Для этого и нужно знание Великих Законов Космоса, умение четко определить причину и следствие, проникновение в суть энергетических закономерностей! Именно для этого и нужны Великие Учителя! Эта их способность нередко производит на нас впечатление чуда. Мы называем их пророками. «Но что такое пророчество?» – спрашивают Учителя. Знаете ли вы ответ?
Зал замер в тревожном ожидании.
– Так вот, – продолжил Элмс, – ответ на этот вопрос вы должны найти сами!
И наставительно потряс перстом указующим.
Натали, уже полностью контролируя себя, все никак не могла понять, как люди слушают эту заумную чушь, изрекаемую с важным видом?
Или потому как раз, что с важным видом?
– И наконец, перейду к главному.
Высшим миром для ученика, если последний следует Великому Космическому закону доверия, есть мир преданности и любви к Учителю. В бесконечной цепи духовного восхождения от земного ученичества до Космического Учительства действует один и тот же Великий Космический закон, связывающий ученика земного Учителя с Космическим Иерархом.
Только признательность к Учителю может открыть доступ к Вратам. Каждый, избравший свой собственный путь, должен познать одинокость своей орбиты, ибо только любовь и преданность к Иерархии включают дух в цепь Света. Так каждый решает свою карму. Только Светом мы приближаемся к Свету.
Должен сказать, что не существует предела передвижения вверх. Вспомните, что сказал один мудрец: «В конце каждой лестницы всегда есть место для следующей».
Бог – это не старик с бородой, который бродит по небу. Бог абсолютно другой, он недоступен пониманию людей, живущих здесь, внизу.
И еще необходимо осознать, что Учение Истины представляет собой духовное единство. Каждый камень этого огромного здания связан с другим, и нельзя извлечь какой‑нибудь один из них, не разрушив всего целиком. Ни один из принципов Учения не мыслим без других, ни одна цель не достижима, если одновременно не осуществляются все остальные цели.
На этом позвольте закончить нашу первую лекцию, – оборвал излияния на полуслове Элмс. – Желающие узнать больше могут прийти в следующий раз. Ну, а для самых нетерпеливых в фойе продаются мои книги. Там же вы можете приобрести чудодейственные талисманы и фотографии, собственноручно заряженные мною положительной энергетикой…
Пытаясь прогнать давящую головную боль, Натали вышла вон из зала, все еще не понимая, что собственно произошло и что такого в этом Элмсе все находят.
У лотков с библионами неподалеку от гардероба уже выстроилась длинная змея очереди.
Девушка мельком взглянула на цены, и брови ее поползли вверх.
Однако нехилые же деньги должен зарабатывать чертов колдун на своей писанине и портретиках!
Особенно умиляли изображения проповедника, стилизованные под христианские иконы. На них Элмс был представлен в белых сияющих ризах и с золотым нимбом над головой. Латинская надпись вокруг ореола гласила: «Ждем Первого Пришествия».
Ну‑ну.
Спустившись в метро, сыщица уклонилась от раздатчика афишек разных увеселительных заведений и, плюхнувшись на обшарпанное сиденье вагона, задремала.
Открыв глаза, Натали обнаружила, что находится в заполненном народом фойе того самого Храма Высшей Мудрости, одетая в шелковую шафрановую мантию.
Окружающие с восхищением смотрели на нее, говоря что‑то о любимой ученице Великого Пророка.
Однако мантия внезапно исчезла, и девушка осталась абсолютно голой.
Она безо всякой одежды стояла посреди огромного зала, заполненного людьми, почтительные выражения на лицах которых мгновенно сменили похотливые гримасы.
Сознание ее замутилось, она попробовала неловко прикрыться руками…
И проснулась.
– Следующая станция – «Площадь Согласия»! – прохрипел динамик, и старые пневмодвери с шипением захлопнулись.
Нет, определенно, этот учитель – злой колдун…
Глава пятаяМАГ ИЗ ДАЛЕКОЙ СТРАНЫ
– Ну, все, вроде приехали, – сообщил Крис, останавливая «кентавра» у красного шлагбаума. – Дальше – только пешком.
– Да уж, наконец‑то добрались, – прокомментировала Натали, выходя. – Ползли как верхом на черепахе.
– Шнек плохо вертится, вот подача угля в топку и ни к черту.
– Не понимаю, зачем в Империи вообще на этих паровых страшилищах до сих пор ездят? Двигатель внутреннего сгорания уж лет двадцать как изобрели! На Руси разве что где‑нибудь в тайге такие остались!
– А заправлять чем? – осадил ее сыщик. – Или прикажешь нефть у твоих сородичей покупать? Или у персов? А может, из Аунако возить? Не зря ж ваша Екатерина Третья с персами четыре года воевала!
Натали нахмурилась, и Лайер понял, что сморозил глупость, – на упомянутой им Нефтяной войне, которую две великие державы вели несколько лет на берегах Каспийского моря, погибли два ее дяди.
Молча они направились к ресторану, где предстояла встреча, от которой Крис особо многого не ждал, но которой не мог пренебречь.
В Сераписе наличествовали рестораны, траттории и харчевни (равно как кантины и кабаки) всех возможных видов. На три миллиона человек приходилось, как помнил Крис, около восьми тысяч мест, где можно было перекусить.
Разные рестораны посещают разные люди и по разным поводам.
И среди них почему‑то самыми дорогими и самыми престижными оказались хинские.
Их посещали преимущественно представители элиты общества, они были местом встреч и обедов разных важных лиц.
Шли туда не столько для того, чтобы насладиться экзотической кухней, сколько для того, чтобы показать остальным согражданам, что подобное удовольствие им доступно.
Тут назначались деловые и любовные свидания, обсуждались и заключались сделки, а в последнее время даже вошло в моду праздновать свадьбы.
Крис туда не ходил – он вообще не любил рестораны. По многим причинам, среди которых не на последнем месте были проблемы с обонянием. Все эти остро пахнущие специи, соусы, подливки просто сводили его с ума. Запахи били по нервной системе, притупляли магическое восприятие.
Но в связи с профессиональными обязанностями ему доводилось бывать во многих роскошных заведениях – и не только в родном городе.
А вот теперь ему предстояло попасть в один из трех самых престижных и дорогих ресторанов Сераписа, называвшийся «Голодная пекинская утка».
И Крис с помощницей направил свои стопы в чжунгоский, или, как упорно говорила Натали, китайский квартал.
В последние сто лет, когда жизнь в Чжунго круто переменилась, такие кварталы как‑то словно сами собой появились во всех мировых столицах и даже в более‑менее крупных городах. В Лондинии, в Лютеции, в Мюнхене и Неаполе, и даже в самой Александрии.
Узенькие улочки, золотые и красные вывески, иероглифы…
И всюду драконы.
Драконы, дракончики и совсем уж маленькие дракошечки.
Во время посещения таких кварталов Крис всегда удивлялся – откуда тут столько хинцев и хинок? Вроде и немного их на улицах Сераписа, а вот как соберутся они, работавшие законно и незаконно, всей кучей в своем обиталище, так и начнешь понимать, прости Господи, ксенофобов.
И в самом деле, этих невысоких узкоглазых людей с каждым годом становится все больше – в конторах, гостиницах, на заводах и в порту. Грузчики, горничные, лекаря, учителя боевых искусств, торговцы и финансисты стекаются сюда, на эти кусочки далекого отечества, которого многие и в глаза не видели, а большая часть и не увидит. Машинам в такие кварталы не проехать, потому как здешние улочки слишком узки и они заполнены толпой, не боящейся попасть под колеса шестиосного большегрузного «элефанта» или стремительного русского «Аргамака».
Крис без труда нашел «Голодную утку» и, пропустив вперед свою даму, вошел внутрь мимо портье в длинном халате.
Внутри оказалось все то же красное дерево и позолота.
Миловидная служительница, судя по лицу хинка лишь наполовину, не моргнув глазом при появлении странных гостей, провела их к столику на двоих, где оставила ждать прихода мага.
В ожидании появления клиента, сыщик начал перебирать четки, в то время как Натали принялась изучать поданное им меню, написанное на нескольких языках – государственной латыни, койне, галльском и все теми же иероглифами.
Ресторан был весьма и весьма дорогим.
За маленькую порцию супа вон тонг (неизвестно из чего приготовленного) просили десять ауро, за креветки по‑сычуаньски – двадцать, а тушеная рыба с имбирем стоила полтинник (!). Ну а цены на сливовое вино, произведенное «по рецептам времен государя У‑Суна», могли бы уложить в обморок любого скупердяя.
(Впрочем, если клиент желает, подадут и кипрское вино, и даже русскую водку.)
Острые запахи не то чтобы раздражали, но отвлекали.
Соседи тоже, хотя и не позволяли себе пялиться бесстыдно на европейскую девку и косматого демонагуа, зачем‑то пожаловавших в приличное заведение, все же нет‑нет да и посматривали в их сторону, качали головами и шушукались.
Потом сидевший за столиком напротив полный усач средних лет, пришедший сюда с такой же тучной дамой, щелкнув пальцами, подозвал официанта, что‑то приказал, протягивая несколько крупных кредиток…
И минуты через три официант появился уже с блюдом в руках.
Донесшийся запах заставил Лайера печально опустить уголки рта.
Посетитель был не оригинален в своей, как ему казалось, остроумной шутке.
Пару лет назад так сделал проконсул Неаполя, которому частный детектив не угодил результатами проделанного расследования.
Назначил встречу в корейском ресторане и нарочно опоздал. И Крис, отчаянно нуждавшийся в деньгах, был поставлен перед необходимостью полтора часа сидеть и смотреть, как окружающие вкушают собачье мясо.
Толстяк смотрел в их сторону, не скрывая ухмылки. Потом наклонился к своей спутнице и демонстративно громким шепотом сказал:
– Ходят сюда всякие извращенцы! Приличным людям отдыхать мешают! И эта… постыдилась бы с таким…