– Хорошо, конечно, – охотно согласился Виталий и подхватил меня, так как я начал терять сознание. Через минуту я отключился.
Не знаю, сколько я был без сознания. Рука ныла, это и привело меня в чувства. Рядом сидела заплаканная Анна, моя жена. Я приподнялся и увидел, что правая рука аккуратно перебинтована. Я жив.
– С возвращением! – поздравила Анна.– Когда Виталий принес тебя домой всего в крови, я думала, что ты мертв, – женщина расплакалась. – Когда нас привезли сюда, врачи сказали, что необходимо экстренное переливание крови. У вас с ним одинаковая группа, и он согласился дать тебе свою кровь.
– А где он сейчас? Хочу отблагодарить его. – Спросил я, судорожно ища глазами.
– Как только он убедился, что с тобой все в порядке, сразу же ушел. Но оставил тебе это.
Анна протянула мне книгу. Я прочитал название: Библия. Виталий оказался верующим. А с какого прихода не известно. Да и не важно. Этот человек спас мне жизнь, огромная ему за это благодарность! Я взял книгу левой рукой и, прижав ее к груди, расплакался. Да-да, расплакался, как мальчишка, которого наказали за разбитое в школе стекло. Что это были за слезы? Радости и счастья или чувства вины и раскаянья? Я не знаю. За окном на темном небе ярко сияли звезды. Тучи рассеялись.
Анна не хотела ничего знать, ей было достаточно того, что со мной все в порядке. А что до меня, то я вижу в этом всем хороший урок. Даже сейчас, спустя многие годы, глядя на огромный шрам на тыльной стороне ладони. Сворачивая с главной улицы нашей жизни, мы подвергаемся опасности быть затянутыми в трясину греха. Сама мысль, возникшая в голове, не так опасна, как помысел, рожденный от нее в сердце. Когда человек становится на опасный путь, им завладевает грех. День и ночь мысли только об этом. Я вспоминаю, как они не давали мне спать. Размышляя о коллекторе, я все больше увлекался им. Проходя мимо него, я открывал себе что-то новое и интересное. Хотя в первый день мне было омерзительно там находиться. Согрешая, мы начинаем мучиться от угрызения совести, которую можно сравнить с голосом Бога внутри нас. Постепенно, грех начинает нам нравиться, а совесть – ослабевать. Со временем, грех начинает проявляться. И наша реакция на это – скрыть.
Ложь. Вот что умеет хорошо вуалировать грех блестящей фольгой. С виду: прекрасный серебряный сосуд. А ты загляни вовнутрь. Что? Там такой же блеск? Не думаю. Под светлым бетонным перекрытием – гнилой коллектор. Как бы ты искусно не оборачивал грех фольгой оправданий и лжи, он все равно выйдет наружу. Грех к греху. Нам становится тяжело скрывать такое количество. Что такое звезды? Я читал, что это создания, призванные светить на небе и привлекать внимание людей. Но, если звезду начинают интересовать какие-то земные вещи, она теряет свой небесный блеск и начинает тлеть, спустившись на землю. На ее месте образуется черная дыра. Размышляя над этим, я вспомнил, как потерял круг неба, находясь в коллекторе. Да, свобода чуть не стоила мне жизни! Слава Богу за людей, которые, сами оставаясь звездами, помогают подняться упавшим и погасшим! Падаем мы все же по своей воле.
Не позволяйте нехорошим мыслям проходить в сердце и становиться помыслом! В той книге, которую подарил мне Виталий, я прочитал, что помысел рождает грех, а грех рождает смерть. Не надо, прошу вас, сворачивать с истинного пути, даже если мысли кричат вам об этом! Из головы легче выбросить ненужное, чем из сердца. Поверьте.
Я никогда не забуду этот урок, что преподал мне Бог.
23 декабря 2008 г.
ЖЕЛЕЗНАЯ ДОРОГА
Рельсы… Шпалы… Утренняя лесная свежесть смешалась с запахом серы. Нехорошо… Несколько минут назад проехал пассажирский поезд… Мой поезд! Опоздал… Я остался с разведенными в стороны руками. Чувствовал себя пеньком на поляне. Один и ненужный. Хотелось обвинить поезд, машиниста… Да кого угодно! Виноват все-таки я. Поезд уехал… Как пчела с цветка, насытившись нектаром. Следующий будет только после обеда. Господи, всего каких-то пять минут. Я сел на скамью. Вспомнил песню:
Пять минут, – это много или чуть-чуть?
Они пробегут, их уже не вернуть.
Можно то-то успеть или все потерять,
Пока звучит эта песня, постарайся понять.
Ну и что же мне делать. Ждать? Около пяти часов? Долго… Над головой торопливо пролетел голубь. Видать, спешил по делам. Я поднял голову и проследил за ним. Утренний ветерок нежно поцеловал меня в лицо. Я встал и вышел за угол здания. Рыжее солнце приветствовало меня теплой улыбкой. Прекрасно… А почему бы мне не прогуляться до следующей станции? Поезд добирается туда где-то за десять минут. Я может быть часа за четыре. Всего лишь двадцать километров. Всегда мечтал погулять по рельсам. Многие любители называют это приключением. Что ж, вперед? Я направился к павильону купить воды. Внутри ощущался трепет. Приключения…
Убрав воду в рюкзак, я радостно спрыгнул с перрона и взглянул вперед. Интересная перспектива, хоть картину пиши! Две абсолютно параллельные линии устремляются вдаль. Создается впечатление, что в конце пути они соединяются. Хочется пробежать вперед и найти это место. Под ногами была относительно ровная поверхность. Между шпалами лежал мелкий щебень. Меня ждет что-то новое, неизведанное… Хочется поскорее узнать, попробовать. Это меня воодушевляло, и я шел, наслаждаясь каждым шагом. Постепенно стихала утренняя рыночная суматоха, через которую пришлось пройти, направляясь к станции. Во рту остался слабый вкус яблочного пирога. Моя тетя, к которой я приехал на выходные, угостила с утра этим фирменным блюдом.
Я очень люблю свою тетю. Приезжаю к ней почти каждые выходные. Получилось так, что большую часть детства я провел с ней. Помимо родственных связей нас объединяло еще одно. Вера. Пока я об этом размышлял, не заметно по сторонам вырос высокий лес. Красиво. Птицы громко что-то обсуждали. Кузнечики «поддакивали» дружным стрекотанием. Никогда у них не было собственного мнения. Не знаю, почему-то с детства так думаю. Когда я узнал, что стрекотания издает кузнечик, я просил его прекратить. Он не обращал на меня внимания. И я понял, что он сам себе на уме. Лес бурлил жизнью. Легкий ветерок слегка касался верхушек крон. Я погрузился в атмосферу различных ароматов. А сколько я уже прошел? Начну считать километры по столбам, которые выглядывали из папоротниковых зарослей. Насыпь щебня пестрела зеленой травой. Мусора нет. Приятно видеть, что люди стали уважать природу и дорожные службы. Надо предупредить своих домашних, что приеду на дневном поезде. Я остановился и достал мобильный телефон. Написал сообщение, отправил и быстро убрал аппарат в карман. Мне не хотелось, чтобы угас мой пыл.
Как красиво! Я иду по лесному коридору. Мысли в голове рисовали разные картины. Густо, не жалея красок. Железная дорога… В XVIII веке в Великобритании начали строить такие дороги. В английских колониях такие пути прокладывались буквально на костях чернокожих рабов. История железной дороги богата разными событиями. Лично у меня она ассоциируется с основательностью. Ведь рельсы придумали для того, чтобы тележка с рудой не вязла в рыхлой земле. Это конец XVII века, та же Великобритания. Каким бы ни был тяжелым вагон, железная дорога выдержит его. Попробуй, пусти такой вагон по асфальту или по «грунтовке». Ничего не выйдет! Вот такой основательной должна быть наша вера в Бога! Идя по ней разве можно заблудиться? Ха! Она же одна! Помню, в детстве добирался до школы на трамвае. Я всегда был уверен, то доеду до места, потому, что вагон трамвая двигался по рельсам (в отличие от автобуса). Здесь образ хороший. Бог ставит нас на рельсы жизни и дает направление. Но мы – не поезд и можем сойти с рельс. Хм… Да…
Если вернуться в реальность, то почему я опоздал? Прогулялся по рыночной площади. После этого, я долго рассматривал припаркованный у входа в магазин новый Renault Laguna. Совершенно бессмысленное занятие! Размечтался и прослушал объявление об отбытии. Гудок поезда вернул меня в реальность. Когда я прибежал на перрон, было уже поздно. Остался лишь запах серы… А если бы я не опоздал на него? Я бы в скором времени приехал домой. Обнял бы своих родных. Это ведь счастье быть дома вместе со своей семьей! Я вспомнил притчу о блудном сыне. Никакие приключения не заменят домашнего семейного уюта.
А сейчас я иду по железной дороге. Прошел пять километров. Об этом сообщил мне слегка покошенный столб. Может пора передохнуть? Я спустился с насыпи и по колено утонул в папоротнике. Встревоженные насекомые дружно разлетелись врассыпную. Лес манил прохладой. Да, солнце уже разогрело воздух. Деревья стояли близко друг к другу и плавно качали верхушками. Птицы пели еще громче. Ветер отвечал им лиственным шумом, а насекомые подтверждали свое согласие своими голосами. Я попал в сказку. Снимая рюкзак, я уселся на мягкую траву. Тень деревьев скрыла солнце. Я почувствовал жажду и открыл бутылку минералки. Освежающая влага смыла всю усталость. Деревья возвышались над земной суетой и важно так качались, держась друг за друга листьями. Тоже перспектива. Маленькие кусочки неба пытались пробиться сквозь кроны, а проворные лучики успевали долетать до земли. Господи, как тут не размышлять о Тебе? Хочется петь…
Прекрасно все, что Ты создал,
Господь, Своей рукой!
По небу звезды разбросал
Серебряной росой…
Ой, а дальше я не помню. Когда-то много таких песен знал. И Библию читал. Даже молился и с тетей в Церковь ходил. А сейчас деловой стал: жена, дочка, работа… Глядя на этот величественный лес, я понимаю, что утерял связь с Богом. Надо восстанавливать, я думаю. Эх, так бы и сидел, прислонившись спиной к могучему дереву… Поднялся и убрал воду в рюкзак. Надо идти. Прохлада не выпускала меня из своих нежных объятий. Мягкая трава покорно прогибалась под моими кроссовками. Слева виднелась железнодорожная насыпь. Пойду вдоль нее. Я вспомнил, что брат должен был прислать мне электронное письмо. Дисплей мобильного телефона сообщил о низком уровне сигнала. Может, успею? Выйдя в сеть, я открыл страницу почтового ящика. Точно, есть непрочитанное сообщение. Брат пишет, что удачно сдал на права и думает приобретать автомобиль. Здорово! Я верю, что Бог даст мне такую возможность. Все, сигнал пропал. Я убрал телефон в карман и продолжил путь. Теперь я недоступен для звонков и сообщений. Это уже приключение! Я совсем один. Адреналин подгонял меня изнутри. Я шел, наслаждаясь этим чувством. Цепляясь за стволы деревьев руками, я кружился и ощущал себя снова ребенком.