– А дети? – прошептала она. – Без поддержки Системы им здесь не выжить.
Джеймс вскочил. Прошёлся по комнате. Этот сильный человек сейчас напоминал ей голодного тигра в клетке.
– Помнишь, я говорил, что нашёл интересные камни в Большом разломе? Так вот, анализатор показал вкрапления родия. Если найдём жилу, то сможем торговать с ближайшими колониями. Или с Системой. Родий в хорошей цене. Глядишь, и на билеты до QG-10 насобираем.
– Проклятая планета, – сказала она ещё тише.
– Мы справимся! – крикнул он. – Вбей себе это в голову! Справимся!
Дети, привыкшие к тому, что крик означал опасность, со всех ног бросились в дом.
– Мама? – Лика уже приготовилась плакать, увидев лицо матери.
Сегодня же у неё день рождения, спохватилась Алексия. Пять лет. Бедная малышка, она не знает, что бывают праздники.
Том, сообразив, что опасности нет, нахмурился и сунул руки в карманы. Ему было уже тринадцать, и подростковое упрямство прорывалось в каждом его жесте.
– Всё хорошо, милая, – улыбнулась Алексия, протягивая дочери руки.
Лика бросилась к ней, вскарабкалась на колени и затихла перепуганной птичкой.
– Ты видел прогноз? – Сын смотрел под ноги. С тех пор, как улетел шаттл, он избегал взглядом отца. – Идёт большая буря.
– Большая? – Алексия тревожно посмотрела на мужа. – Но весной не должно быть бурь.
– Скорей всего будет просто дождь. Ты же знаешь, электроника не справляется с помехами. – Джеймс глянул на руку. Экран синоптика уже давно помаргивал красным, очередной раз пугая сильным катаклизмом. Только чаще всего его прогнозы были ошибочными. – Но лучше подстраховаться. Том, загони овец.
– Уже, – хмыкнул сын. – Вернее, они сами ушли в бункер. Осталось только закрыть двери.
Джеймс нахмурился. Овцы плохо предчувствовали ненастье, но не в этот раз. А значит ураган будет сильным.
– Проверю теплицу. – Он посмотрел через открытую дверь на безоблачное небо. – Том, запри бункер и проверь герметик. Прошлый раз во время дождя была протечка в шлюзе.
Тот кивнул и вышел.
Джеймсу отчаянно не хватало сада. Вокруг их старенького дома на Земле росли яблони. И он до сих пор тосковал по аромату яблок.
Теплицей Джеймс называл длинный сарай, сваренный из обрезков стальных плит. Потолок в нём был раздвижной, и света от двух солнц вполне хватало, чтобы не заботиться о подсветке. Конечно, закрыть теплицу он мог и из дома, но Джеймс любил смотреть на кусты помидоров с краснеющими плодами, на бурно цветущие огурцы, кустики лаванды, розмарина и мяты. Он использовал все семена, что остались после прошлогоднего большого урагана. Так что второго шанса у него уже не будет.
Ураганы на Подлой Риксе были короткими, но злыми. Возникали мгновенно и неслись над травой фронтом из смерчей, сметая всё. Поэтому здесь не было лесов, только луга с густой травой, чьи корни, тесно переплетаясь, уходили в почву на метр, делая невозможной вспашку. Приходилось выкорчёвывать её взрывчаткой, чтобы добраться до земли.
Он сорвал листик мяты и растёр в ладони. Её запах примирял с Риксой, давал надежду, что его семья тоже приживётся на этой неприветливой планете. Джеймс опустил ставни потолка. Проверил герметичность входного шлюза и закрыл дверь.
Повернулся к дому. Это приземистое строение без окон, обнесённое бетонным частоколом с лазерной защитой от ящеров, было его гордостью. Он первым в колонии предложил строить такие дома, больше похожие на бункеры. Да, без окон было не так уютно, но зато не приходилось постоянно навешивать сорванные ставни и менять бронестекло.
Том остановился рядом. Пнул кустик травы.
– Я тебе этого никогда не прощу, – сказал тихо.
– Сынок, я не мог поступить по-другому, – попытался объяснить Джеймс, но слова были неправильными.
– Мог! – Голос сына зазвенел. – Ещё как мог! Горины купили мне билет. И я улетел с Арникой, если бы не ты!
– Первая любовь оставляет глубокий след в сердце, я понимаю. – Он посмотрел на сына. – Но в трудные времена семья должна быть вместе. Я предлагал Арнике остаться…
– Да пошёл ты, – прошипел сквозь зубы Том и зашагал к дому.
– Ничего, всё образуется, – тоскливо пробормотал Джеймс.
Большой клубок каменного дерева за изгородью заскрипел под усиливающимися порывами ветра. Деревья на Подлой Риксе были похожи на перекати-поле, только диаметром до двух метров. Толстые скрюченные ветви были так тяжелы, что тонули в воде.
В небе, медленно проявляясь, вспыхнули зелёные струны сияния. Оно напоминало земное полярное сияние, с одной лишь разницей, здесь изумрудные всполохи были предвестниками бури. Джеймс поспешил к дому. Закрыл солнечные батареи на крыше защитными щитами. Прочистил от мелкого мусора глазок видеокамеры, плотно запер за собой бронированную дверь.
Уселся за пульт и включил монитор. В посёлке его дом стоял на отшибе, поэтому появилась картинка луга, уходящего к горизонту, двор, обнесённый частоколом бетонного забора, массивное здание теплицы. На схеме посёлка вспыхнули синим ещё четыре индикатора. Колонисты приготовились к буре.
По небу заметались пронзительно зелёные всполохи. Трава распласталась по земле, подрагивая туго натянутыми стеблями. Из глубины изумрудного света потянулись к земле хоботки смерчей. Комок каменного дерева закачался, подпрыгнул вверх и унёсся, подхваченный ветром.
По привычке Джеймс принялся считать смерчи и когда насчитал двадцать семь, у него перехватило дыхание. Такого ещё не было. Как и того, что вихри долго стояли на одном месте, а потом начали сливаться в одну воронку. Она разрасталась, заслонив полнеба. Гигантский смерч качнулся на тоненьком чёрном основании и пополз в сторону посёлка.
Джеймс растёр лицо руками. Дом выдержит. Прочность стен была заложена с большим запасом. А вот за теплицу он беспокоился. Такую силу ветра он и предположить не мог. В стену что-то тяжко ударило. Задребезжали чашки на столе. Встревоженная Алексия выглянула из кухни:
– Что это?
– Наверно, каменное дерево. – Джеймс вгляделся в монитор. Вокруг дома крутился мутный столб смерча. Там было темно, как ночью.
Опять что-то врезалось в стену, со скрежетом прокатилось и сгинуло в вихре. Стационарный синоптик стремительно выбрасывал на экран столбик с нереально большими цифрами скорости ветра. Температура резко упала до минус десяти по Цельсию. Такого урагана за всё время существования колонии Джеймс не помнил. А если дальше будет только хуже?
Большой смерч бушевал ещё с полчаса и вдруг угас. Небо посветлело, но сверху ещё сыпалась трава, мелкие камни, щепки каменных деревьев. Джеймс вгляделся в Нет, ему не померещилось. Смерч снёс всё, выдрав даже якорный каркас. монитор и застыл. От теплицы осталась лишь прямоугольная яма. Он выскочил во двор.
Том спрыгнул в яму, прошёлся по утрамбованной земле, пытаясь выразить сочувствие отцу. Тот безмолвно стоял над ямой, потрясённый потерей теплицы. Том не одобрял, что он тратит столько сил на выращивание овощей. Это ни к чему, ведь на складе было полно витаминных концентратов.
– Похоже, огород накрылся. – Он выбрался из ямы и отряхнул комбинезон. – Будем садить снова?
– Семян больше нет, – покачал головой Джеймс.
– Ладно, пойду, выпущу овец. До вечера ещё далеко. Пусть проветрятся.
Он налёг всем телом на рычаг заглушки, открыл простенький пульт блокировки дверей и нажал на кнопку. Тяжеленные створки со скрипом поползли в бронированные простенки. Тому всегда нравилось возиться с овцами. Он каждой дал имя и мог говорить о них часами.
Джеймс пошёл вдоль забора, проверяя систему защиты. Наткнулся на сплющенный комок каменного дерева, которое заклинило между зубцами забора. Взяв лазерный резак, он принялся кромсать ветки. Древесина поддавалась плохо, отчаянно воняя мокрой шерстью. Наконец большой кусок шара отвалился и Джеймс увидел внутри свернувшуюся в тугую спираль тварь.
В отличие от мелких, плюющихся ядом, ящеров твари напоминали многоножек, только в метр длиной, и не причиняли людям никакого вреда. Но за их неприятный вид: безголовое длинное тело, укрытое коричневой бронёй, и множество когтистых лап колонисты прозвали многоножек тварями.
Селились твари в скалах за Большим разломом и редко спускались на луга. Джеймс за всё это время видел их всего несколько раз, когда забирался в горы. Твари ползали по камням, не замечая его. Кажется, у них даже глаз не было.
И вот такая тварь сейчас лежала перед ним в коконе из спутанных веток. Маленькая. С руку длиной и с кулак шириной. Одно движение лазером и от неё останется лишь пепел. Джеймс толкнул её рукоятью резака. Никакой реакции. Подумав, он всё же сбросил её на землю и принялся рубить каменное дерево.
Сложив обломки подальше от забора, Джеймс посмотрел на тварь. Она так и лежала на боку. Может, она давно уже мертва? Он решил убрать её за изгородь, но тушка твари оказалась такой неожиданно тяжёлой, будто он ухватился за платиновую болванку. Пальцы ткнулись в неприятную голубую слизь, что сочилась из-под пластин брони. Он бросил тварь и брезгливо обтёр руки.
– Привет, сосед, – издали крикнул Мартин и остановился, опершись плечом о столб изгороди. Оглядел двор, задержавшись взглядом на яме. Пожевал зубочистку. – Что на этот раз?
– Сам не видишь? – нахмурился Джеймс.
– Подлая Рикса, – кивнул Мартин. – У Лоуренсов побило солнечные батареи.
– Помощь нужна?
– Сами справились. Взяли со склада новенькие. Запчастей нам на сто лет хватит.
– А у тебя как?
Мартин отлепился от столба, выплюнул зубочистку.
– Ящеры. – Его лицо плаксиво задрожало. – Всех курочек…
Он махнул рукой и побрёл прочь, сильно сутулясь.
При первом знакомстве бесхвостые шестиногие ящеры показались безобидными. Они появились после заката. Их гибкие тела, покрытые серебристой чешуёй, забавно снующие среди травы, красиво переливались в свете прожекторов. Они так напоминали земных ящериц.
Но за первую ночь колонисты потеряли всех лошадей.