясняя, что единственная причина, по которой у нее нет моруотч, – это неприязнь к Присцилле. Она понимала, о чем та говорит. И теперь, когда им выдался случай пообщаться без ревности и всей этой драмы с тем, кому с кем дружить, Бринн подумала, что из Присциллы вышла бы неплохая подруга. Она не так уж отличалась от любой другой русалки. На деле она была очень славная. Конечно, у ее семьи имелся дворецкий и морелет, но это же не помешало ей помочь Бринн.
«О-го-го, – пришло Бринн в голову. – Если бы не Присцилла, я бы сейчас была просто одной из тысяч безмозглых русалок, которыми вертит морская ведьма».
Укрывшись в маленькой щели внутри Мамонтовой пещеры, Бринн принялась плавать туда-сюда, как всегда делала, задумавшись. Присцилла смотрела, как она носится из стороны в сторону.
– Каким-то образом мы дожны привести всех в чувство, – рассуждала Бринн. – И это нужно сделать до сегодняшнего вечера, чтобы никто из людей не пострадал.
– Да, – согласилась Присцилла. – Но как мы заставим русалок снять свои моруотч до того, как Федра начнет превращать всех в слизней направо и налево? Нам нужна помощь.
– Ты права. Мы и начать не успеем. Твой папа проделал отличную работу: даже в Блистательном моруотч – самый громкий хит сезона.
– У него диплом по маркетингу и продажам, – развела руками Присцилла.
– А что, если нам не надо, чтобы все их снимали? – Бринн задумалась. – Что, если есть другой способ?
– У тебя появился план? – спросила Присцилла.
– Набросок идеи плана, – ответила Бринн.
Присцилла подняла одну бровь:
– Ну, для начала неплохо.
– Но ты верно сказала. Помощь нам понадобится.
Глава двадцать первая
Как только две русалочки вернулись в Блистательный, какая-то мамочка с коляской указала на них и закричала:
– Вон две русалки без моруотч!
Даже младенец в коляске стал тыкать в них пальцем – на запястье у карапуза тоже красовались моруотч.
И с этого началось преследование: русалки по всему Блистательному гнались за девочками, сжимая в руках новенькие моруотч и норовя защелкнуть их на запястьях у Бринн и Присциллы, как только догонят их.
Чего так и не случилось.
Девочки уворачивались от преследователей, используя заклинания скорости, усиленные дружбой, и песен, которые Присцилла исполняла кристально чистым голосом, идеально попадая в ноты. Бринн была удивлена тем, что усилитель дружбы дался им так быстро. До того она уж точно не считала Присциллу подругой и лишь дивилась тому, как быстро все меняется, едва начинаешь думать о ком-то хорошо. Впоследствии Бринн думала, что они стали подругами уже в тот момент, когда Присцилла врезалась в нее в своем большом защитном пузыре.
Таким вот образом обе русалочки метались из одной части города в другую, пригибаясь, прячась и зная, что не могут уплыть отсюда.
Не раньше, чем найдут Уилла и Джейд.
А разыскать своих друзей может быть не так-то просто, когда их разумом управляет морская ведьма. И еще сложнее, когда каждому, с кем ты сталкиваешься по пути, приказано отыскать и схватить тебя. И уж совсем нереально, когда ты знаешь, что если тебя поймают, то нацепят тебе на руку моруотч, и ты перестанешь быть хозяином в собственной голове.
– Вот бы нам знать заклинание невидимости, – вздохнула Бринн.
– Перестань, ему до колледжа даже учить не начинают, – сказала Присцилла. – Мы справимся. Просто подумай об этом как об огромной игре в прятки.
Бринн рассмеялась. Ничего не смогла с собой поделать: это и вправду было похоже на одни большие прятки.
«А Присцилла забавная, – пронеслось у нее в голове. – Может, стоило дать ей шанс, прежде чем объявлять ее заносчивой злюкой».
Сперва они побывали у Джейд и Уилла дома. Обычно в морских пещерах не много окон, так что русалочкам ничего не оставалось, как стучать в двери.
– Мы просто постучим, а потом спрячемся, – предложила Присцилла. – И так увидим, дома ли они.
– А что, если на стук ответит кто-то другой? Их родители, например?
– Хмм. А, знаю! Я оставлю какую-то свою вещь у каждой двери. И раз все нас разыскивают, они тоже выйдут поискать.
Так что под дверью Джейд Присцилла бросила свою прекрасную перламутровую заколку для волос, инкрустированную бриллиантами. Русалочки постучали, а затем нырнули за ближайшие скалы.
Но из дома вышли только мама и папа Джейд. Они подобрали заколку и, коротко посовещавшись, начали искать русалочек.
– Бринн, Присцилла! – звала миссис Сэндс, плавая кругами по двору. – Не бойтесь, идите сюда, у нас кое-что для вас есть.
Но Бринн с Присциллой уже уплыли, направляясь к дому Уилла.
Там Присцилла оставила свой дизайнерский клатч. Но дома оказался только брат Уилла.
Девочки проверили местную моллюсбургерную, школу и остановку скоростного течения, но, где бы они ни смотрели, Джейд и Уилла не было и следа.