— Привет. Извините, что беспокою вас, но мой автомобиль забарахлил. Не могу ли я воспользоваться вашим телефоном, чтобы позвонить в гараж, — сказала она нежным и мелодичным голосом.
— Может быть, я смогу помочь? Я немного разбираюсь в этом.
— О, я не люблю быть обязанной.
— Нет проблем.
Марк был готов заняться машиной самым тщательным образом, если бы это помогло ему получше с ней познакомиться. Он не упустил из виду тот факт, что единственным кольцом, которое она носила, был небольшой опал на ее левой руке.
— Где ваша машина?
Она показала на белый «Мустанг», наполовину въехавший на стоянку перед домом Роберта. Марк подошел к машине и открыл капот.
— Что случилось?
— Прямо как мертвый.
Марк подергал пару проводов, а затем увидел, что неисправен распределитель.
— Надеюсь, что ничего серьезного.
Он обратил внимание на ее южный акцент и спросил:
— Откуда вы?
— Из Атланты. Я приехала сюда всего два месяца назад.
Он притворился, что копается в двигателе.
— Атланта — прекрасное место.
— Я немного тоскую по дому и здесь никого не знаю.
— Попробуйте завести.
Она села за руль и повернула ключ зажигания, а он регулировал распределитель.
— Работает.
— Ну и слава Богу.
— Сколько я вам должна? — она достала кошелек.
— Ну, что вы! — Марк колебался лишь мгновение, — но я не возражал бы, чтобы меня пригласили пообедать.
Она, казалось, испугалась.
— Я не против, — сказала она смутившись.
После нескольких свиданий Джинга и Марк стали встречаться почти каждый вечер. Он понял, что влюбился.
Они ездили на пикники в Напа-Валлей и гуляли по Голден-Гейт парку. Джинга вскружила ему голову… Они поженились спустя шесть месяцев после их первой встречи.
Джинга сразу же бросила работу и сидела дома, ведя домашнее хозяйство в их маленькой квартире. В первые месяцы Марк был очень счастлив. Правда, его не устраивала работа, но так как Марк скоро заканчивал юридический колледж, то рассчитывал с ней расстаться. Затем они купили бы прекрасный дом и создали бы настоящую семью. Его будущее казалось ему прекрасным и счастливым, и он относился к долгим часам своих занятий как к необходимому, но временному злу.
Но Джинга оказалась менее терпимой. Скоро она начала обижаться на то, что Марк посвящает все вечера и выходные дни занятиям. Она отчетливо помнит тот вечер, когда он, усталый, притащился домой с работы, чтобы подготовиться к последнему экзамену, и увидел Джингу одетой в красное с белым ситцевое платье, изящно облегавшее ее грациозную фигуру.
— Я подумала, что мы сходим куда-нибудь сегодня вечером, — сказала она, улыбаясь.
— Извини, дорогая, не могу, — сказал он, поцеловав ее. — Понимаешь, завтра у меня заключительный экзамен.
— Пожалуйста, Марк.
Он взялся за голову. Деревянный пол был натерт до блеска, а его книги были аккуратно расставлены в небольшом книжном шкафу. Он знал, что Джинга не только очень усердно занимается домашним хозяйством, но и очень любит выходить из дому.
— Я обещаю тебе, Джинга, что если ты позволишь мне позаниматься сегодня, то завтра мы пойдем куда-нибудь пообедать.
— Но я уже оделась, — она надула свои нежные губы, что всегда так умиляло его.
— Но у меня завтра экзамен. Последний. Я должен сдать его хорошо.
— О, Марк, мне так надоело сидеть все время одной. Я хочу проводить все время с тобой — и развлекаться, и делать домашние дела. Но даже тогда, когда ты дома, ты тратишь все свое время на учебу.
— Но я должен это делать.
— Почему? — она расстроенно глядела на него своими голубыми глазами. — Марк, думал ли ты когда-нибудь о том, чтобы бросить колледж?
Он с изумлением уставился на нее.
— Нет.
— Но он стоит между нами, и не только препятствует нам быть вместе, но и мешает иметь достаточно денег, чтобы купить дом и иметь детей.
— Мы все сделаем в свое время. Но ты ведь знаешь, что меня не устраивает моя работа.
— Завтра. Я обещаю тебе, дорогая. Ты сама можешь выбрать ресторан, — он обнял и поцеловал ее.
Сначала Марк думал, что она все понимала, но затем стал замечать, как Джинга с тоской смотрит на детей, и знал, что она отдала бы все что угодно, чтобы иметь ребенка. Он пытался задаривать ее, обещал, что в будущем у них будет все, чего она хочет. Ему не удалось понять глубины ее несчастья, и он был совершенно не готов к тому, что, придя однажды летней ночью домой, он обнаружил, что она ушла. Он все еще помнил то опустошающее чувство, с которым он стоял в пустой квартире, читая и перечитывая ее записку:
«Я так больше не могу, извини».
Даже тогда Марк верил, что сможет вернуть Джингу назад. Он предлагал ей бросить колледж, купить дом и сделать все необходимое для того, чтобы уговорить ее вернуться назад к нему. Все было бесполезно. Их почти трехлетнему союзу пришел конец.
Это был черный период в его жизни. Он собрал всю свою силу воли, чтобы каждый день ходить на работу и в колледж. Казалось, что жизнь потеряла всякий смысл.
Наконец, он начал понемногу оживать, Марку везло с женщинами, которых он встречал. Они были чувственными, понимающими и вполне удовлетворяли его. Они были Марку поддержкой в бессонные ночи, когда он дотрагивался до них и был уверен, что он не один. Но ничего постоянного из этих связей не получалось…
Марк очнулся от воспоминаний, когда выскользнувшая из пальцев расческа стукнулась о кафельный пол ванной. Он прошел в прихожую и, взяв свою клетчатую кепку, вышел.
В тесном гараже он задержался, любуясь двумя автомобилями, стоявшими друг против друга. Красный капот «Кобры» был открыт; сегодня вечером он еще поработает.
Желтый «Ягуар ХК-150» сверкал полировкой. Он слегка погладил его рукой, прежде чем открыть дверь и сесть за руль. Через несколько секунд он уверенно повернул ключ зажигания, запустил двигатель и выехал из гаража.
Его мысли вернулись к вчерашней встрече. Они с Джун просидели в ресторане почти три часа. Он настолько увлекся беседой, что был разочарован, когда она, наконец, встала, чтобы уйти.
Почему Джун позвонила ему? Марк сомневался в том, что эти три года она хранила свое чувство. Вчера, когда он вошел и увидел ее, Джун сначала не произвела на него впечатления, но скоро все изменилось…
Почему Джун позвонила? Неважно почему, и он был рад, что она позвонила. Когда их познакомили три года назад, Марк еще находился под впечатлением от Джинги и полностью не осознал ее очарования. Вчера вечером он смог оценить его по достоинству. Они легко перешли от добродушного подшучивания над тем, кому досталась львиная доля пирожного, к более серьезному разговору.
Он сказал ей, что любит детективы, а она — любовные романы.
— Я люблю истории со счастливыми концами, — доверительно улыбнулась она.
Каждое мгновение открывало новую грань ее индивидуальности. Она была совсем не приземленным технарем — в ней было много романтичного. Это было ему сродни.
Между ними наметились какие-то неуловимо тонкие отношения, заинтриговавшие его. Иногда, когда Марк что-то говорил, Джун смотрела на него с улыбкой Моны Лизы, а ее губы были нежны и соблазнительны.
Марк сообразил, что он приближается к Юнион-стрит. Повернув в сторону Ван-Нессе, он увидел прямо перед собой залив. Свернув на Юнион-стрит, он проехал мимо ряда антикварных магазинов и ресторанов. Это были здания, построенные и реставрированные в викторианском стиле. В витринах магазинов была выставлена модная европейская одежда. Век тому назад Юнион-стрит вряд ли была такой фешенебельной. В то время здесь разводили коров — это был центр молочной промышленности. Сейчас же здесь были сосредоточены главные городские достопримечательности. Марк свернул в узкий проезд и остановил машину.
Придя в свой офис, он вдруг сообразил, что не договорился с Джун о свидании и должен обязательно исправить эту нелепую оплошность.
В понедельник Джун работала дольше обычного. Добравшись, наконец, домой, она скинула с себя белый шерстяной жакет и ситцевое приталенное платье цвета морской волны и надела леотард [1] и колготки. Натянув джинсы и поправив прическу, она заспешила в сторону Ной-Валлей в класс аэробики.
Спустя некоторое время после приезда в Сан-Франциско, Джун узнала, что в городе есть кварталы с различными условиями и уровнями жизни. Их жители образовывали общины, каждая со своими традициями и характерами. Так, жители в Ной-Валлее были во многом похожи на жителей Хайт-Ашбери, на другой стороне Твин-Пикс. Они были молодыми, образованными и интересовались искусством и культурой. Недалеко от Ной-Валлея расположилась Кастро-стрит с ее исключительной пестрой, яркой и беспутной публикой. Далее улицы спускались в сторону Миссион — перенаселенного латиноамериканского квартала. На западе располагался китайский квартал Сансет.
Мурлыкая песенку, Джун спускалась вниз по крутому холму. Стоял серый февральский день, но даже начавшийся мелкий дождь не испортил ей настроения. Она просто посильнее запахнула полы жакета и продолжала идти.
Дождь усиливался, но Джун, улыбаясь, продолжала идти. Она вспомнила слова Марка об их первой встрече. «Я думаю, что вы не правы: если я не ошибаюсь, то в первый раз мы встретились на обеде у Марианны и Дэвида у них дома».
Она многозначительно покачала головой:
«Это было во второй раз»…
Улыбаясь, она вошла в гимнастическую школу, где занималась в классе аэробики. Джун сняла жакет и, заперев его в шкафчике, присоединилась к своей группе. Женщины выполняли упражнение на растяжение под названием «Колесница в огне». Джун опустилась на пол рядом с Линдой, привлекательной стройной брюнеткой, с большими карими глазами.
— Ты опоздала, — сказала она улыбаясь. Длинные локоны Линды обрушивались водопадом, когда она вытягивалась вперед, чтобы коснуться кончиков пальцев на одной ноге, фиксировала движение и затем перемещалась к другой ноге.