– Подождите! – Артур встрепенулся. – Свет.
– Что?
– Прикажите выключить проклятый свет в моей камере на эту «ночь». Он не даёт нормально спать, и думать тоже невозможно.
Блэквуд развернулся и молча вышел из помещения. Зашли охранники. Они снова надели на голову Артура мешок, а затем привели в камеру. Там он лёг на нары и стал лихорадочно размышлять.
Нет, в том, что надо соглашаться, он не сомневался. Но вот выполнят ли они свою часть договора – оставят ли в живых. Один раз его уже обманули. Мысли об этом не давали покоя. Как выдающийся учёный он представляет некоторую ценность, и избавляться от него, возможно, нет смысла. С другой стороны… но тут он уже не был уверен.
Внезапно свет в камере погас. На секунду Артуру показалось, что он ослеп – настолько неожиданной была тьма, в которую он погрузился. И только потом он осознал, что это генерал выполнил его просьбу. По щекам потекли слёзы. Артур закрыл глаза, наслаждаясь темнотой, от которой уже отвык. Напряжение, в котором он находился долгое время, исчезло, уступив место ощущению лёгкости и безмятежности. Его покачивало на волнах спокойствия и расслабленности. Всё не так уж и плохо. Его не казнят, и можно будет вернуться к любимому делу: вычислениям и экспериментам. Учёный погрузился в глубокий сон и спал так крепко, как никогда до этого. Ему снилось, что он прилетел на Венеру. Туда, где в желтовато-белом мареве плотной атмосферы парят величественные облачные города – триумф инженерной мысли человечества. Там на второй от Солнца планете Артура ждали, словно сына, давно не навещавшего родной дом. Его встречали и чествовали как национального героя…
Он хорошо выспался, поэтому проснулся до звонка подъёма. В камере всё ещё было темно. Артур сел, прислонившись к стене, и стал размышлять. Сегодня он согласится сотрудничать. А дальше… дальше поможет им доделать двигатель.
Семьёй и друзьями он не обзавёлся, родственники давно умерли. Рычагов давления нет. Почти. Но учёный, работающий из-под палки, плохой учёный. Выхода у них не было. Поэтому они решили идти на сделку. Пообещать отменить смертную казнь. Но вот выполнят ли они обещание? А если и выполнят, то это вечный домашний арест.
Артур начал привычно прохаживаться по камере. Он вдруг осознал, что в случае его казни даже некому будет плакать. «Кэтрин… если бы ты была жива…я бы не решился…»
Жизнь на Земле не была простой. Пыльные бури, кислотные дожди, отравленные воздух, вода и почва, истощённые недра. И последние несколько лет на планете пышно цвела паранойя. Везде искали шпионов с колонизированных когда-то Марса и Венеры. Иногда находили. Но под давлением человек сознается в чём угодно: хоть в затоплении Атлантиды, хоть в развале древней Римской империи. Поэтому к очередным новостям о поимке шпионов с другой планеты Артур относился скептически. Земля активно готовилась к вооружённому конфликту. Марс и Венера тоже. Артур горько сожалел о том, что невольно помог создать самое страшное в истории человечества оружие. Единственное, что ему оставалось сделать ради удержания мира на краю гибели, – это дать оружие всем. Создать тем самым противовес, обеспечивая паритет подобно ядерному паритету, существовавшему когда-то давно в истории Земли. Поэтому он передал вычисления представителям Венеры и собирался бежать туда. Но побег не удался.
Артур вспомнил, как вечерами на Земле, всякий раз, когда была безоблачная погода, он выходил на улицу и смотрел в тёмное небо. Искал глазами её – Утреннюю звезду. Он смотрел на сияющую во мраке точку и улыбался. Где-то там через много миллионов километров от Земли в атмосфере Венеры парят огромные города колонистов. Они добывают кислород прямо из атмосферы, разлагая углекислый газ. А воду получают из паров серной кислоты. Притяжение планеты почти равно земному. Поселенцы там не испытывают проблем с ломкостью костей и ослаблением мышечного тонуса, как на Марсе. А в будущем, когда завершится терраформирование Венеры, она станет более перспективным местом обитания, чем умирающая Земля, несущая на себе печать упадка и деградации.
Артур тяжело вздохнул. Мысли об Утренней звезде и том, что он стал там национальным героем, придали ему сил. Он не будет ждать милости в надежде, что военные выполнят свою часть договора. Провести остаток жизни под домашним арестом казалось ему теперь невыносимым после воспоминаний о неудачном побеге на Венеру. Он будет свободным, обязательно найдёт способ попасть туда. И на этот раз у него получится. Утренняя звезда ждёт его…
– Я согласен на сделку. – Артур смотрел на генерала, прямо в его глубоко посаженные глаза. – Я помогу вам с новым двигателем.
– Правильный выбор, – генерал усмехнулся, его лицо стало ещё больше похоже на череп, – сегодня же мы улетаем отсюда.
– Куда мы полетим? На Землю? – Артуру было любопытно узнать, что ожидает его дальше.
– Нет. Скоро всё узнаете. – Снимите с него наручники, мы улетаем, – скомандовал генерал охране.
Они вышли из комнаты и двинулись по коридорам. Артур растирал запястья и смотрел по сторонам. Он впервые видел эти стены из металла и негорючего пластика, хотя на станции провёл больше года. Под конвоем учёный добрался до причального дока, прошёл через шлюз и ступил на борт военного корабля. Здесь их с генералом уже ждали люди в такой же, как у Блэквуда чёрной форме. Артура усадили в противоперегрузочное кресло.
– Мы летим на станцию «Афина». Эксперименты с двигателем проводятся там. – Генерал сидел в кресле рядом с Артуром.
– А почему их проводят не на Земле? – Учёный был удивлён.
– Делать такое на планете слишком опасно. Поэтому было принято разумное решение перенести работы в космос. Там, если что-то пойдёт не так, последствия менее разрушительны, – ответил генерал.
От этих слов Артуру стало тоскливо. Похоже, что его опять впутывают во что-то страшное. Но выбора нет. Других вопросов он задавать не стал.
«Афина» представляла собой космическую лабораторию, в которой работали. десятки человек. После прилёта Артуру выдали браслет, похожий на наручные часы. Собственно, он и показывал время. Но кроме того ещё отслеживал жизненные показатели и контролировал перемещения учёного по станции. Снимать браслет запретили.
«Ошейник. Только не на шее, а на руке, – подумал Артур, – что же, пусть пока будет так».
Учёного разместили в одной из кают жилого модуля, показали, где лаборатория, медицинский блок и столовая. Первое, что он сделал, попав в свою каюту, – убедился, что выключается свет. Осмотр нового места пребывания прервал голос, доносящийся из открытой двери.
– Уже устроились? Как вам здесь?
Артур резко обернулся. У входа стоял низенький человек в очках. На вид посетителю было лет шестьдесят, но голос у него был очень бодрый и энергичный.
– Да. – Артур закивал головой. – Здесь определённо лучше, чем…
– Мы вас очень ждали. Меня зовут Эдвин Хартман, я руковожу лабораторией. – Посетитель вошёл.
– Очень приятно, – сказал Артур, пожимая протянутую руку, – меня зовут…
– Можете не представляться. – Хартман заулыбался. – Я знаю, кто вы. Я читал ваши научные труды. Кроме того, вы же стали знаменитостью. Причём не только на Венере. Я очень рад, что вам удалось выбраться из «Аида». Думаю, с вашей помощью дело наконец-то сдвинется с мёртвой точки.
Едва услышав про Венеру, Артур нахмурился и отвёл взгляд. Собеседник, казалось, не обратил на это внимания.
– Идёмте со мной. Я покажу вам, с чем предстоит работать. – Хартман вышел из помещения, не дожидаясь ответа.
Артур последовал за ним. В коридорах никого не было. Только бросив быстрый взгляд на «часы», висящие на запястье, Артур понял почему. Таймер показывал два часа ночи. Все спали. В космосе нет понятий «утро», «день», «ночь» – всё это имеет смысл лишь на поверхности планеты. Но на космических станциях во избежание нарушения биоритмов люди жили по привычному двадцатичетырёхчасовому распорядку.
«Интересно, а к какому земному часовому поясу привязано местное время?» – думал Артур, идя вслед за Хартманом.
Наконец они пришли в лабораторию, где расположились в комнате с большим экраном.
– Вас наверняка интересует, на какой стадии находится проект «Беллерофонт». – Хартман взял со стола пульт и включил экран. – Человечество уже сотни лет мечтает вырваться за пределы Солнечной системы. Но для этого нужен качественный прорыв в технологиях. Именно таким прорывом должен стать проект «Беллерофонт» – создание генератора искривления пространства. А с его помощью – кротовых нор. Но не таких, как мост Эйнштейна – Розена. В отличие от последнего через создаваемую нами кротовую нору смогут пройти объекты, состоящие из тардионов. Например, космический корабль. У нас есть несколько кораблей-лабораторий для испытаний. Человечество наконец-то сможет преодолевать бездны космического пространства, совершив прыжок через кротовую нору.
– Прыжок в бездну… Насколько знаю, – медленно и задумчиво произнёс Артур, – всё это только теория. У нас пока нет подобных технологий. И вы пытаетесь создать генератор кротовых нор?
Хартман очень серьёзно смотрел на собеседника, не мигая несколько секунд. Этот взгляд напомнил Артуру генерала Блэквуда. Наконец Хартман произнёс:
– Он уже создан. Благодаря вам.
Артур молчал. Ощущение было словно его неожиданно окатили ледяной водой.
– Ваша научная публикация, – продолжал Хартман, – вы сделали открытие десять лет назад.
– Я просто решал дифференциальные уравнения. Уравнения общей теории относительности, – залепетал Артур, а затем резко умолк.
«Опять всё повторяется. Опять. Как с прошлым открытием, которое военные в итоге использовали для создания оружия, – горько подумал Артур. – Им ничего нельзя давать. Ничего. Всё превратят в оружие».
– Мы взяли ту публикацию за основу. Нашли экспериментальные подтверждения изложенным там теориям, продолжили, так сказать, вашу работу. В конце концов удалось построить генератор искривления пространства. Он создаёт кротовую нору, – продолжал Хартман, – но, если бы всё шло хорошо, вы бы здесь не сидели. Смотрите на экран.