— До сих пор мне не приходилось прибегать к помощи частных детективов.
— Остальные не такие симпатичные, как я.
Намек на улыбку коснулся уголков ее губ, но тут же исчез. Все равно — большой прогресс. Эллен повернулась и протянула мне маленькую пачку белых и зеленых конвертов, лежавших на столе.
— Я нашла их на столе Морта.
Телефонные счета, чеки из «Буллокс», «Визы» и «Бродвея», а также чеки с заправочных станций «Мобил». Все аккуратно рассортированные.
— Здесь только два телефонных счета, — сказал я.
— Больше я не нашла.
— Мне нужно все за последние полгода, чековая книжка, банковские расчетные книжки и все, что у вас есть, от вашего брокера, если у вас таковой имеется, включая ваши собственные счета и все прочее.
— Понимаете, я уже говорила… — У нее снова сделался смущенный вид.
— Всеми денежными вопросами занимался Морт.
— Я с цифрами совсем не дружу. Извините.
— Хм-м-м. — Я показал на бутерброд. — Почему бы вам не сделать такой же мне, только на мой положите что-нибудь посущественнее. А когда я вернусь, мы поговорим.
Я отправился в гостиную и прошел по коридору до спальни хозяев. Эллен Лэнг положила матрас на место; верхнюю и нижнюю одежду, как и всякие мелочи, свои и Морта, собрала с пола и аккуратными стопками сложила на кровати. Ящики вставила обратно в комод и шкаф, так что комната, как и весь дом, выглядела вполне прилично. Думаю, она начала убираться часа в три ночи.
На столе Морта стояли две обувные коробки и коробка «Бекинс», они были заполнены конвертами, папками, резюме актеров и кучей глянцевых фотографий 8×10. На оборотной стороне кто-то поставил красную печать — «Агентство Мортона Лэнга». Я перебрал карточки в картотеке, достал снимки тех клиентов, которых узнал, и положил в карман. Во второй коробке от ботинок я обнаружил разрешение на автоматический пистолет «вальтер» 32-го калибра, купленный в 1980 году. Ну и ну. Я выпрямился и оглядел комнату, но не увидел торчащую рукоять пистолета.
Когда я взялся за «Бекинс», среди прочих бумаг, под номером «Плэйбоя» трехлетней давности, я наткнулся на диплом, без рамки, Университета штата Канзас, выданного Мортону Лэнгу. Тут и там на нем виднелись какие-то пятна. Уже почти на дне я обнаружил счета, чеки и прочие банковские бумаги. Великие поиски длились целых восемь минут. Может, коробка спряталась от Эллен, когда она вошла в комнату? У меня дома точно так же ведут себя носки.
Когда я вернулся в столовую, огромный бутерброд удобно устроился на черной фарфоровой тарелке, стоящей на серо-голубой салфетке. Он был разрезан на два треугольника, а рядом с каждым лежала зубочистка с ярко-синей кисточкой. Четыре дольки апельсина, четыре ягоды малины и веточка петрушки окружали кисточки. Справа от тарелки стоял стакан с водой. Слева — такое же блюдце со сладкими пикулями, оливками без косточек, тосканскими перчиками и маленькой золотой вилочкой, чтобы их цеплять. Серо-голубая льняная салфетка красиво оттеняла тарелку.
Эллен Лэнг сидела на своем месте и смотрела сквозь стеклянные двери в сад. Услышав, что я вошел, она повернулась.
— Я поставила воду, потому что не знала, чего вы захотите. Есть диетическая кола, молоко и пиво «Пабст». Могу сварить кофе, если хотите.
Стол был просто великолепен.
— Нет, все замечательно, — сказал я. — Спасибо.
Она пошевелилась на своем стуле. Я сел и занялся тосканскими перчиками. Я предпочитаю чили или серранос, но тосканские тоже были к месту.
— Вы нашли то, что искали? — спросила она.
— В коробке на столе.
Я показал ей пачку бумаг.
Эллен закрыла глаза.
— О господи. Извините. Я собрала их сегодня утром. Не знаю, почему я не обратила на них внимание.
— Стресс. В этом состоянии многие перестают нормально реагировать на окружающий мир. Например, не могут как следует припарковаться. Или забывают ключи. Не видят того, что лежит у них под носом. Такое со всеми случается. Даже с Джанет Саймон.
Эллен откусила маленький кусочек от бутерброда и снова аккуратно положила его на тарелку.
— Она вам не слишком нравится, так ведь?
Я промолчал.
— Она моя подруга. Очень сильная личность. И все понимает.
«Сядь, Эллен. Поговори, Эллен».
— Она ваш якорь, — сказал я. — Потому что она жестока, ведет себя вызывающе и всячески укрепляет в вас и без того заниженное мнение о себе. А вам именно это и нужно. Если она насчет вас права, значит, прав и Морт. Если Морт прав, следовательно, вы заслуживаете, чтобы он обращался с вами так, как он обращается, и вам не следует раскачивать лодку, чего вы делать совсем не хотите.
«Мистер Проницательность».
— Если же забыть про все это, она мне очень даже нравится, — подытожил я.
— Вы пошутили.
Я сказал ей очень неприятные вещи, а она не рассердилась. Ей следовало хотя бы обидеться, но ничего подобного не произошло. Возможно, каждый станет таким, как она, если проведет несколько лет рядом с Джанет Саймон. Или она меня не услышала.
— Да, пошутил. Это один из способов справиться со стрессом, — пожав плечами, сказал я. — Следователи, копы и парамедики — самые смешные люди из всех, с кем мне довелось встречаться. У вас есть внутри швы?
Она посмотрела на меня, не понимая.
— Парамедики самые смешные из всех. У вас внутри остались швы?
— О!
— Еще одна шуточка.
Мы улыбнулись друг другу. Самый обычный разговор за ланчем.
— Вы действительно имели в виду то, что сказали про Джанет?
Похоже, она все-таки меня услышала. Может быть, в глубине души даже рассердилась.
— Да.
— Вы ошибаетесь.
— Не стану спорить.
Она откусила еще один микроскопический кусочек бутерброда, затем отодвинула его от себя.
«Ты питаешься воздухом, Эллен?»
— Вам, наверное, нравится быть частным детективом? — поинтересовалась она.
— Да. Очень.
Я снял верхушку с одного из бутербродов, оторвал хвостики у двух перчиков, положил их внутрь и снова закрыл.
— Для этого вы учились в колледже?
— Закончил Университет Юго-Восточной Азии.[9] Двухгодичный курс.
— Вьетнам?
— Угу.
Я доел первую половинку бутерброда, положил три перчика на вторую и продолжил его есть.
— Должно быть, было ужасно.
— Да, в пребывании там имелись весьма реальные неудобства. — Я проглотил кусок бутерброда, запил его водой и вытер губы салфеткой, — Но превратности судьбы имеют обыкновение укреплять характер. Если они тебя не убивают, ты можешь многому научиться. Например, именно там я понял, что хочу быть Питером Пэном.
Она не нахмурилась. Она удивилась.
— Вы удивлены.
— Что? — Она снова меня не поняла.
— Я опять пошутил. Научился этому во Вьетнаме. Смех — один из способов выживания. Я занялся йогой. Специальные дыхательные упражнения — отличный способ не свихнуться. Как-то мы сидели в блиндаже, нас было шестеро, вдыхали через одну ноздрю, выдыхали через другую и оставались спокойными, в то время как вокруг взрывались реактивные снаряды. Можете представить, как весело нам было?
— Вполне.
— Йога привела меня к тай-чи, тай-чи — к тхэквондо, корейскому карате, потом я заинтересовался вин-чун, это самостоятельная ветвь китайского кун-фу, которую культивируют во Вьетнаме. Эти занятия позволяют научиться сосредотачиваться и стабилизируют внутреннее состояние. — Я развел руки в стороны, — И теперь я оплот спокойствия в мире хаоса.
Снова непонимание в ее глазах.
— Я понял, что могу выжить. Узнал, что должен делать, чтобы продолжать дышать, а чего не должен, что для меня важно, а что нет. Так же точно вы скоро поймете, что сумеете справиться с тем, что с вами произошло.
Она поджала губы и, отвернувшись, принялась ковырять хлебную крошку, прилипшую к стакану с молоком.
— Если я смог остаться в живых во Вьетнаме, вы переживете Энсино, — сказал я. — Попробуйте заняться йогой. Она принесет вам пользу.
— Йога.
Судя по всему, она не считала йогу полноценной заменой мужа.
— Миссис Лэнг, вам известно, где Морт держал пистолет?
Она удивленно посмотрела на меня.
— У Морта не было пистолета.
Я показал ей разрешение.
— Ну, это же было очень давно, — проговорила она.
— Пистолеты имеют тенденцию жить долго. Поищите его, ладно?
Эллен кивнула.
— Хорошо. Извините.
— Вы это очень часто повторяете. Вам нет причин извиняться. Вы постоянно отворачиваетесь, и это вам тоже делать не нужно.
— Извините.
— Ладно.
Она сделала глоток молока, и у нее над верхней губой остался след.
— Вы забавный, — сказала она.
— Ну, либо ты забавный, либо умный.
Я прикончил бутерброд и принялся сортировать бумаги: банковские счета в одну стопку, чеки по кредитным карточкам — в другую, счета за телефон — в третью. Без Джанет Саймон она чувствовала себя свободнее. Мне даже удалось забыть про испуганные глаза, несчастное лицо и опущенные плечи и увидеть ее такой, какой она была в свои лучшие времена.
— Могу побиться об заклад, что вы были третьей красавицей в своем одиннадцатом классе, — сказал я.
В уголках глаз вспыхнули радостные искорки, она подняла руку и прикоснулась к волосам.
— Второй красавицей, — поправила меня она.
Я обрадовался тому, что она улыбается. Видимо, в последнее время она делала это не слишком часто.
— Вы познакомились с Мортом в колледже?
— В школе. Средняя школа Кларенса Дэрроу в Элвертоне. Мы там выросли. В Канзасе.
— Школьная любовь.
Она улыбнулась.
— Да. Правда ужасно?
— Вовсе нет. А в колледже вы вместе учились?
Глаза Эллен погрустнели.
— Морт изучал театральное искусство и бизнес. Его родителям принадлежал большой лакокрасочный магазин в Элвертоне. Они хотели, чтобы он тоже работал в магазине, но Морт мечтал стать актером. В Элвертоне этого никто не понимает. Если ты говоришь, что тебя привлекает театральная карьера, они просто тупо смотрят и молчат.