Луч фонарика неохотно пошарил в темноте, после чего его хозяин просто ушёл, оставив непримиримых друзей наедине. Только когда дверь закрылась, Акмет отпустил Рахана, и тот тяжело и быстро задышал.
– Прости, друг. Я должен это сделать. Так будет лучше для всех. Ведь если люди вновь увидят солнце – представляешь, как они обрадуются?
– …то… не… стоит… – Рахан с трудом выговаривал слова, – твоей… жизни…
– Может, и стоит.
Акмет включил фонарь и осмотрелся. Нужно выбрать какой-то один батискаф. А почему бы и не вот этот, который Рахан только что починил? Правда, спускать на воду его придётся специальным огромным краном, а это грохот такой, что полгорода проснётся. Времени будет мало.
Акмет миновал всё ещё лежащего на полу Рахана, дошёл до входа в ангар и с шумом, который, как ему показалось, тоже привлечёт внимание, подвинул достаточно тяжёлый железный стол, забаррикадировав дверь. Что ж, это задержит нежелательных гостей на какое-то время.
После Акмет отправился к пульту управления краном. Разобраться, как тут всё работает, оказалось несложно – для инженера высокой квалификации всё интуитивно понятно. Акмет направил хват-манипулятор к нужному батискафу, подцепил его, приподнял и медленно перенёс в сторону водного резервуара, откуда уже можно было попасть наружу.
Ничего сложного, но шум и правда стоял ужасающий. В рабочие часы, наверное, не обращаешь внимания, но сейчас грохотало так, будто отбойным молотком долбили по наковальне прямо над ухом. Акмет опустил батискаф на воду и вытер проступившую на лбу испарину. Отлично, полдела сделано.
Теперь нужно перейти к другому пульту управления – шлюзом. Тут ещё проще – система автоматическая, от оператора, по сути, требовалось нажать буквально пару кнопок, чтобы отдать команду. Откроется первая гермодверь, батискаф заплывёт внутрь камеры, дверь закроется, затем откроется вторая. Батискаф окажется в широкой трубе, которая ведёт уже в открытый океан. Всю процедуру можно остановить, но только до того, пока не закроется первая дверь. Потом возникает риск разгерметизации и затопления, а потому остановить Акмета уже не получится.
У входа в ангар раздались шум и крики, кто-то начал ломиться внутрь. Акмет тихо выругался про себя, нажал кнопку открывания первой двери шлюза и бросился к батискафу. Рахан потихоньку приходил в себя и даже почти встал на ноги, опираясь на выступ. Из носа у него текла кровь.
Но Акмет не обратил внимания на раненого друга, а пронёсся мимо, словно ветер, и полез к открытому люку батискафа. Ломившиеся в дверь полицейские уже немного отодвинули стол. Рахан поплёлся к пульту управления, но он шёл медленно, пошатываясь, еле-еле стоял на ногах. Время ещё есть.
Акмет закрыл люк, включил все системы, проверил – работает. Ещё во времена учёбы ему довелось поплавать в батискафе, правда, тогда им управлял преподаватель, который довольно подробно рассказывал, что и зачем он делает. Сейчас Акмет вспоминал тот урок и надеялся, что нигде не ошибётся.
Датчики работают, давление внутри нормальное, кабина герметична. Порядок. Можно плыть. Акмет запустил двигатель и поплыл вперёд, через первую гермодверь. Ещё немного, совсем чуть-чуть, и его уже будет не остановить.
А Рахан почти добрался до пульта управления. У Акмета оставалось буквально несколько секунд. Поэтому он заранее выпустил руку-манипулятор батискафа, чтобы нажать кнопку внутри камеры шлюза, которая закроет первую гермодверь.
Рахан встал за пульт, но Акмет всё-таки оказался чуть быстрее.
Первая гермодверь закрылась, и теперь он был свободен. Через несколько секунд открылась вторая, и перед батискафом предстал туннель на волю.
Наступило облегчение. Акмет сразу погрузился в темноту и тишину глубинных океанских вод. Включил фонари и поплыл вперёд по трубе к выходу в океан. Самое большее, что смогут сейчас сделать другие, – послать за ним второй батискаф. Но это бессмысленно, они все примерно одинаковой скорости, а пока его спустят на воду, пока откроют шлюз, Акмет будет уже далеко и никто не сможет его догнать. Сейчас он в безопасности. Но это пока.
Датчик глубины показывал три тысячи сто тридцать два метра. Акмет видел старые карты мира, ещё до нисхождения под воду, и знал, что Пацифик располагался в Тихом океане неподалёку от Японских островов. Он развернул батискаф на запад, где по его прикидкам как раз располагалась Окинава, и только теперь успокоился окончательно. Всплывать сейчас на поверхность не стоило. Лучше оказаться поближе к земле, чтобы оценить обстановку на суше.
Впрочем, подумав ещё немного, Акмет понял, что заплыв, возможно, затянется. Если ледники растаяли, то острова могло и затопить. На батискафе стояли новейшие двигатели на жидком кислороде, которые в древние времена использовали на подлодках, только новый тип был значительно меньшего размера и не так сильно грелся. Хватало их на трое суток, а находиться в океане дольше смысла никто не видел.
Трое суток. Это будет тяжело, потому что Акмет прихватил с собой лишь пару энергетических батончиков. Впрочем, батискаф развивал скорость в сорок узлов. Это давало надежду, что он доберётся до цели чуть больше чем за сутки.
Вокруг – чёрная толща воды, будто он двигался сквозь мутное стекло. Фонарь батискафа выхватывал только грязь, песок и скалы на дне. А впереди лишь мрак, густой и тяжёлый, бесконечный и пустой. Акмету представлялось, как быстрые фотоны, устремляясь вперёд, разбивались об эту чёрную стену и погибали, не в силах преодолеть её.
И вот, спустя два часа стало казаться, будто и сам батискаф несётся в бездну и вот-вот разобьётся. Сердце забилось слишком громко, пульс тревожными барабанами бил в ушах. А вдруг фонарь сейчас выхватит из глубины что-то, чего Акмет не должен был увидеть? Невольно он вспомнил старые страшные рассказы о древних спящих морских богах, могучих и ужасных. Впрочем, реальные глубоководные обитатели, встречающиеся ему на пути, были не менее жуткими. Акмет знал, что они для него не опасны – их тела слабые и рыхлые. Большинство из них тут же отплывали в сторону, едва попав в свет фонаря, а те, кто не успевал, врезались в обшивку батискафа и разбивались. Глубоководная фауна пугающа и разнообразна, неудивительно, что она вдохновляла писателей древности на сочинение историй о морских чудовищах.
Когда в желудке заурчало, Акмет перекусил прихваченным из дома энергетическим батончиком. Интересно, сколько он уже в пути? Сейчас двенадцать часов – полдень, а во сколько он отбыл? Кажется, в час после полуночи.
Однообразие вида за иллюминатором утомляло и гипнотизировало, вгоняло в тоску и сон. Акмет не мог насладиться всеми красотами океанского дна лишь потому, что мрак вокруг не позволял видеть дальше маленького шара света, создаваемого фонарём. Впрочем, он жил во мраке всю свою жизнь. Именно поэтому теперь он движется навстречу солнцу.
Усталость брала верх, и потому в семь пополудни Акмет решил немного вздремнуть, поставив батискаф на автопилот. Шутка ли, более полутора суток на ногах. Система оповещения разбудит его, если вдруг что-то пойдёт не так.
Через восемь часов мерзкий писк вывел его из сна – датчики сообщали, что поверхность дна начала забирать вверх. Акмет включил постепенный сброс воды из обшивки батискафа для подъёма на поверхность. Приборы зафиксировали изменение глубины. Две тысячи девятьсот тридцать шесть метров. Через полчаса уже две тысячи четыреста двадцать, ещё через час – тысяча триста пятьдесят, и следом – семьсот шестьдесят пять, двести сорок два, пятьдесят четыре.
Чем выше Акмет поднимался, тем волнительнее ему становилось. Вокруг уже было достаточно светло. Теперь наконец-то можно полюбоваться красотой океана. Кораллы, раковины, морские водоросли, проплывавшие мимо стайки разноцветных мелких рыбёшек – всё это целиком захватило внимание Акмета и заставило забыть прежние страхи. Растревожиться пришлось только из-за проплывавшей мимо акулы, которая толкнула его батискаф, но не стала и дальше биться с ним, а просто поплыла дальше.
Постепенно мир вокруг становился ярче и красочнее. И это поражало больше всего. Ладно, на глубине, но здесь-то, здесь почему всё живёт?! Как радиация не добралась сюда? Температура воды должна быть высокой, и никакая жизнь не может существовать в таких условиях. Но приборы показывали, что снаружи не больше пятнадцати градусов – вполне нормально для Тихого океана.
Акмет так засмотрелся вокруг, что забыл об управлении. Он отвлёкся и не заметил приближающуюся острую скалу, торчащую из дна. Батискаф влетел в неё на всей скорости. Внешняя обшивка была пробита и стала заполняться водой. Двигатель заглох. Включилась аварийная система питания кислородных фильтров. Батискаф мёртвым грузом медленно опустился на дно и был уже не в состоянии подняться выше.
Акмет нервно сглотнул. Фонарь погас, но света вполне хватало. Глубина – двадцать три метра. Терпимо.
Он закрыл глаза и сосредоточился. У этих батискафов есть функция постепенной разгерметизации. Можно медленно повысить давление внутри кабины, чтобы организм привык, и таким образом избежать декомпрессии.
Как и любой житель Пацифика, Акмет хорошо умел плавать, да и благодаря жабрам дыхание под водой не проблема. Но вот всплывать с глубины никто никогда не учил. Пришлось задействовать все свои знания физики, чтобы вспомнить, как надо делать правильно. В принципе, раз он может дышать под водой, то давление воздуха внутри тела будет всегда таким же, как и снаружи. Важно лишь не всплывать слишком быстро.
Акмет выключил кислородные фильтры, запустил разгерметизацию кабины и стал ждать. Воздух отсюда выйдет за полчаса. За это же время давление должно постепенно вырасти до наружного уровня.
Слишком много опасностей вокруг. И акула, которая повстречалась ему на пути, прямое тому подтверждение. Плавает она всяко быстрее, чем он. Значит, нужно вооружиться. Он порыскал в поисках хоть какого-нибудь оружия, но нашёл лишь рабочий крюк диаметром примерно в сантиметр и длиной в тридцать. Ладно, за неимением лучшего сгодится и это.