Я почувствовал, как полыхают мои щеки. Мне сейчас было просто невероятно стыдно, я приперся к ней после другой женщины, в дупель пьяный, да еще и нес такое…
— Прости! — Только и сумел выдавить из себя я.
— Да ничего! — Махнула она рукой. — Ты еще много чего говорил, но это уже не мое дело, одно скажу, ты хренов самоубийца! — До этого, мне казалось, что еще сильнее покраснеть я не смогу. Смог! — Да ладно тебе. — Марья склонилась ко мне и нежно поцеловала меня в лоб. — Ничего страшного не произошло. Ничего нового ты мне не открыл. Я и так знала, что ты меня любишь, одно любопытно, кого же ты вчера такого умного трахал, что тебе глаза на очевидное раскрыли?
— Официантку из клуба. — Со вздохом признался я.
— Познакомишь потом! — Усмехнулась девушка и вручила мне таблетку антипохмелина. — На, пей! Тебе еще убийство раскрывать.
— Какое убийство? — Удивился я. — То, что вчера что ли, так меня отодвинули от расследования.
— Кто посмел? — Деланно удивилась Искусница. — Варька что ли? Как у нее получилось? Она ниже тебя в иерархии, она отодвинула, а ты пододвинься. Иначе ты от рутины умишком тронешься! Дим! Ты вчера нажрался от безысходности, пустился во все тяжкие. Как часто ты так поступал в жизни?
— Ни разу. — Признался я.
— Вот именно! — Марья щелкнула меня по кончику носа. — Ты в отчаяние начал скатываться напридумывал себе непойми чего, что ты никому не нужен, что ты бездарь, потому что не можешь Бельского найти. Его и до тебя всем составом Института и местной полиции найти не могли. И это первая ласточка, а такого нельзя допускать, до последнего надо держать марку, быть в деле. Так что, бери все в свои руки. Вспомни, что ты молодец, что ты профессионал, убеди всех вокруг и себя в первую очередь, что без тебя тут не справятся!
Я выпил таблетку и согласно кивнул, права Искусница, совершенно права, к черту пьянку, к черту принятие ситуации, ну не найду я Бельского, да и ладно. Напоследок хоть в очередном приключении поучаствую.
Блаженство разлилось по моему телу, я попытался вспомнить, подробности вчерашнего вечера, да уж, устроили мы вчера… А под утро, я оставил обессилившую девушку спать, а сам поперся сюда… Боже, стыдно то как, к тому же надо бы вернуться к себе в кабинет, как бы девчонка не полезла куда не следует, это из кабинета в спальню, вход спрятан хорошо, а из спальни то, все остальные помещения в свободном доступе, включая и мою рабочую комнату со всеми материалами по делу Бельского.
Я попытался встать, чтобы одеться, но Марья удержала меня.
— Погоди. — Она взволнованно жевала губу. — Я тебе сказать хотела. — Она молчала, наверное, минуты две, решаясь. — Я тебя тоже люблю! И не как брата. — После этих слов, она разразилась гомерическим хохотом, значит точно, про Василису я ей вчера тоже рассказал. Твою мать!
Я с минуту смотрел, как она с хохотом катается по кровати, а потом пошел собирать одежду.
— Ладно ты, не дуйся! — Марья обняла меня за шею, когда я уже почти оделся.
— Да я не дуюсь. — Я крепко прижал ее к себе. — Мне стыдно.
— Да ну ты брось. — Она чмокнула меня в губы. — Все нормально, это твоя Василиса, после подобного устроила бы скандал, — Она снова прыснула от смеха и мне пришлось пару минут ждать пока, девушка просмеется. — Но вообще, мне даже не ловко, какая-то случайная девка, тебе мозги поставила на место, а у меня, это не получилось за четыре месяца. — Я пристально посмотрел в ее лучащиеся весельем глаза, провел большим пальцем по шраму под глазом и просто поцеловал. Слова и выяснение отношений были не нужны, про свои чувства и то, как складывается ситуация я думать буду потом, ближе к лету. Там и решу, кого я люблю по-настоящему её, с которой мы совместно прожили бок о бок несколько месяцев, пусть и ссорясь по мелочам, или все же Яру, которая для меня некий идеальный образ…
— Езжай уже. — Марья потерлась щекой о мою щетину. — Вижу, что не ловко себя чувствуешь, и еще раз повторю, все нормально. На самом деле, то, что ты пришел ко мне, что ты нес весь этот бред, это не просто так, и мне это даже, наверное, приятно.
— Да уж… — Я пристально посмотрел в ее голубые глаза, просто невероятно красивые и глубокие. — Что может быть приятнее, чем алкоголик на пороге. Женя Лукашин Караваевского розлива.
— Кто такой Женя Лукашин? — Тут же заинтересовалась Искусница.
— Мерзкий алкоголик из Москвы, разрушитель семей, отморозок и крайне неприятная личность, которую нам демонстрируют каждый новый год напоминая о том, что жизнь не справедлива.
Спустившись вниз, я с удовольствием заметил, что форанера перед подъездом нет, значит несмотря на крайнюю степень алкогольного опьянения, за руль я садиться не стал.
Вообще, всегда не одобрительно отзывался о тех, кто пьяный лезет за руль, но в то же время, многие мои знакомые, кто по трезвости придерживался тех же взглядов, выпив воображали себя мега-водителями, а я вон какой молодец, догадался такси вызвать, ну или же меня просто охрана клуба в него усадила, от греха подальше.
Вытащив телефон, я вызвал к подъезду машину, караваевское такси было дешево и доступно, если бы мне не приходилось мотаться время от времени за город, да еще и иногда участвовать в перестрелках, от личной машины и вовсе можно было бы отказаться.
Машина подъехала почти сразу, будний день все же, народ на работе, а значит и машины свободны, это по утрам и вечерам у извозчиков аврал, а я проснулся уже в одиннадцатом часу.
— Отлично выглядите. — Похвалил меня водитель. — Можно позавидовать Вашему здоровью. — Он с усмешкой смотрел в мое непонимающее лицо. — Я Вас ночью из клуба вез, и видеть Вас так рано, да еще и живым здоровым, это большая неожиданность. — Я снова почувствовал, что краснею.
— Вел я вчера себя нормально? — Щеки мои горели от стыда.
— Вполне. — Радостно усмехнулся водитель. — Рассчитались щедро, не грубили, все про свою эту зазнобу рассказывали. Только все больше сбивчиво, не понятно, такое ощущение, что про трех или четырех разом. Но вот я Вам одно скажу, если дама Ваша в этом подъезде живет, то лучше б Вы другую выбрали…
— Чего это? — Поинтересовался я, усаживаясь в автомобиль.
— Так этот дом и подъезд все в городе знают, здесь только институтские живут, тут постоянно чертовщина творится, говорят в подъезде этом уже шесть человек убили.
— Ого! — Присвистнул я. — Прям шесть человек?
— Ну да. — Закивал водитель, не сводя взгляда с дороги. — Одного взорвали, второго зарезали, сам видел, как отсюда двоих жмуров, по осени увозили. Народ говорит, они хату на пятом этаже снимали, так их Институтские и грохнули, чтобы значится жилплощадь освободить.
— А зачем им жилплощадь? — Меня искренне забавлял этот разговор, интересно же послушать местные байки и сплетни.
— Народ говорит, что из этого подъезда открывается путь в потусторонний мир, откуда и приходят все эти… — Таксист не смог подобрать слова. — Существа. Народ то их больше тварями называет, но как по мне, они ничем от остальных горожан не отличаются. Я даже к одной из них на сервис машину загоняю, хорошая девчонка, но все равно, я бы подальше держался на твоем месте, они все же не такие как мы…
— А чем отличаются? — Меня почему-то задели его слова.
— Не знаю. — Пожал плечами водитель. — Просто не такие.
Машина как раз доехала до клуба и я, рассчитавшись с ним пошел наверх, хотелось, конечно, продолжить этот разговор и выяснить что же с нами… тьфу, с ними не так. Чем Институтские отличаются по мнению населения Караваева, кроме того, что у них волки с котами говорящие, и русалки в наличии. Но я плюнул на бессмысленный разговор и провожаемый ухмылками охраны направился к себе.
Алиса, еще даже и не думала просыпаться, лежала на смятых простынях широко раскинув руки и ноги и выставив на обозрение, аппетитные круглые ягодицы. Я не смог удержаться и шлепнул по ним. Девушка недовольно забормотала и подняла на меня сонный взгляд.
— Что ты вообще такое? — Задала она вопрос хриплым голосом.
— В смысле? — Я подал ей стакан воды, присаживаясь рядом.
— Ты ведь не человек! Ты пришелец из космоса. — Она с благодарностью приняла воду и в три глотка влила ее в себя. — Я бы решила, что ты из Институтских, но ты же мне вчера паспорт показывал, с пропиской. Вот я и спрашиваю! Кто ты? Меня, так как прошлой ночью, вообще никогда не драли. — Я поморщился, почему-то было очень неприятно слышать это слово, оно было какое-то грубое и не уместное в устах очаровательной молодой девушки, к тому же, это была вовсе не моя заслуга, а того зелья, пузырек от которого я стыдливо отправил пинком под кровать, войдя в комнату. — И сейчас, ты вон бодрячком, живчиком, а ведь пили наравне…
Я со смехом выдавил из блистера таблетку антипохмелина и вручил девушке со следующим стаканом воды.
— Держи! — Я потрепал ее кучерявую шевелюру, чувства девушки я прекрасно понимал, сам не так давно мучался диким похмельем, и, если бы не институтские таблетки, валялся бы сейчас у Марьи и молил всевышнего о быстрой и легкой смерти.
Девушка проглотила таблетку и тут же уставилась на меня мгновенно прояснившимся взглядом.
— Это что такое? — Она привстала на кровати, совершенно не стесняясь своей наготы, да и чего там стесняться то, вчера надо было о смущении думать, а сегодня… я с удовольствием погладил ее грудь.
— Антипохмелин! Институтские разработки. Спецсредства.
— Ничего себе спецсредства. — Девушка с удовольствием помотала головой от чего ее длинные волосы рассыпались по веснушчатым плечам. — А у тебя не найдется такого для доброй подруги? — Я вытащил из кармана блистер, там оставались пара таблеток и положил на тумбочку рядом с кроватью, средство свободно продавалось в фирменных магазинах Института, вот только стоило оно запредельных денег, и понятно, что простой официантке подобные штуки были не по карману, не говоря уж о каких-то иных волшебных плюшках.
— Все для тебя дорогая. А теперь пошли-ка в душ. — Я шлепнул девушку по круглой заднице, и она, притворно ойкнув, окинула меня страстным взглядом.