Глава 4
В это самое время Вера Виксен находилась в редакции газеты. Она действовала очень быстро после того, как рассталась с Орвиллом. Она понеслась в темную комнату для проявки фотопленок, которая находилась в подвале. Теперь лиса сидела, склонившись над своим письменным столом и изучая только что проявленные черно-белые фотографии места преступления. Орвилл выглядел очень решительным и разгневанным, когда доставил тело Отто на берег, поэтому, как считала Вера, медведь приложит все усилия, чтобы найти убийцу. Однако она больше верила в его намерения, чем в компетентность.
На самом деле Вера не сомневалась, что именно она имеет самый большой опыт в проведении расследований в Тенистой Лощине. Она работала в отделе по борьбе с преступностью в большом городе на юге страны перед тем, как выбрать более спокойную жизнь в Тенистой Лощине. Немногие соседи знали про ее прошлое, и Вера не собиралась ставить об этом в известность всех остальных. У нее были свои тайны, и она предпочитала, чтобы они оставались тайнами.
– Вера! – кричали из задымленного кабинета главного редактора.
Вера вздохнула и закатила глаза, а затем аккуратно подсунула фотографии под вчерашнюю газету. После этого она встала из-за стола и поспешила в кабинет главного редактора. В клубах дыма просматривались только очертания его фигуры.
– Да, Че-Бе? – спросила она.
Че-Бе Стоун был упитанным, но энергичным пожилым скунсом. Сейчас он гневно смотрел на Веру, сидя за массивным дубовым столом.
– Что с убийством? – спросил он, вертя сигару.
– Я работаю по этому делу, Че-Бе, – заверила его Вера, кашляя, оттого что мерзко пахнущий дым заполнил ее легкие.
– Я только что услышал о нем от сержанта – как там его? Орвилл? Он хочет разместить в газете заявление, но не желает за него платить!
– Но он же заместитель начальника полиции, Че-Бе. А мы не берем денег с полиции за публикацию официальных заявлений, – терпеливо объяснила Вера.
– Не берем? Да это преступление! – рявкнул Че-Бе, при этом его сигара чуть не выпала из пасти. Он очень болезненно относился к вопросам оплаты. – В любом случае это большая новость. Огромная. Судьбоносная! Работай по этому делу, Вера. Я хочу получить броский заголовок и статью на всю полосу к закату солнца!
– Мне нужно вначале раздобыть факты, и только потом я смогу о них написать, Че-Бе.
– Ну, тогда иди! Иди, иди! И пиши черным по белому! – заорал он.
Вера помчалась со всех лап из задымленного кабинета и остановилась у своего письменного стола только для того, чтобы схватить фотографии. Все будет в черном и белом цвете и черным по белому. У нее задергался нос. Ей не требовалось, чтобы Че-Бе говорил ей, что это большая новость.
Через несколько секунд лиса уже оказалась на улице, посмотрев по сторонам перед тем, как перебежать через дорогу. Конечно, переходить улицу в Тенистой Лощине было совсем не опасно. Жизнь здесь текла медленно и неторопливо. Но Вера чувствовала, как в воздухе изменилось настроение.
Те спокойствие и тишина, которые раньше царили в городке, исчезли. Жители стояли в дверных проемах и переговаривались друг с другом, позабыв о своих обычных делах. Но поскольку убили ворчливого отшельника Отто Зумпфа, с шоком от его смерти все существа должны были справиться быстро, переключившись на сплетни об убийстве.
Лиса перебежала на затененную сторону Главной улицы и секунду спустя вошла в кафе «За кружечкой у Джо». Она огляделась. В кафе было полно посетителей, все болтали, выстраивая версии, и выглядели обеспокоенно. Казалось, будто в городе отмечали какую‑то особенно мрачную дату.
– Вера! – Джо заметил ее и уже наливал черный кофе, который она обычно брала. – Вот, возьми. Похоже, что ты уже в курсе событий.
– Значит, ты тоже слышал? – Это был глупый вопрос. Если в городе происходило что‑то заслуживающее внимания, то Джо обязательно слышал эту новость.
– Глэдис залетала примерно полчаса назад, чтобы выпить что‑нибудь бодрящее и смочить горло. Сегодня утром оно у нее полностью пересохло.
Несмотря на мрачную тему, Вера быстро улыбнулась Джо, сверкнув зубами.
– Бедные твои уши.
– Вообще это ужасно, – серьезно сказал Джо. – Это неправильно – то, что случилось с Отто.
– А убийство хоть когда‑нибудь бывает правильным? – задала она риторический вопрос.
Джо молчал какое‑то время, затем заговорил, очень медленно произнося слова:
– Иногда оно бывает оправданным. – Казалось, он говорил сам с собой. Затем Джо покачал головой, и его ветвистые рога поцарапали потолок. – Но Отто никому не приносил зла.
– Он много спорил и ругался с жителями города, – заметила Вера. Она, как и все остальные, прекрасно знала репутацию жабы, хотя и не жила всю жизнь в Тенистой Лощине.
Джо снова покачал головой.
– Но это были только слова! Да, он был ворчуном. Но его споры с соседями были развлечением. Он так забавлялся! Он же никому не навредил. Если кто‑то и страдал, то он сам, живя в полном одиночестве. Из-за его чудачеств все держались от пруда подальше.
Вера кивнула и достала блокнот.
– Я могу тебя процитировать?
Вера попросила Джо поделиться информацией об Отто Зумпфе. Что он еще про него знал? Лось вспомнил несколько историй, связанных со сварливым обитателем пруда. Похоже, Зумпф приехал откуда‑то с крайнего севера, где очень длинные ночи и холодные зимы заставляют некоторых существ по полгода прятаться глубоко под землей. Джо подозревал, что привычка Отто жить отшельником даже в относительно мягком климате лесов, окружающих Тенистую Лощину, объяснялась сильно развитым инстинктом самосохранения.
Самец жабы жадно пил кофе при каждой возможности, поэтому Джо часто его видел. Но в последние годы Зумпф стал более молчаливым и все больше времени проводил в одиночестве. Он редко разговаривал с кем‑либо в городе. Даже добродушному Джо нечасто удавалось услышать от него хоть слово. Самые длинные разговоры Отто (если их вообще можно было назвать разговорами) представляли собой яростные перепалки или споры с теми, кто попадался ему на пути.
По словам Джо, вчера Зумпф яростно ругался с самым главным зверем в городе, самим Реджинальдом фон Биверпелтом, неофициальным мэром города. В последние несколько недель Зумпф выступал против дамбы лесопильного завода из-за того, что та загрязняла его часть пруда. После долгих подстрекательств фон Биверпелт забыл про чувство собственного достоинства и ответил Отто в его же стиле, используя такие грубые слова, которые Вера не сможет опубликовать в газете.
– Конечно, я не утверждаю, что вчерашний спор имеет какое‑то отношение к смерти Отто, – продолжал Джо. – Он ругался со всеми. Вчера еще и с Руби поругался. Сказал ей что‑то совершенно непристойное. Ее пошатывало, когда она зашла ко мне сегодня утром. На час позже обычного, да и судя по виду, она всю ночь глаз не сомкнула.
На самом деле Руби Юинг буквально ввалилась в кофейню. Джо не имел привычки задавать лишние вопросы, поэтому просто поприветствовал ее и принялся за приготовление очень крепкого напитка. Если говорить на простом и понятном языке, то Руби совсем не была овцой, когда дело касалось взаимоотношений с противоположным полом. Никакой скромности, робости и застенчивости! Она любила весело провести время, хотя хорошо работала (когда работала), и Джо это прекрасно знал, потому что какое‑то время она была официанткой у него в кафе. Руби переходила с одного места работы на другое импульсивно, ни с того ни с сего. В настоящее время она работала в доме престарелых «Добрая ворона».
Джо, как и всегда, был тактичен, пожелал ей доброго дня и отвернулся, протирая стойку так, чтобы та блестела. Руби ушла очень быстро, почти ничего не сказав. Вера воздержалась от едкого комментария о том, что эта овца, похоже, не смыкает глаз большую часть ночей. Джо, конечно, был вежливым и не стал упоминать эту сторону жизни Руби.
Вера закрыла блокнот.
– Ну, мне, наверное, пора.
Она точно знала, куда теперь пойдет, и пошагала дальше по улице.
– Ленор? – крикнула Вера, оглядывая книжный магазин. – Ты здесь?
Единственным звуком, который Вера услышала в ответ, был шорох крыльев, когда Ленор спускалась со стропил. Ее кабинет находился на самом верху старого зернохранилища, где никто не мог ее побеспокоить.
– Привет, – ответила ворона, легко приземляясь рядом с лисой. – Сказала бы «доброе утро», но, похоже, оно совсем не доброе, правда?
– Значит, ты тоже в курсе, – заметила Вера.
– Я думаю, о случившемся уже знают все. Здесь новости распространяются очень быстро.
– Я пишу статью про смерть Зумпфа, – пояснила Вера. – Ты знаешь, что в Тенистой Лощине никогда раньше не случалось убийств?
– Это не совсем так. – Ленор взъерошила перышки. – Я только что перечитывала местные хроники. В первые годы своего существования Тенистая Лощина была довольно суровым городом. Убийство произошло при жизни моего деда, когда лесопильный завод только начали строить. На строительной площадке нашли мертвого рабочего. Вначале его смерть посчитали несчастным случаем, но вскоре выяснилось, что он застукал другого рабочего за воровством денег из фонда строительства. Личность вора выяснили быстро, но он успел сбежать до того, как до него добралась полиция. Ласка [4] – что тут еще говорить. – Заканчивая историю, Ленор многозначительно взмахнула крыльями.
– Как интересно! Я могу вставить это в статью, – заметила Вера, быстро все записывая.
– Я не думаю, что Отто мог разозлить кого‑то достаточно сильно, чтобы в него воткнули нож, – задумчиво продолжала Ленор. – Он, конечно, был чудаковатый, но вел себя так последние десять лет, а не только вчера.
– Вероятно, кто‑то отреагировал на сказанное несколько по-другому, – заметила Вера. – Или произошло что‑то еще.
Их разговор прервал донесшийся с улицы шум. Лиса с вороной напряглись, повернулись и выглянули в открытую дверь.