Ветер, который в данный момент дул в спину Джорону, на несколько мгновений стих, и запах – почти невыносимая вонь, которую они уловили еще на «Дитя приливов» – произвел на него ошеломляющее впечатление. Он почувствовал, как мир вокруг начал вращаться, палуба стала двигаться у него под ногами как-то странно, как если бы он ступил на землю после того, как несколько недель провел в море. Рука Миас сжала его плечо.
– Дыши глубже, это пройдет, – сказала она.
– Ха, – прокашляла супруга корабля «Сокровища девы», – мальчик не переносит немного вони? И он твой хранитель палубы? Всегда говорила, что ставить мужчину во главе чего-то – это ошибка, верно, Каффис? – Она посмотрела через плечо на стройную женщину, стоявшую у нее за спиной.
– Верно, супруга корабля Голзин, – ответила Каффис. – У мужчин нет сисек, необходимых, чтобы отдавать приказы.
Рука Миас стиснула плечо Джорона еще сильнее.
– Дыши глубоко, хранитель палубы, – повторила она и повернулась к Голзин. – У вас на борту как-то странно воняет, супруга корабля.
– Вы привыкнете, – сказала супруга корабля Голзин. – Но если вы не сможете есть, я вас пойму. И если вы здесь, чтобы помочь, то нам необходим материал для восстановления главной мачты и починки корпуса. Со всем остальным мы справимся сами.
– Но ты сказала, что у вас все есть, – заметила Миас.
Голзин пожала плечами.
– Ну, похоже, меня ввел в заблуждение мой казначей, все они порочны.
Миас кивнула, словно соглашаясь.
– Так в чем же дело, супруга корабля Голзин? Откуда такая вонь?
Голзин снова пожала плечами.
– Просто корабль старый, супруга корабля Миас.
– Ты поступила смело, когда решила вывести старый корабль так далеко в океан, – сказала Миас.
– Я часто использую этот маршрут, – ответила Голзин, отворачиваясь от Миас. – Я хорошо знаю моря.
– За исключением этого острова? – спокойно заметила Миас.
Голзин снова к ней повернулась.
– Да, – ответила она, и по ее лицу пробежала тень – смущение? Гнев? – Этого острова нет на картах, его вообще здесь не было, когда я в прошлый раз тут была. Я уверена.
– Движущиеся острова? – спросила Миас. – Я поставлю об этом в известность своего курсера.
Голзин покачала головой.
– Смейся сколько пожелаешь, но я говорю правду. Так ты хочешь есть или нет?
– Нет, – ответила Миас, – я хочу осмотреть твой груз.
Голзин еще сильнее оперлась на костыль.
– Боюсь, ты не можешь этого сделать, – заявила она.
– Я супруга корабля флота. Я могу…
– Ты опозоренная женщина с корабля мертвых. – Голзин рассмеялась спокойно и искренне, и в ее глазах заискрилось веселье, подобное свету Глаза Скирит в воде. – Я пятнадцать лет была хранителем палубы корабля флота, пока рангоут не сломал мне ногу. – Она похлопала по левой ноге. – Этот корабль – моя награда и законное слово, Миас Джилбрин. Мне нет нужды слушать или склоняться перед такой женщиной, как ты.
Миас не дрогнула, услышав слова, которыми Голзин пыталась ее уязвить.
– Ты – супруга корабля-торговца, а я супруга – корабля флота. Корабль мертвых или нет, но ты должна подчиняться моим приказам. – Она произнесла эти слова так, словно два избранника обсуждали последнюю моду на туфли, хотя следующие ее слова оказались ранящими. – И ты будешь меня слушать и кланяться, если я прикажу. Ты поняла?
Голзин засунула руку внутрь плаща и вытащила маленький свиток из птичьей кожи.
– Я не стану и не пущу тебя в трюм, Неудачливая Миас, и сделаю это именем твоей матери. Вот, читай.
Миас взяла свиток и развернула его. На тыльной стороне был изображен ребенок, склонившийся под тяжестью трона Ста островов. Миас прочитала слова и передала свиток Джорону.
«Под страхом смерти и по приказу Тиртендарн Джилбрин этот корабль следует всюду пропускать и не задерживать. Никто не должен вмешиваться или прерывать его путь. Команде оказывать всяческое содействие».
Ниже стояла витиеватая подпись.
– Такие вещи можно подделать, – сказала Миас.
– Но не в данном случае. Полагаю, ты способна узнать почерк своей матери.
Миас свернула свиток и постучала им по подбородку.
– И куда ты летишь? – спросила Миас.
– Ну, я уверена, ты бы хотела знать, но боюсь, что это останется для тебя недоступным.
От внимания Джорона не ускользнуло, что члены команды Голзин начали выдвигаться вперед, а снизу на палубу поднимались новые. На корме судна стали приводить в боевую готовность два малых дуголука. Миас бросила взгляд на Куглина, тот коротко кивнул в ответ, а потом она повернула голову к Берхофу, и они переглянулись.
– Здесь, в океане, супруга корабля, – сказала Миас, – нет возможности проверить – подделка это или нет. Вот почему я полагаю, что мне в любом случае следует проверить груз. Я уверена, моя мать поймет, она всегда уважала тщательность.
Голзин смотрела на нее.
– Здесь, в океане, супруга корабля Миас, – сказала она, – может случиться все что угодно, и я также уверена, что твоя мать это поймет.
Если Голзин и подала какой-то сигнал, Джорон его не заметил. Он услышал лишь результат, шорох обнажившихся клинков, команду развернуть дуголуки, и, словно болт, выпущенный дуголуком, напряжение исчезло с лиц команды торговца.
А он увидел опасную улыбку на лице Миас.
Джорон потянулся к рукояти своего драгоценного меча.
Супруга корабля Голзин отошла назад, а ее команда бросилась вперед. Одновременно Миас обнажила меч.
– Куглин! – крикнула она.
Она увернулась от удара кривым клинком женщины из команды Голзин и небрежным выпадом пронзила ее своим мечом. Затем Миас вытащила один из маленьких арбалетов и выстрелила в Голзин, после чего отступила за строй воинов Куглина, сомкнувших круглые щиты. Сам Куглин и еще трое его людей побежали по палубе на корму, к малым дуголукам, пока команда не успела выпустить залп из острых камней. Будь это команда флота, Джорон не сомневался, что Куглин и его люди мгновенно погибли бы под градом камней, но они успели, и морская стража обрушилась на детей палубы, как санкрей на свою жертву.
Бойня на палубе «Сокровищ девы» была внезапной и всеобъемлющей. Мгновение назад Джорон стоял и ждал, и вот он уже наносит удары своим блестящим стальным клинком. Для этого не требовались никаких умений, Миас несколько месяцев учила Джорона использовать прямой клинок, и он оказался более умелым, чем мог прежде мечтать, но здесь, на палубе, не было места для изящных выпадов и защиты. Все решали грубая сила и реакция, которых у морской гвардии имелось более чем достаточно. Последовал чей-то выпад, кто-то из стражей принял его на свой щит, и Джорон тут же поразил острием клинка незащищенное горло врага. Женщина подняла курнов, чтобы атаковать Джорона сбоку, и Анзир нанесла мощный удар дубинкой, проломив ей череп под кожаной шапкой. Дитя палубы справа от Джорона упал, курнов рассек его грудную клетку, и Фарис с громким криком прикончила противника, который убил ее друга.
Чуть дальше стояла Миас, и складывалось впечатление, что лишь она одна сохраняла спокойствие, ее выпады и защита казались почти ленивыми. Мужчина попытался достать Миас пикой, ее длина делала его опасным противником, но рядом с Миас всегда оказывалась Нарза. Маленькая женщина поднырнула под пику, ее тело скользнуло вдоль древка, и костяной кинжал прикончил обладателя пики, а она оказалась среди команды «Сокровищ девы» и превратилась в вихрь черных волос и острых клинков.
Да, команда «Сокровищ девы» выглядела опытной и умелой, и Джорон не сомневался, что они с удовольствием вонзили бы ему нож в спину, но такого рода схватки были не для них. Дети палубы с корабля Голзин не умели сражаться по-настоящему, они не могли ничего противопоставить дисциплине женщин и мужчин Миас, и они отступали, бросая оружие, оставляя на сланце истекавших кровью раненых. Миас пошла вперед.
– Твоя супруга корабля, где она? – Ответа не последовало. Нарза метнулась вперед, схватила самую маленькую дитя палубы и подтащила к Миас, держа нож у ее горла. – Где она? – повторила Миас.
Женщина молча на нее смотрела. У нее был только один глаз – но не вследствие ранения, просто еще один дефект при рождении на Ста островах. Ее единственный, широко раскрытый глаз наполнял ужас.
– Скажи мне, где она, иначе я прикажу Нарзе забрать твой единственный глаз, – сказала Миас, и у Джорона появилось ощущение, что женщину напугала не угроза в ее голосе, а то, как небрежно, почти равнодушно, произнесла эти слова Миас, словно каждый день ослепляла врагов.
– Она в своей каюте, – заикаясь, ответила женщина, глядя в сторону кормы судна, где стояло ветхое строение из вариска и стеблей джиона. Из маленькой трубы на крыше поднимался дым, который тут же уносил ветер.
– Дыхание Старухи, – прорычала Миас, – она сжигает карты.
Они побежали к каюте. После нескольких ударов ногой Миас выбила дверь – там они увидели Голзин, которая опиралась на стойку из вариска, перед ней тлела маленькая жаровня, в которой остался только пепел.
– Ты сожгла карты, супруга корабля, но я выясню, чем ты здесь занималась, и получу это знание из твоего тела, если потребуется.
Голзин покачала головой, и сразу стало очевидно, что движение причиняет ей боль.
– Думаю, нет, – сказала она, закашлялась и сплюнула на палубу.
Ранее кто-то попытался побелить пол в каюте, чтобы она выглядела как настоящая каюта супруги корабля, но белый цвет частично стерся – и все же его осталось достаточно, чтобы понять, что Голзин сплюнула кровью.
– Ты хорошо владеешь арбалетом, – продолжала она и снова сплюнула кровью. – Но, в отличие от тебя, я верна Ста островам. – Она говорила с огромным трудом, каждое следующее слово давалось ей ценой невероятных усилий. Голзин упала на колени и посмотрела на Миас. – Я верна, – сказала она и повалилась вперед, и Джорон увидел торчавший из спины арбалетный болт, который ее убил.
Миас покачала головой.
– Я не могу винить человека за верность. Пусть даже