И, развернувшись на пятках, он шагнул наружу, в лес.
— Эй! — окликнула я. — Куда ты?
— А что? Предлагаешь с тобой остаться?
— Ты меня бесишь, но вообще-то это не худший вариант.
Он оглянулся, вскинув точеную бровь. Взгляд у него был такой, что мне мгновенно захотелось дать ему в глаз, а не предлагать сотрудничество, но логика пока была сильнее эмоций.
— Как это ни прискорбно, но мы оба влипли, — объяснила я. — Я тоже нужна им и, судя по их душевным беседам, у меня нет шансов мирно договориться. Действуя заодно, нам будет легче выбраться из этого ущелья: я хорошо знаю местность, а у тебя припасены всякие полезные штучки. И мы оба умеем дать отпор.
Его бровь всползла еще немного выше.
— Ты пыталась меня убить, вообще-то.
— Зато потом я тебя спасла. Фокусируйся на хорошем.
— Мой психолог говорит так же.
— Умный психолог.
— Вовсе нет, я его уволил.
И, лукаво улыбаясь, глядя мне в глаза, Тилвас Талвани слегка наклонил голову вбок. Что-то вроде: ну, что скажешь на это, воровка?
Не знаю, чего он ждал, но я сказала:
— Что ж, тогда иди нахрен.
А потом:
— Счастливого отдыха в Пике Грёз. Незабываемых приключений и все такое. Не могу сказать, что меня порадовало наше знакомство, но теперь на практике подтверждено, что я умею делать искусственное дыхание. День прожит не зря. Аррьо!
Я развернулась, чуть не врезалась в кедр и быстро пошла прочь по лесу. Ну, так быстро, как могла в неверном свете луны.
Сзади раздался смешок.
Я в ответ подняла руку с поднятым среднем пальцем.
Глава 3. Я артефактор
У представителей народа шэрхен, в чьих жилах течет знатная кровь,
волосы насыщенно-синего цвета.
Возвращаться на единственную дорогу в ущелье мне определенно не стоило, но и бродить по чаще было ужасной идеей.
Я неплохо умею скрываться от людей, но эти гончие браксы казались мне опасными хотя бы потому, что я до сих пор понятия не имела, что они из себя представляют. А их вой… Он был впечатляющим — в худшем из смыслов.
Короче, первое, что мне нужно сделать — это лишиться следов и запаха. И как можно скорее.
Я прислушалась. Где-то впереди раздавался монотонный плеск и шум воды — идеально, она-то мне и нужна. Я побежала туда и вскоре вышла к небольшой речушке, которая еще и распадалась на три рукава — очень удачно.
Перед тем, как залезть в воду, я сорвала на берегу несколько цветов деричавки. Деричавка очень сильно и терпко пахнет, крестьяне обмазывают ее эссенцией чучела, чтобы дополнительно отпугивать птиц. Я энергично растерла цветочки между пальцами и протерла получившейся кашицей уши, шею и запястья. Что ж. Теперь я воняю ужасно, но неожиданно для свидетелей.
Я пошла вверх по реке, против течения, размышляя о том, что же все-таки сегодня случилось и как мне с этим быть.
Я слукавила, сказав Тилвасу Талвани, что не знаю, кто меня нанял. Вернее, как: имя заказчика действительно было мне неизвестно, но ведь он пришел от Полуночного братства. От самого Мокки, прах бы его побрал!
Полуночное братство — это гильдия воров в Пике Грёз. Раньше в нашем городе было целых три воровских сообщества, но, когда братство возглавил Мокки Бакоа, он уничтожил конкурентов. Теперь у Полуночного братства монополия в Пике Грёз, и черноглазый Бакоа ловко крутится в жерновах судьбы, пытаясь удержать захваченную власть.
Иногда он отправляет клиентов мне: если считает дело подходящим для меня или если не хочет по тем или иным причинам поручать его своим ребятам. Я не принадлежу гильдии, я сама по себе. Несмотря на откровенную неприязнь большинства членов, я могла бы вступить в братство, но… Знаете, как минимум, меня отталкивает, что воры живут все вместе в огромных особняках и тайных убежищах, разбросанных по всему Пику Грёз, делят не только работу, но и повседневность. Они ведут себя как семья, но при этом каждый готов воткнуть нож в спину другого. И если Мокки нравится царствовать в квартале Гильдий, наслаждаясь опасностями, стычками, интригами, плетя чарующую преступную сеть, то я предпочитаю коротать дни в относительном спокойствии улицы Непрощенных.
Впрочем, есть и минус в том, что я не из гильдийцов: случись сегодняшняя ситуация при том, что я была бы членом Полуночного братства — и мальчики Мокки Бакоа стопроцентно разобрались бы со всем вместо меня…
Значит, мой следующий шаг — это добраться до Мокки и выяснить, какого такого неприятного человечка он выдал мне в качестве заказчика.
Река начала резко забирать вверх, в горы. Я последовала за ней. Вскоре подниматься стало абсолютно невозможно, течение усилилось, речные пороги постепенно превратились в водопады. Я выбралась из воды и теперь, сжав зубы, занималась незапланированным скалолазанием.
Это было тяжело — особенно при том, что никакой страховки у меня, естественно, не имелось, а стоящая над горами луна была некачественным осветителем. Но я полагала, что выбранный путь, каким бы пагубно вертикальным он не казался, — это лучшее решение. Потому что даже если я тут еле справляюсь, то моим преследователям придется совсем туго, если вдруг они нащупают след!
Учитывая такие условия, пожалуй, и хорошо, что Тилвас Талвани отказался объединять со мной усилия по побегу из ущелья. Он бы просто не смог следовать за мной под этим уклоном и тормозил бы меня.
Хотя его артефакт запутывания следов мне понравился. Очень понравился. А уж штука, висящая на груди!.. Очень интересно, что не так с этим аристократом. Пусть господин Талвани и заявил, что он «нормальный», мне показалось это глубоко сомнительным.
Как минимум, нормальные люди не носят на шее что-то, без чего они мгновенно откидываются. И не пестуют годами образ прожигателя жизни, который схлопывается, как карточный домик, при встрече с неприятностями, обнажая какую-то весьма хищную сущность…
В чем же твоя тайна, Тилвас?
***
Прошло несколько часов, прежде чем я оказалась достаточно высоко и далеко в горах для того, чтобы счесть себя в безопасности.
Я находилась на совершенно чудесном лугу — тут наверняка пасут не одно стадо овец и коз. Но сейчас луг был пуст и тих, и только сверху на него смотрели тысячи и миллионы слабо мерцающих звезд. Небольшой дорожный указатель уведомил меня, что за соседней скалой есть таверна «Приют пилигрима» для странников, которые совершают паломничество к горному монастырю имени богини Селесты.
Я решила, что стоит зайти в нее. Отдохну, подумаю над маскировкой — и тогда уже двинусь дальше, спущусь в город и пойду в Полуночное братство.
Я долго кружила вокруг таверны. Заглядывала в окна и убеждалась, что здесь нет никого со зверскими рожами моих врагов — только благостные и веселые путники, а также симпатяги-официантки. После этого я старательно смыла с себя деричавку, воспользовавшись водой из бочки: иначе бы меня просто не пустили внутрь из-за резкого запаха.
И, наконец, я слегка изменила внешность: сняла кольцо иллюзий, позволив синим волосам рассыпаться по плечам и аж до пояса, вывернула грязную куртку наизнанку — внутри она у меня светлая, а не зеленая, плюс выпустила спрятанные под пуговицами слои ткани — так куртка стала тонким летящим плащом. Я завязала майку узлом и нацепила круглые очки со стеклами, которые придают моим зеленым глазам синий оттенок — удачно, что они не разбились во время гонки и скалолазания.
Проведя эти процедуры, я нырнула в таверну и устроилась в самом темном углу за барной стойкой — так, чтобы в зеркале на стене видеть дверь.
Каково же было мое удивление, когда полчаса спустя в нее зашел никто иной, как Тилвас Талвани. Я чуть водой от неожиданности не захлебнулась.
— Я передумал, — сообщил он, залезая на соседний от меня табурет. — Работаем вместе.
— Как… как ты здесь оказался?! — прошипела я, хватая его за грудки.
Тилвас проигнорировал мои руки на своей рубашке. Он лишь с достоинством приподнял указательный палец, подзывая бармена. Тот скользнул по грязной одежде и залитому кровью подбородку Талвани подозрительный взглядом, но мой несостоявшийся клиент улыбнулся так ослепительно, что бармен мгновенно оттаял.
Зашибись.
Я над переменой внешности пыжилась, а он даже умыться поленился. Вон, рубаха тоже вся в крови. И амулет с двуглавым вороном, как ни в чем ни бывало висит поверху.
— Ты придурок, — обреченно резюмировала я.
— Нет, я Тилвас, — вежливо возразил он.
— Хорошо, Тилвас, а теперь отвечай быстро и гладко, — я демонстративно сдвинула руку поближе к его амулету и погладила двуглавого ворона большим пальцем — так, чтобы угроза была понятна. — Что ты делаешь в этой таверне?
Аристократ преувеличенно нежно накрыл мою руку своей. Теперь со стороны казалось, что мы парочка влюбленных, а не готовые убить друг друга незнакомцы. Пожалуй, это было хорошо — для остальных посетителей таверны. Пусть лучше умиляются при виде нас, а не пугаются. Так безопаснее.
То ли для того, чтобы усилить эффект маскировки, то ли чтобы еще сильнее меня взбесить, аристократ вдруг наклонился вперед и почти интимно зашептал мне дальнейшие фразы в самое ухо, слегка перебирая прядки волос и поставив несколько пальцев в опасной близости от сонной артерии. Я в ответ положила свою вторую руку ему в район подреберья — туда, где есть одна очень хитрая болевая точка.
Так мы достигли баланса сил.
— Как я оказался в таверне, спрашиваешь? Все очень просто: я прицепил на тебя маячок в дупле, — шепнул Тилвас.
— Хм… Интересно, зачем? Жить надоело?
— Ну что ты, — расстроился он. — Просто мы достаточно долго и тесно обнимались для того, чтобы я, как джентельмен, захотел угостить тебя ужином. Видишь, как всё удачно сложилось.
— Я в тебя сейчас нож воткну. И тогда удачно сложишься ты. Пополам, — предупредила я.
— А ведь еще недавно ты не желала мне смерти.
— Так то недавно. Может, я тоже передумала? — и я зубасто ухмыльнулась.
Тилвас фыркнул, рассеянно провел носом мне по уху и наконец отстранился, заканчивая нашу маленькую игру. Скрестил руки на груди, вольготно откинулся, опираясь спиной на стену таверны. И заговорил уже более деловым тоном.