Хант занял пустой стул в конце стола, повернувшись вдоль его длины к столу Колдуэлла, и наблюдал за копной жестких, седых, коротко стриженных волос, пока Колдуэлл нахмурился на свои руки в течение нескольких секунд и барабанил пальцами по столешнице стола. Затем он поднял свое морщинистое, с густыми бровями лицо, чтобы посмотреть прямо на Ханта, который знал, что лучше не ожидать многого в плане предисловий. «Произошло что-то, о чем я хотел рассказать вам раньше, но не смог», — сказал Колдуэлл. «Сигналы от Звезды Гигантов начали поступать снова около трех недель назад».
Даже при том, что он должен был знать о таком развитии событий, если кто-то знал, Хант был слишком ошеломлен, чтобы задуматься об этом. По прошествии месяцев после единственного ответа на первое сообщение, переданное Джордано Бруно во время отплытия Шапьерона , он все больше подозревал, что все это было мистификацией — что кто-то с доступом к сети связи ЮНСА каким-то образом организовал передачу сообщения с какой-то части оборудования ЮНСА, расположенного в космосе в правильном направлении. Он был достаточно непредвзят, чтобы признать, что с развитой инопланетной цивилизацией все возможно, но мистификация казалась наиболее вероятным объяснением четырнадцатичасового времени оборота. Если Колдуэлл был прав, это делало такое убеждение совершенно бессмысленным.
«Вы уверены, что они подлинные?» — с сомнением спросил он, оправившись от первоначального шока. «Не может же это быть просто дурацкой шуткой какого-то чудака?»
Колдуэлл покачал головой. «У нас достаточно данных, чтобы интерферометрически определить источник. Он далеко за Плутоном, и у UNSA нет ничего поблизости. Кроме того, мы проверили каждый бит трафика через все наше оборудование, и он чистый. Сигналы подлинные».
Хант поднял брови и глубоко вздохнул. Ладно, значит, он ошибался. Он перевел взгляд с Колдуэлла на записи и бумаги, лежащие посередине стола перед ним, и нахмурился, когда ему в голову пришла еще одна мысль. Как и оригинальное сообщение с Фарсайда, ответ от Звезды Гигантов был составлен на древнем ганимейском языке и кодах связи времен Шапирона . После отплытия корабля ответ был переведен Доном Мэддсоном, главой отдела лингвистики ниже в здании, который изучал ганимейский во время пребывания пришельцев. Это потребовало значительных усилий, хотя ответ был коротким, и Хант не знал никого другого, кто мог бы справиться с более поздними сигналами, о которых говорил Колдуэлл. Как правило, у Ханта не было много времени на протокол и формальности, но если Мэддсон был в этом замешан, он, черт возьми, тоже должен был об этом знать. «Так кто же переводил?» подозрительно спросил он. «Лингвистика?»
«Не было никакой необходимости», — просто сказала Лин. «Сигналы передаются в стандартных кодах передачи данных. Они на английском языке».
Хант откинулся на спинку стула и просто уставился на него. По иронии судьбы, это определенно говорило о том, что это не было мистификацией; кто в здравом уме будет подделывать сообщения от инопланетян на английском? И тут его осенило. «Конечно!» — воскликнул он. «Они, должно быть, каким-то образом перехватили « Шапирон» . Ну, это хорошо, что...» Он замолчал от удивления, увидев, как Колдуэлл качает головой.
«Из содержания диалога за последние несколько недель мы почти уверены, что это не так», — сказал Колдуэлл. Он серьезно посмотрел на Ханта. «Так что если они не говорили с ганимейцами, которые были здесь, и они знают наши коды связи и наш язык, что это вам говорит?»
Хант оглянулся и увидел, что остальные выжидающе смотрят на него. Поэтому он задумался. И через несколько секунд его глаза медленно расширились, а рот открылся в нескрываемом недоверии. «Иисусе!» — тихо выдохнул он.
«Верно», — сказал Норман Пейси. «Вся эта планета, должно быть, находится под каким-то наблюдением... и уже долгое время». На тот момент Хант был слишком ошеломлен, чтобы что-то ответить. Неудивительно, что все это дело замяли.
«Это предположение было подкреплено первым из новых сигналов, которые пришли в Бруно», — резюмировал Колдуэлл. «В нем недвусмысленно говорилось, что ничего, касающееся контакта, не должно передаваться через лазеры, спутники связи, каналы передачи данных или любые другие электронные средства массовой информации. Ученые в Бруно, получившие сообщение, согласились с этой директивой и сообщили мне об этом, отправив курьера с Луны. Я передал это сообщение через Navcomms в UNSA Corporate тем же способом и сказал ребятам из Бруно продолжать заниматься делами на месте, пока кто-нибудь не свяжется с ними».
«Это означает, что по крайней мере часть слежки осуществляется в форме прослушивания нашей коммуникационной сети», — сказал Пейси. «И тот, кто посылает сигналы, и тот, кто осуществляет слежку, — это не одно и то же... «люди» или что-то в этом роде. И те, кто с нами разговаривает, не хотят, чтобы другие знали об этом». Хант кивнул, уже поняв это.
«Я позволю Карен взяться за дело», — сказал Колдуэлл и кивнул в ее сторону.
Карен Хеллер наклонилась вперед, чтобы слегка положить руки на край стола. «Ученые в Бруно довольно рано установили, что они действительно контактировали с ганимейской цивилизацией, произошедшей от мигрантов с Минервы», — сказала она, говоря тщательно модулированным тоном, который естественно повышался и понижался, что делало прослушивание легким. «Они населяют планету под названием Туриен в планетарной системе Звезды Гигантов, или «Гистар», если использовать сокращение, которое, кажется, было принято. Пока это происходило, UNSA в Вашингтоне передала вопрос в ООН». Она остановилась, чтобы взглянуть на Ханта, но у него не было вопросов в тот момент. Она продолжила: «Для обсуждения этого вопроса была сформирована специальная рабочая группа, подчиняющаяся Генеральному секретарю, и в конечном итоге было вынесено решение о том, что контакт такого рода является прежде всего политическим и дипломатическим делом. Было принято решение о том, что дальнейшие обмены будут проводиться тайно небольшой делегацией избранных представителей стран — постоянных членов Совета Безопасности. Для сохранения секретности на данный момент посторонние лица не будут проинформированы или вовлечены».
«Мне пришлось держать все под контролем, когда это решение вышло в свет», — вмешался Колдуэлл, глядя на Ханта. «Вот почему я не мог рассказать вам об этом раньше». Хант кивнул. Теперь, когда все объяснили, он, по крайней мере, почувствовал себя немного лучше на этот счет.
Однако он все еще был далек от полного счастья. Звучало так, будто имела место типичная бюрократическая чрезмерная реакция на все это. Играть безопасно было очень хорошо до определенного момента, но эта сверхсекретность, несомненно, заходила слишком далеко. Мысль о том, что ООН не вмешивает в это всех, кроме горстки избранных лиц, которые, вероятно, имели мало, если вообще имели, дел с ганимцами, приводила в ярость.
«Они не хотели никого другого включить?» — спросил он с сомнением. «Даже ученого или двух-кого-то, кто знает Ганимин?»
«Особенно не ученые», — сказал Колдуэлл, но больше ничего не сказал. Все это начинало звучать бессмысленно.
«Как постоянный член Совета, США были проинформированы с самого верха в ООН и оказали достаточное давление, чтобы быть представленными в делегации», — продолжил Хеллер. «Норман и я были назначены на эту должность, и большую часть времени с тех пор мы находились в Джордано Бруно, участвуя в обмене сигналами, который продолжался с тюрьмами».
«Вы хотите сказать, что все решается локально оттуда?» — спросил Хант.
«Да. Запрет на передачу любой информации, связанной с этим, в электронном виде строго соблюдается. Все люди там, которые знают, что происходит, имеют допуск к секретной информации и надежны».
«Понятно». Хант откинулся назад и оперся руками о стол перед собой. Пока что была загадка и некоторая причина для дискомфорта, но ничего из сказанного до сих пор не объясняло, что Хеллер и Пейси делали в Хьюстоне. «Так что происходит?» — спросил он. «О чем вы говорили с Туриеном?»
Хеллер мотнула головой, указывая на запирающуюся папку с документами, лежащую у ее локтя. «Полные расшифровки всего полученного и отправленного там», — сказала она ему. «У Грегга полный комплект копий, и поскольку ты, без сомнения, будешь участвовать с этого момента, ты сможешь прочитать их сам в ближайшее время. Подводя итог, первые сообщения от Туриена запрашивали информацию о Шапьероне — его состоянии, благополучии его обитателей, их опыте на Земле и тому подобном. Тот, кто отправлял сообщения, казался обеспокоенным... как будто они по какой-то причине считали нас угрозой для себя». Хеллер замолчала, увидев выражение непонимания, которое расползалось по лицу Ханта.
«Вы хотите сказать, что они не знали о корабле до того, как мы отправили первый сигнал с Фарсайда?» — спросил он.
«Похоже, так оно и есть», — ответил Хеллер.
Хант задумался на мгновение. «Итак, тот, кто занимается наблюдением, не общается с тем, кто посылает эти сообщения», — сказал он.
«Именно так», — согласился Пейси, кивнув. «Те, кто занимался наблюдением, вряд ли могли не знать о Шапьероне , пока он был здесь, если у них был доступ к нашей коммуникационной сети. Об этом было достаточно заголовков».
«И это не единственная странность», — продолжил Хеллер. «Тюриенцы, с которыми мы контактировали, похоже, сформировали совершенно искаженную картину недавней истории Земли. Они думают, что мы готовы к Третьей мировой войне, только на этот раз межпланетной, с орбитальными бомбами повсюду, радиацией и пучковым оружием, контролирующим поверхность с Луны... как хотите».
Хант все больше смущался, слушая. Теперь он понимал, почему казалось, что Шапирон не мог быть перехвачен — по крайней мере, туриенцами, которые общались с Землей; ганимейцы с корабля сразу же прояснили бы любые недоразумения вроде этого. Но даже если туриенцам, которые вели разговор, не удалось перехватить Шапирон